Виктор смахнул пыль рукой в перчатке, потом отряхнул перчатку об сумку с газоанализатром, затем сообразил, что теперь и сумку надо бы отряхнуть… Вольфрам увидел это, покачал головой и жестом подозвал к себе Юми:

— Возле лестницы, откуда мы пришли, сбоку стоит тумбочка. В ней всегда были принадлежности для уборки.

— Будем как цивилизованные люди? — Юми не удержалась от подколки в сторону Виктора.

— Разумеется, капитан. Давайте бегом, найдите какую-нибудь щетку. А потом — я знаю самые интересные витрины.

Девушка убежала. Виктор с Вольфрамом, не сговариваясь, шагнули навстречу друг другу.

— Что скажешь? — спросил Виктор.

— Никакой активности не вижу, — Вольфрам развел нижними руками, а правой верхней подпер подбородок и задумался. — Станцию покинули очень давно.

— Примерно с войны?

Виктор намерено не стал говорить «гражданской».

— Приблизительно.

— И это объясняет бой у станции. Серьезный бой, на уничтожение.

— Поясни.

— Исправная станция приличных размеров, — Виктор стал загибать пальцы. — Пригодная для жизни. И никому не известная. Более того, расположенная в таком месте, куда противнику в принципе хода нет. После… ядерного апокалипсиса на родной планете это очень, очень ценный приз. Можно отсиживаться сколько угодно долго.

— И?

— Немногочисленные посвященные в тайну могли переругаться, — пожал плечами Виктор. — Отсюда и взорванные корабли, огонь торпедами на уничтожение.

— Ты вообще в людей не веришь? — мрачно спросил Вольфрам.

— Иногда верю. Но в тихом омуте… сам знаешь. В экстремальной ситуации из людей лезет всё дерьмо. Божий одуванчик может начать творить ужасные вещи…

Вольфрам сморщился, потёр переносицу и подчеркнуто спокойно ответил:

— Почти всех, как ты выразился, «посвященных», я имел честь знать лично. Это были умнейшие люди, но не кабинетный планктон, а настоящие подвижники, энтузиасты. Они знали, что такое экстремальные ситуации, когда смерть гладит тебя по голове. А у некоторых был реальный боевой опыт. Как пишут в ваших учебниках, «против технически сопоставимого противника». Так что думай о них что хочешь, но, прошу, не вслух.

«Говорил, что был простым пилотом,» — подумал Виктор — «а на деле за ручку здоровался со всеми, включая начальство…»

— Ладно, сменим тему, — сказал он вслух. — Где твой… интерес?

— Уже недалеко.

— Есть следы «конкурентов»?

— Пока никаких, — пожал верхними плечами Вольфрам. — Но на всякий случай пойдём туда вдвоём.

— Что там хоть?

— Ничего. Всё, что здесь стояло, разобрали и перевезли на секретную базу, в хранилище, которое ты проверял в прошлый раз.

— А потом и оттуда упёрли, — хмыкнул Виктор.

Обернулся в сторону лестницы, увидел, что Юми возвращается, добавил громкости и резко сменил тему:

— «Кицунэ» больше ничего не ловит, — и помахал выносным пультом, для убедительности. — Пришло еще одно сообщение, частично. Все те же лица, делят площадку.

— Частично? — спросила подошедшая Юми. В руках у неё была разноцветная пластмассовая метелка на длинной ручке.

— Корабль сидит в колодце, — подсказал Вольфрам. — Из-за этого приём нестабилен. Раз на раз не приходится.

— А, ну да, — рассеянно ответила девушка.

Она стреляла глазами по сторонам и нетерпеливо крутила в руках метелку.

— Думаю, стоит начать экскурсию, — подмигнул Виктор.

Наклонился к Вольфраму и намеренно громким шепотом добавил:

— Юми как-то призналась, что у неё сережек нормальных нету.

Девушка изобразила смущение, но отрицать не стала.

Начали с той витрины, которую Виктор не слишком удачно протер перчаткой. Там действительно лежала бижутерия. А когда Юми азартно очистила метелкой соседние — оказалось, что и в них тоже. Дальше начинались какие-то мелкие инструменты — возможно, швейные, Виктор не был специалистом — и столовые приборы. Ложка — она у любой цивилизации ложка, ни с чем не спутаешь.

