Именно он успел найти раненого третьего принца и узнать от него о способе отхода. Потому уже поджидал в точке переноса, которой собирался воспользоваться Лесли. Там же Никэл и был схвачен.

— Это все, что я пока выяснила, — повинилась Мелания, которая выглядела достаточно здоровой, благодаря нечеловеческой регенерации, хотя розовые шрамы все еще можно было заметить.

— Спасибо, что рассказала хотя бы это, — искренне поблагодарила я ее. — Это куда больше, чем мне удалось вытянуть из брата и отца. Меня намеренно изолируют от всей информации, которая касается диверсии на соревнованиях, — пожаловалась я. Девушка неловко улыбнулась, а после многозначительно замолчала. — Мелания, что-то еще случилось? — насторожилась я. Удивительно, но неловкости в ее присутствии я больше не ощущала, да и ее поведение значительно изменилось с нашей последней встречи.

— Да... Да, на самом деле, хотела, — с видом, словно набралась смелости, кивнула девушка и уверенно посмотрела мне в лицо. — Я хотела принести тебе искренние извинения за свое былое поведение и грубость, — заявила она, заставив меня удивленно моргнуть и замолчать в растерянности. — Знаю, что глупо слышать это от меня, после всего, что я наговорила раньше, но я осознала, что ошибалась на твой счет и была чересчур предвзята из-за слухов, которые крутились вокруг тебя. Теперь я понимаю, что ты отличаешься от того, что я нарисовала в своем воображении.

— Эм... — не зная, как реагировать на столь неожиданный акт искренности со стороны главной героини. — Спасибо, — неуверенно улыбнулась я.

— Это еще не все, — нервно перебирая пальцами на руках, продолжила Мелания. — Я решила сложить с себя полномочия личного рыцаря семьи Корнуэлл.

— Ч... Чего? — завопила я, едва не подскочив, но боль в теле меня отрезвила. — Что ты имеешь в виду, почему? — забрасывала я ее вопросами, на что девушка грустно улыбнулась.

— Просто произошедшие события внесли некоторую ясность в моей жизни. Настало время признаться, что, оставаясь на посту рыцаря Адриана, я не была искренней в своем долге и держалась за него лишь из эгоистичных соображений и наивных надежд, — повинилась она, а ее брови дрогнули, сойдясь на переносице и выдавая сожаление девушки. — Я продолжала наивно надеяться, что если продолжу оставаться рядом с Адрианом, он заметит меня и, рано или поздно, ответит взаимностью, хоть и понимала, что рассчитывать на это глупо и практически безнадежно. Однако, пока он оставался один, надежда все еще была. А после появилась ты, но даже тогда я упрямилась.

— Подожди, — остановила я ее, поражаясь ее откровениям. Кто бы мог подумать, что главная героиня романа будет жаловаться не просто сопернице, но злодейке романа? — Но причем тут я? Ты же знаешь, что наш брак — лишь фикция.

— Да, я пыталась себя убеждать в этом... до самого последнего, — поморщилась она, виновато отведя взгляд. — Я не хотела замечать очевидного, даже когда заметила изменения в Адриане. С твоим появлением он... поменялся. Но даже тогда я нашла новую отговорку, решив, что все дело в тебе. Я не считала тебя достойной Адриана, в том числе из-за своей предвзятости. А еще я не могла допустить мысль, что рядом с ним будет женщина, чьи чувства не будут соответствовать моим стандартам. Если уж и отказываться от любимого в пользу другой, то она должна любить его также, а то и больше моего, верно? — со смущенным и нервным смешком призналась она, бросив на меня короткий взгляд. Я лишь продолжала растерянно моргать, понимая, что откровенно туплю и не поспеваю за ее мыслью. Причем тут я? — Так я рассуждала, упрямясь до последнего и даже наивно полагая, что теперь Адриан сможет увидеть разницу между нами и отдаст предпочтение той, кто был искренен в своих чувствах. Я была самонадеянной... — внезапно закончила она мысль. — В чем убедилась после произошедших событий и теперь могу отойти в сторону без сожалений.

«Да причем тут я?!» — мысленно продолжала я негодовать.

— Я больше не буду держаться за мужчину, который не заинтересован во мне. Пора вспомнить и о собственном достоинстве, — поднялась она с места.

