Когда начнется оригинальная история, мне хочется быть максимально далеко от такого человека, как герцог, в чьих подвалах главные герои найдут доказательства бесчеловечных преступлений против оборотней.

— А я думаю, это все потому, что леди избаловала ее семья, — раздалось очередное мнение. — Граф и молодой господин Макрой всегда питали странную слабость к молодой госпоже, отчего она перестала видеть границы дозволенного. Купаясь в обожании семьи, боюсь, леди возомнила о себе слишком много, — злобно хохотнула какая-то аристократка. — Иначе как объяснить ее непростительное поведение? На прошлом чаепитии, устроенном графиней Дункан, леди Эдит вылила на голову леди Гризель холодный чай! Уму непостижимо, как она додумалась до этого!

«Как, как? А по-вашему, я должна была терпеть, когда эта лохудра пыталась унизить и утвердиться за мой счет? Я что, за время акклиматизации в новом теле, из-за чего пропускала несколько светских раутов, стала похожа на терпилу? Вот я и напомнила, что роток на меня разевать не стоит. Ей еще повезло, что мой чай к тому моменту остыл. И‚ вообще, отделалась лишь этим. Если бы я рассказала о произошедшем отцу и брату, жизнь этой идиотки превратилась бы в кромешный ад!»

Думая об этом, подняла брови, полагая, что зерно истины в словах этой сплетницы есть. Нет, я не зазналась, но Эдит действительно обожает ее семья, порой до абсурда. Даже в оригинальной истории, пусть из-за расположения и семейных традиций графская семья промышляла охотой и продажей пушнины, назвать их живодерами или обвинить в нетерпимости к оборотням было нельзя. На самом деле, что Стефан, что Крейг относились к соседней империи вполне нейтрально, ведя с ней активную торговлю несмотря на то, что принадлежала она зверолюдям. Однако, когда по сюжету к ним в капкан попал раненный главный герой в обличии зверя, вместо того чтобы избавиться от него и улик, несмотря на серьезный риск, они согласились на уговоры Эдит, чтобы оставить Адриана в поместье, держа его в заточении и смотря сквозь пальцы на злодеяния Эдит.

Эдит избалована любовью, тут не поспоришь. Однако, не этим мелочным завистникам меня осуждать! У меня есть все основания так себя вести, вот вы и беситесь!

Разумеется, в этой жизни я не собираюсь следовать сюжету. До начала оригинальной истории не так много времени осталось. Нужно подождать совсем немного. Я предотвращу трагедию, не позволю герцогу попасть в капкан моей семьи, чтобы избежать любых обвинений, а после, с чистой совестью отбуду подальше от столицы прожигать сытую и богатую жизнь в какой-нибудь живописной глубинке!

Шикарно!

А до тех пор пусть промывают мне косточки. Напротив, мне даже лучше, если слухи о разладе в наших с Лесли отношениях распространятся. Лишнее доказательство, что я не имею к его делишкам никакого отношения!

— Как бы там ни было, есть и куда более интересные вести, — заговорщицки понизив голос, произнес мужчина в этой шайке сплетников. Говорил он довольно тихо, давая понять, что тема действительно щепетильная. — Бытует мнение, что со стороны империи начал дуть недружелюбный ветерок в сторону нашего королевства...

— Я тоже слышала это, — поддакнул кто-то также тихо, отчего мне пришлось напрягать слух. Как меня обсуждать, так они едва ни во всю глотку горланили, а когда действительно что-то более интересное, так сразу тихушничать стали, уроды! — Есть у меня доверенное лицо, которое ведет торговлю с империей, так он уверен, что скоро нас всех ждут серьезные перемены. Внутри империи уже начинают гулять волнения среди фракций и неизвестно, как это затронет наше королевство.

— До недавнего времени мы сохраняли дружественные отношения, — справедливо заметил один из шайки.

— Лишь потому, что этой политики придерживается нынешняя власть в империи. Но что будет, если она сменится? — задал он риторический вопрос, от которого вся компания погрузилась в удрученное молчание.

