Вот знала, что связь с главными героями выйдет мне боком...

Но сколько бы я ни досадовала по этому поводу, расслабиться не могла, учитывая еще двух преследователей, которые показались передо мной с явным намерением прикончить. Загвоздка в том, что пистолет у меня был двухзарядный, один заряд из которых я уже использовала. А помимо этого, средств к самозащите у меня более не было, ибо кроме навыков в стрельбе ни Эдит, ни я настоящая иными талантами не обладали. Как ни крути, а выходило, что я в полной заднице.

Будь я главной героиней какого-нибудь боевика, думаю, у меня бы вышло причудливым образом убить двух одним выстрелом. Но я — не главная героиня, а злодейка романа, потому единственный талант уже можно было считать большой удачей и рассчитывать на нечто сверх этого — просто глупо. Поэтому я медлила, переводя ствол с одного на другого преследователя. В голове все еще судорожно билась мысль, что это несправедливо. Учитывая, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы избежать кровавой концовки для моего персонажа, погибать вот так — максимально обидно!

От этой обиды слезы на глаза наворачивались, которые я усиленно пыталась сморгнуть, ибо те туманили взгляд, но они продолжали собираться на ресницах. И в момент, когда я в очередной раз моргнула, этим решили воспользоваться и наброситься на меня с двух сторон. Опять же, исключительно на рефлексах я выстрелила в ближайшую цель и попала... Но вместо радости почувствовала страх и обреченность‚ ведь это же означало, что я более ничего не могу предпринять для собственного спасения.

Зажмурилась, приготовившись к неизбежной боли, молясь лишь о том, чтобы моя смерть была быстрой и безболезненной. Вместе с мольбой на легкую кончину появилась неявная надежда, что, возможно, для меня это вовсе и не будет являться концом. И, если я не вернусь в свой мир, как знать, может, меня вновь перенесет в какого-нибудь персонажа любого другого романа?

Вместе с обидой, обреченностью и слабой надеждой я так же ощущала и... тоску. Вспомнились и приятные моменты из этой жизни, люди, к которым я невольно привязалась: отец, Крейг и... как это ни странно, вспомнился даже Адриан.

Интересно, будет ли он хотя бы грустить, узнав о моей кончине, или просто постарается забыть о существовании такой женщины, как Эдит Макрой, словно ее и не было, продолжая следовать сюжету, как ни в чем не бывало? Быть может, все же откроет свое сердце Мелании, как им и было предначертано. Стало досадно...

Удивительно, что в то короткое мгновение столько мыслей пронеслось в сознании. Раздался свист, после глухой удар, точно от топора, хруст костей и... предсмертный хрип. И, вроде бы, все логично, учитывая, что меня хотели зарезать, вот только я вообще ничего не ощутила, да и хрипела вроде не я. Разумеется, я молилась о безболезненной смерти, спасибо, конечно, но не слишком ли она... бесчувственная? Неужели моя кончина была мгновенной? Но если так, почему я все еще в сознании?

Поняла, что все еще сидела с закрытыми глазами, потому рискнула приоткрыть один и перед собой увидела высокую фигуру, которая заслонила меня от убийцы. Первая мысль была: жива. Второй — неужели Адриан пришел на помощь? И лишь после поняла, что мой спаситель одет в форму имперских гвардейцев.

Помнится, брат говорил, что стражники и рыцари должны прочесывать лес, наверняка, услышали выстрелы и пришли на помощь. Очень вовремя, надо сказать.

Глубоко вздохнув, я лишь в тот момент поняла, что задерживала дыхание в ожидании своей смерти.

— Я уже думала, что умру, — дрожа всем телом после пережитого, запнувшись, призналась я. — Я так счастлива, что вы подоспели вовремя, спасибо... — принялась я благодарить, подняв взгляд на обернувшегося ко мне гвардейца. И, как только взгляд упал на его лицо, почувствовала, что из меня точно выбили весь воздух, как если бы получила кулаком под дых. Судорожно сглотнула, испуганно расширив глаза и не веря своим ушам, которые услышали до омерзения знакомый голос:

— Вот как? А я-то как рад... — улыбнулся мне переодетый в форму... Никэл Лесли. — Рассчитываю на твою благодарность. Ты ведь будешь послушной девочкой, моя прелестная Эдит, верно?

