По лицу Лесли скользнула змеиная улыбка‚ а после он аккуратно усадил меня на землю, выйдя на шаг вперед, отчего обзор у меня слегка сместился.

— Ох, вы, Ваше Высочество, наверняка сильно негодуете, верно, учитывая, что ваши планы пошли не совсем так, как вам хотелось бы? — слегка склонил голову к плечу Лесли.

— Разумеется! У тебя еще наглости хватает спрашивать такое? Вместо условленного плана ты отправился по своим делам? — явно кинули камень в мой огород.

— Но как же быть с моим негодованием, в таком случае? — спокойно, даже невинно спросил Лесли. — Смею напомнить, что не я — тот, кто первым нарушил условия нашего контракта, — развел он руками, после, как бы невзначай, заведя их за спину. Я проследила за его движениями и различила под плащом Лесли знакомые очертания пистолета. - Вы же не станете отрицать, что единственным условием моего сотрудничества была гарантия того, что я получу девушку? Живой, — добавил он со значением.

Принц переменился в лице и воровато отвел взгляд, а после опомнился и попытался уйти в несознанку, но было поздно. Мда, покерфейс ему незнаком вовсе. На что этот пацан вообще рассчитывал?

— Я отлично это помню. Как и то, что ты получишь ее лишь после благополучно выполненного задания. Ее Высочество первая наложница гарантировала нам поддержку, если мы устраним первого принца и Корнуэлла.

— Да, я тоже помню, что условия были именно такими. Однако, что же делать? — с чрезмерной озабоченностью поинтересовался Лесли, а после холодно добавил: - Я больше не доверяю вам, Ваше Высочество!

С этими словами он достал из-за пояса мой пистолет и выстрелил. Раздался грохот выстрела, а третий принц дернулся и повалился на землю, закричав от боли и хватаясь за окровавленный живот.

— Как я и предполагал, верить животным — себя не уважать, — пренебрежительно пожал он плечами, играя в руках с моим пистолетом, который успел перезарядить, пока я была в отключке. — Я предполагал, что ты решишь меня предать, когда подвернется возможность. Наверняка договорился с этой имперской шавкой, что она даст дополнительную поддержку, если ты выдашь им меня, свалив всю вину за устранение четы Корнуэллов и первого принца, выставив это личной вендеттой с человеческой стороны. Не так ли? И я даже тебе подыграл, разве нет? Все равно понимал, что мозгов тебе не хватит, чтобы увидеть картину шире. Ты действительно считал, что наложница тебя защитит, как только ты расчистишь дорожку к трону ее сынку? — издевательски засмеялся Лесли, который в тот момент был очень... разумен в своих рассуждениях. — Серьезно? Ты стал бы первым, кого она прикончила, возложив на алтарь своего сына, который стал бы единственным законным наследником! — рассуждал мужчина, но не уверена, что корчащийся от боли принц его слышал. — Ну, как бы то ни было, — подошел Лесли ближе к раненому приятелю. — Из-за тебя я слишком задержался. Пора прощаться, дружище, — ласково улыбнулся Лесли, направив пистолет на принца. — Не скажу, что наше знакомство было приятным.

Слезящиеся глаза третьего принца наполнились ужасам и мольбой, а я зажмурилась. Несмотря на то, что сама недавно завалила кучу народа, возможно, адреналин сказался или шоковое состояние, но именно сейчас видеть показательную казнь оказалось до ужаса страшно.

Однако вместо выстрела услышала отдаленный рык и рискнула раскрыть глаза. Лесли замер, внимательно прислушиваясь с нечитаемым выражением на лице, после чего скривился в гневе и с неудовольствием посмотрел на дрожащего принца.

— Кажется, твои мучения немного продлятся. Не хочу, чтобы услышали выстрел, так что потерпи, пока тебя не обнаружат и не избавят от боли твои любимые родственнички, — махнул рукой Лесли на прощание принцу, после убрал пистолет обратно за пояс и поспешил ко мне. Меня вновь дернули и в секунду взвалили на плечо, после чего Никэл побежал в только ему известном направлении. — Потерпи, милая. Еще немного, и мы выберемся отсюда! — «успокоил» меня Лесли. От такой «радости» реветь захотелось, а я вяло завозилась из последних сил, отчего мужчине было ни жарко, ни холодно.