— Что ты собираешься делать дальше? — потерянно задала я вопрос, все еще пребывая в шоке.

— Вернусь обратно в семью и буду готовиться стать преемницей титула, которым я пренебрегала столько лет, — пожала она плечами.

— Значит, возможно, это наша последняя встреча? — миролюбиво улыбнулась я ей.

Та с удивлением моргнула.

— Почему же?

— Ну, теперь, когда цель достигнута и злодеи пойманы, наше соглашение с Адрианом подходит к концу. Потому появляться в империи у меня не будет поводов... — рассуждала я, ощутив странную колющую боль в груди, до безобразия похожую на тоску и сожаление этим фактом.

— Вот из-за таких моментов я до последнего и сомневалась в своем решении отступиться в твою пользу, — посмотрели на меня с жалостью и сомнением в умственных способностях. После чего мотнула головой и продолжила. — Как бы то ни было, теперь меня это не касается. Останешься ты с Адрианом или нет — ваше дело. Но что важнее, думаю, мы все же увидимся, так или иначе, — улыбнулась она каким-то своим мыслям. — До встречи, — попрощалась она, покинув меня и оставив в непонятках относительно ее загадочных высказываний.

О чем это она?

Но вернемся к настоящему, в котором я поняла к чему вела Мелания. Все началось с дебильной улыбочки братца, с которой он заявился ко мне, так и напрашиваясь то ли на вопрос, то ли на кулак. И если бы не травмированные руки, я бы склонялась ко второму варианту. Но раз уж так сложилось, пришлось спрашивать, на что мне с энтузиазмом похвастались конвертом с коротким и внешне равнодушным посланием, в котором говорилось, что леди дома Рендольф просит его о частных уроках по стрельбе.

Честно говоря, меня это удивило. Я еще с прошлого дня была под впечатлением от того, что главная героиня решила отступиться от своих чувств к главному герою и самоустраниться. Но еще страннее было, что она отступилась, судя по всему, в пользу моего братца, если я все правильно поняла из вложенного смысла этого письма и ее недавних заявлений. Это она имела в виду, когда говорила, что больше не будет держаться за безнадежные отношения? Решила попытать удачу с тем, кто в ней заинтересован? Что же, вполне обосновано и разумно.

Говоря откровенно, при наблюдении за воодушевленным, побитым лицом Крейга я за брата искренне радовалась. С другой стороны... как же бесило! Даже у эпизодического персонажа истории все складывается как надо, еще и с главной героиней, одна я тут дуюсь, как мышь на крупу, ожидая чего-то или кого-то, кто показываться, вроде как, и не собирался.

— Ты злишься только на то, что пострадала сильнее его, или есть что-то другое? — как бы невзначай поинтересовался Крейг, продолжая недавний довольно рисковый диалог по выяснению причин моего плохого настроения.

— Ты к чему это клонишь? — прищурилась я подозрительно. Если честно, после того, как очнулась в отчем доме, утопая в соплях и слезах родителя, пролитыми над моей пострадавшей тушкой, я искренне верила, что и Крейг будет, как отец, против любого упоминания о Корнуэлле, который по словам отца, не уберег его «кровиночку». Меня, то есть.

Но, если отец пресекал любую возможность завести разговор про Корнуэлла, то Крейг напротив, то и дело забрасывал меня вопросами о нем. Это странно. И раздражающе.

— Быть может, тебя злит, что он все это время не дает о себе знать? Ты не тоскуешь по нему?

— Чего? — начала я тут же злиться, чувствуя, как кровь ударила в голову. — Думай, о чем говоришь! С чего бы мне тосковать по нему?

— А почему нет? - в свою очередь поинтересовался Крейг протягивая мне очередную ложку с кашей, от которой я отвернулась, решив, что возмущаться с набитым ртом может быть чревато. Подавлюсь еще, все мое негодование тогда потеряет всякую значимость.

— Потому что у меня нет привычки убиваться по мужчине, которому я безразлична. Неразделенная любовь, это, конечно, романтично, но не про меня. Потому, нет, я не тоскую, — отвернулась я, надув губы, но в груди нечто неприятно засвербело, а к горлу подкатил болезненный ком, который я упрямо сглотнула.