***

Моя голова раскалывалась и кружилась, как после крепкого алкоголя, меня мутило, и я уже не чувствовала ни рук, ни ног, но отчетливо поняла, что меня куда-то несут. Из груди вырвался мученический стон, но и он оказался подавлен кляпом в моем рту.

— О, ты уже очнулась? Я надеялся, что ты проспишь до того момента, как мы уже будем далеко от этого леса. Какая досада... — услышала я сетования Лесли, на чьем плече висела. Он запомнился мне утонченным юношей с хрупким телосложением. Кто бы мог подумать, что в нем столько сил, что он без каких-либо проблем мог тащить меня долгое время на своем плече, еще и в полном рыцарском обмундировании, которым замаскировался. Пусть я и небольшой комплекции, все же, в отличие от других урожденных аристократок, из-за частых занятий охотой хрупкой назвать меня нельзя. А ему хоть бы хны. Даже дыхание, кажется, нисколько не сбилось. - В любом случае, ты же не будешь больше совершать глупости, верно? Мне бы не хотелось делать тебе больно вновь, но, если вынудишь, мне не останется другого выхода... — предупредил он, чем навеял воспоминания о том, как я отключилась.

Поняв, что передо мной Лесли, я предприняла отчаянную попытку сбежать, но стреноженная, уставшая и дезориентированная из-за удара по голове, не смогла быстро среагировать, потому через секунду была схвачена за шкирку, как шкодливый котенок.

Я пыталась толкаться и царапаться, но, как уже упоминала, Лесли оказался на удивление сильным, не оставляя мне и шанса вырваться. Потому решилась на последний отчаянный шаг — заорать во все горло, однако, стоило только набрать в грудь побольше воздуха, как почувствовала резкий удар по шее, от которого сознание моментально помутилось. Очнулась я, уже раскачиваясь безвольной куклой на плече бывшего герцога с кляпом, со связанными за спиной руками и ногами.

Судя по ощущениям, без сознания я пробыла достаточно долго, учитывая, что кровь болезненно прилила к голове, отчего в висках пульсировало, а мои конечности онемели из-за тугих веревок. Еще и довольно специфический запах, исходящий от Никэла, нервировал. Если не ошибаюсь, это зелье, отбивающее запах. Мой воротник неприятно лип к шее, а волосы казались мокрыми: значит, меня тоже облили. Если он меня где-нибудь запрячет, меня даже найти не смогут, пока эффект зелья не спадет. И где же этот чертов ливень, когда он действительно нужен?

Остается только гадать, как далеко меня успели утащить. Однако, если верить

словам Никэла, далеко от охотничьих угодий мы еще не убрались, что немного, но обнадеживает. Хотя... вспомнилось, что брат и Мелания остались сражаться с превышающим их числом противниками, и будет хорошо, если они хотя бы выживут, что уж говорить о том, чтобы отправиться мне на выручку? А Адриан... у него сейчас забота поважнее, нежели париться о судьбе фиктивной жены.

Вновь застонала, то ли от досады, то ли от боли.

— Что такое? Тебе дурно? — затормозил Лесли и аккуратно опустил меня на землю.

Сил не было даже чтобы сидеть, потому со всхлипом легла на бок и глубоко задышала, так как мне требовалось некоторое время, чтобы адаптироваться к новому положению в пространстве. Кровь отлила от головы, но от этого особого облегчения я не почувствовала. Напротив, готовилась вот-вот вновь потерять сознание. — Прости-прости. Кажется, я слишком переусердствовал, — цыкнул он, с тревогой и волнением заглядывая в мои закатывающиеся глаза, которые я отчаянно держала открытыми. — Посмотри, к чему ты меня вынудила, — пожурил он меня, точно это я была во всем виновата, а он — жертва обстоятельств. Больной псих! — Я же говорил тебе быть хорошей девочкой, — прикоснулся он к моему лицу, чтобы убрать с него прядь волос. Я попыталась отшатнуться, но куда там! Потому зажмурилась, надеясь, что меня не вырвет от омерзения. Хотя бы потому, что во рту у меня кляп... — Ты очень меня расстраиваешь, Эдит, — нахмурился мужчина, больно ухватив меня за подбородок, чтобы я не смела отворачиваться от него. — Неужели было так необходимо доводить меня до крайностей? Если бы ты сразу послушалась меня и не совершала эти глупые ошибки, чтобы позлить меня и вызвать ревность, нам бы не пришлось приходить к тому, что мы имеем сейчас.