«Что будет? Трындец нашему независимому королевству будет. Империи только дай повод для того, чтобы нас поглотить. И им это удастся довольно быстро!» — со знанием дела... в смысле оригинала, подумала я, решив, что услышала все мало-мальски интересное, а дальше ничего важного уже не будет. Свой обещанный минимум я уже выполнила: показалась на приеме, посветила лицом с часик, теперь можно и честь знать.

Все дело в родне Эдит, которая, после моего захвата тела Эдит, видя перемены, решили, что девушка заболела. Мое нежелание выходить не только из поместья, но и из комнаты, когда еще вчера я была звездой светского общества, лишь убедила родственников в том, что я неизлечимо больна. Жуткое было время, когда я ощущала себя на месте «Трубодурочки» из известного мультика, где мне предлагали то яйцо диетическое, то обратиться к врачу.

Чтобы закончить это паломничество из брата, отца, мировых докторов и прислуги к моим дверям, я согласила изредка выходить в свет. Вот сейчас как раз такой случай, когда я вынуждена отрабатывать установленную квоту социальной активности! Пусть и не участвовала в разговоре, я же внимательно слушала недавнее обсуждение? Можно считать, что пообщалась. Слушать — тоже надо уметь!

Учитывая скверную репутацию негодяйки Эдит, желающих остановить меня и поболтать не нашлось, потому я практически без проблем добралась до слуги с просьбой подготовить карету и вышла из банкетного зала, решив подождать на свежем воздухе.

Вопреки заявлениям, приехала я сюда не одна, а в сопровождении братца. Однако уведомлять его о своем отъезде я была не намерена. Во-первых, такая прилежность — не в духе Эдит. По роману она всегда была себе на уме, и если бы я начала резко проявлять сознательность, паломничество из всевозможных докторов наверняка бы опять выстроилось у моих дверей. А то и священников. Учитывая, что это тело буквально одержимо другой душой, рисковать с экзорцизмом не хотелось бы.

Во-вторых, в отличие от меня, Крейг, как уже заявлялось ранее, в королевстве фигура значимая, еще и занимающая звание завидного жениха: красив, умен, богат, знатен, имеет довольно приятный характер, вежлив и легок в общении, как и полагается человеку, который готовится унаследовать торговый семейный бизнес. Один минус на этом «празднике диабета» — абсурдная любовь Крейга к своей несносной младшей сестре, граничащая с одержимостью.

Уже одного этого минуса было достаточно, чтобы перечеркнуть многочисленные плюсы. Потому, сейчас я собиралась воспользоваться возможностью и ускользнуть незаметно. И имидж несносной чертовки поддержу и дам возможность моему братцу искупаться в лучах всеобщего внимания.

Был у меня еще один корыстный мотив. Глядишь, он здесь найдет себе жену и, наконец, перекинется со своей навязчивой опекой на другой объект, а меня оставит в покое. А когда с братцем разберусь, можно будет уже за отца браться, у которого родительский комплекс явно был в запущенном состоянии. Женить я его едва ли сумею, учитывая, что одна из причин его безграничной любви к младшей дочери — это ее необычайная схожесть с покойной супругой Стефана, в которой он души не чаял. Однако нужно будет как-то выкручиваться, ибо если ничего не придумаю, отец меня просто так не отпустит из-под своей опеки, и моя мечта о беззаботных деньках аристократки из глубинки могут пойти коту под хвост!

Любили покойницу, а расплачиваться — мне! Впрочем, это лучше, будь все наоборот и меня презирали бы в собственной семье. Можно сказать, что мне повезло с литературным клише в этот раз, ибо авторы обычно очень любили из злодеев делать страдальцев с тяжелым детством.

Ну, оставим лирику на другой случай, а пока, кажется, мою карету уже подогнали.

— Леди Эдит! — окликнули меня до боли знакомым голосом.

«Дряньство!» — выругалась я мысленно, а после с тоской посмотрела себе под ноги, проклиная и высокие каблуки‚ и щебень подъездной дороги. Неужели замостить камнем так сложно?

На такой сложной дистанции спринт я едва ли смогу осуществить, а убегать, закидывая преследователя собственными туфлями - как-то не по статусу. Я, конечно, в теле сумасбродки. Но не настолько же!