Юми сразу прилипла к витрине с украшениями. Наклонилась к самому стеклу, брякнула автоматом об витрину, зашипела и перекинула оружие за спину. И снова прилипла к стеклу

— Какое всё… необычное.

— У них был немного другой подход к украшениям, — пояснил Вольфрам. — Ценился не столько материал, сколько работа мастера. Композиция, отделка, мелкие детали…

— Кольца еще узнаю, — вставил слово Виктор. — Вон то — явно на шею. А всё остальное…

— Они не прокалывали уши, — объяснил Вольфрам. — Серьги — вот эти. Находились как бы за ухом и охватывали его по периметру. Увы, форма ушной раковины немного другая…

Юми нахмурилась.

— … но у Юми маленькие аккуратные ушки, так что может быть что-нибудь подберем.

— И можно будет оставить? — встрепенулась девушка.

— Если не на продажу, то никакого вреда не будет, — сказал Виктор. — Юридически ты просто их где-нибудь нашла, научной ценности не представляют. Так что если хозяин не объявится… Максимум — отправят на экспертизу и вернут.

Вольфрам молча кивнул. Аргументы были сильно притянуты за уши, но требовалось подогнать задачу под ответ. Виктор вдруг подумал, что Юми как будущая хозяйка артефактов четырёхрукому куда приятнее, чем все остальные — пираты, контрабандисты и даже сверхдержавы с нормальными учеными.

Замок на витрине был — одно название, и мгновенно сдался после знакомства со штык-ножом. И Юми наконец-то протянула руку к артефактам… Но тут же отдёрнула и продолжила рассматривать. Как кошка. Хотя вряд ли она когда-нибудь живых кошек видела.

Виктор забрал метелку и не спеша очистил стекла еще нескольким витринам. Сперва не находил ничего интересного, но у последней вдруг заулыбался. Даже Вольфрам это заметил.

— Что-то нашел? — спросил он. — Тут нет ничего по-настоящему уникального. Не думаю, что сгодится для твоего плана.

— Просто встретил… старую знакомую, — Виктор указал метелкой на высокую узкую вазу. — Точно с такой же штуки началось моё знакомство с артефактами этой цивилизации.

— Ввезли контрабандой? — хмыкнул Вольфрам.

— Потом оказалось что да. Но мне она досталась как объект имущественного спора и орудие преступления.

— Убили кого-то? — встрепенулась Юми.

— Только вред здоровью, — хмыкнул Виктор. — Хотя и тяжкий. Но тяжелая, зараза. И прочная.

— Люди бывают очень… мелочными, — вздохнул Вольфрам. — Та ваза почти ничего не стоит. А сломала как минимум одну голову и одну биографию.

— И одну карьеру, — Виктор рассеянно взмахнул метелкой. — Я ведь именно после того случая артефактами заинтересовался. Начал копать. Оказалось, что вокруг них целая криминальная индустрия. И целая гора сомнительных личностей кормится, только успевай паковать. Раздолье для копа. Эх…

Он посмотрел на Вольфрама и добавил:

— Я понял, почему ты так легко согласился отдать станцию.

— И?

— Меньшее зло. Сюда придет государство, или одно, или все три. Всё опишут, рассортируют, упакуют, а если и выставят на продажу, то официально, через аукцион какого-нибудь «Дитриха и Розенберга». Никакого криминала, контрабанды, стрельбы, абордажных боёв и тяжкого вреда здоровью. Я прав?

— Ты видишь лишь вершину айсберга, — ответил Вольфрам и устало потёр переносицу. — Но по крайней мере ты её видишь.

— Типа похвалил?

— Как мало людям надо, чтобы принять на свой счет и возгордиться… — Вольфрам махнул рукой и развернулся на каблуках. — Пойдём сделаем что-то по-настоящему достойное похвалы.

— Например?

— Закончим с моей проблемой. И потом же сосредоточимся на твоей. Пока лишние проблемы нас не догнали.

Глава 18

Капитан Родригез был не в духе. Приглушил освещение в рубке и сидел за своим пультом, задумчиво глядя на экран и поглаживая бороду. Ему казалось, что кто-то хочет его обмануть. Обычное состояние для людей такой опасной профессии. Но в этот раз капитан был уверен — обманывали с особым цинизмом, лихо и изобретательно. Он бы даже зауважал наглецов, если бы дело не касалось его лично. А оно, зараза такая, касалось!