***

— Кто бы мог подумать, что ты так упорно будешь мешаться? — прижимая к моему виску пистолет, пятился Никэл назад, буквально таща меня за собой и прикрываясь, как живым щитом. Вот тебе и вся любовь одержимого придурка!

Если меня спросят, как так вышло, то я отвечу, что всему причиной появившийся словно ниоткуда снежный барс, весь измазанный в крови, то ли своей, то ли чужой, но вид он имел устрашающий настолько, что даже я была в сомнениях, радоваться его появлению или все же не стоит.

Несмотря на усталость, боль во всем теле и непрекращающееся головокружение, я то и дело дергалась на плече моего похитителя, который упорно прорывался сквозь чащу. И чем ближе он был к цели, тем более одержимым казался, бормоча себе под нос, что все скоро закончится. Я же, наконец, поняла, что он задумал: как и я в прошлом, этот полудурок решил воспользоваться давно заброшенной портальной точкой, которая пряталась где-то в лесу. Вероятно, так же они с принцем и появились на этом мероприятии, никем не замеченные. Как я это поняла? Просто после моей очередной «вялой диверсии», все же уставший мужчина не выдержал моего веса и потерял равновесие, отчего мы оба повалились на землю. С Лесли свалилась не только я, но также хорошо знакомые мне портальные камни переноса.

Как только осознание пришло ко мне, я поняла, что если он все же осуществит задуманное и доберется до точки переноса, найти его по следу будет практически невозможно. А значит, меня от него уже никто и ничто не спасет.

Не то, чтобы я сильно верила, что кто-то придет на помощь, однако, если мы с Никэлом перенесемся, у меня не будет ни одного шанса на спасение. Уверена, этот больной позаботится о том, чтобы я не смогла сбежать. Не исключено, что я повторю судьбу оригинальной версии романа, только в качестве питомца будет жить не Адриан, а я....

Превозмогая боль, я завозилась, воспользовавшись тем, что Лесли отвлекся на поиски камня переноса и попыталась уползти в кусты. Во время моего падения я подвернула лодыжку, но несмотря на адскую боль, был и положительный момент, так как веревки на щиколотках ослабли, потому подергав ногами я смогла вытащить одну ногу, пожертвовав сапогом, как раз в тот момент, когда Никэл опомнился и вознамерился вернуть меня на свое плечо. Видимо, мужчина торопился, потому не заметил изменений во мне и пропустил удар ногой в живот. К несчастью, затекшие конечности слушались меня плохо, да и нога была раненая, потому удар оказался слабый. И вместо причинения серьезного вреда, я только оттолкнула запыхавшегося похитителя от себя на несколько метров, чем сильно его разозлила.

Что ж, учитывая, как мне не везет в этой жизни, ожидать иного и не стоило.

— Дура! — выкрикнул он зло, поднимаясь с земли с искаженным в гневе лицом. — Что ты творишь? Хочешь, чтобы нас поймали? — рычал он, подбираясь ко мне, пока я пыталась уползти на коленях, мыча и судорожно дыша от боли и страха. Паника буквально захлестывала, а в голове была единственная мысль, которая стучала в ушах набатом: «Нет! Нет! Нет!!!».

Отчаяние захлестывало от каждого шага мужчины, который неумолимо подбирался ко мне, как и осознание, что если схватит — то живой уже не отпустит. Это придало сил, потому я ускорилась, но в моем состоянии это не сильно повлияло на ситуацию, потому я замычала, хныча и роняя слезы, когда меня схватили за волосы и развернули к себе лицом.

— И куда же ты собралась? — поинтересовался Никэл. — Неужели пытаешься

сбежать, глупенькая? Я же говорил, что твое упрямство совершенно не к месту! У меня нет времени играть в эти игры, — заявил он, вглядываясь в мое залитое слезами лицо, после чего его выражение изменилось, а мне стало откровенно страшно. — Или... ты надеешься вернуться к этим животным? — задал он вопрос тоном, от которого у меня дух перехватило. Так мог говорить лишь религиозный фанатик в ответ на кощунство относительно его веры. — Я прав? Прав? — потряс он мою многострадальную головушку, намотав волосы на кулак. — Да что с тобой не так? — выкрикнул он то, что и мне самой хотелось бы у него спросить. Сколько раз этот больной ублюдок из люльки в детстве выпадал, что стал таким? — Они же животные! Как человек может быть со зверем? Это же — извращение! — заявил этот гавнюк, даже не осознавая насколько иронично его заявление.