— Тогда, эм… возражений не имею, — Юми отстегнула ремни. — Виктор, пойдём.

Жилой отсек на этих кораблях почему-то самый верхний, над рубкой. По идее, в бою он должен был первым и получить — пилот держал «Кицунэ» носом к противнику. Однако «ведро гаек» из рельсотрона просто шоркнуло по борту, и пострадал трюм — хотя он самый задний, дальше только машинное отделение.

Давление во всех четырех каютах держалось ровно, в центральном помещении тоже. Вывалился из потолка один плафон освещения, экран медиасистемы перестал включаться — и всё. Юми, конечно, ворчала себе под нос, но в целом жилой отсек легко отделался.

Виктор со вздохом снял шлем, стянул с головы пропотевший подшлемник и начал расстёгивать комбинезон. Он прилипал к телу, приходилось понемногу оттягивать, чтобы внутрь зашел воздух. Отчего-то вспомнилось, как они надевали скафандры по тревоге. особенно врезались в память мелькнувшие на пару секунд обнаженные груди Юми — маленькие, твёрдые, задорно торчащие…

Виктор повернулся к девушке, но та вдруг смерила его ледяным взглядом, громко фыркнула — и скрылась за дверью капитанской каюты. Демонстративно. Как будто поняла, о чем он думает.

Наученный горьким опытом, Виктор сложил скафандр в шкаф — а то начнёт летать по каюте, если вдруг невесомость. Проходили уже. Натянул штаны с ботинками и мятую рубашку навыпуск, куртку оставил в шкафу — пора уже привыкать, что на корабле тепло. Вышел из каюты и отправился помогать Юми с уборкой. Девушка опять надела свои штаны с карманами и нарочито мешковатую футболку. Специально повыше за пояс заправила, чтобы пузырь висел. Будто издевалась.

Посуду на кухне не успели закрепить перед боем, и теперь она валялась по всему отсеку. Содержимое одной из консервных банок обнаружилось на потолке. И явно успело присохнуть. Надо будет принести стремянку, с которой Юми лампочки меняла — всё равно плафон на место вставлять. Но Виктор понятия не имел, где девушка её хранила.

Только хотел спросить, как вдруг из динамиков раздался голос Вольфрама:

— Внимание экипажу! Характер излучения РЛС изменился. Нас ведут другой станцией. Мы обнаружены.

Глава 2

— Мы обнаружены! — повторил Вольфрам по громкой связи.

Юми сразу засуетилась. А ответить-то никак! Громкая связь работает только на оповещение экипажа, микрофонов в ней нет. Они есть в медиасистеме. Которая не включается. Девушка кинулась в свою каюту — там тоже есть экран, и всё работает. А Виктор опрометью бросился к лифту, и через несколько секунд уже был в рубке. Как раз застал появление обеспокоенной капитанши на главном экране.

— Вольфрам, что случилось? — спросила она.

Судя по заднему плану, девушка стояла возле стола в своей каюте.

— Нас ведет вторая станция. Работает на другой частоте, и интервал между импульсами излучения сократился до девяти секунд.

Виктор грохнулся в своё кресло и стал считать в уме. До маяка миллион двести тысяч километров или чуть больше. Радар висит где-то рядом с ним. Это четыре световых секунды плюс-минус. Умножаем на два, чтобы излучение успело вернуться — получаем восемь с какими-то десятыми, грубо — девять. Очень приличное расстояние, даже если там антенная решетка шириной в километр, какие ставят около богатых планет для защиты от астероидов. И скорее всего он просматривает небо дольками, разбив на маленькие сектора. Чем меньше зона обзора — тем выше дальность и точность, это даже Виктор знал. Значит и время между импульсами будет кратно больше — «Кицунэ» попадает только в одну «дольку» сектора обзора, остальные импульсы пролетают мимо.

По идее, на такой дистанции небольшой корабль заметить уже трудно — радар палится на гораздо большей дистанции, чем видит сам. Можно лететь спокойно… но тут, внезапно, сигнал на другой частоте, и импульсы чаще. То есть это уже другой радар с более узким сектором обзора.

— Вспомогательная станция, — сказал Виктор, пристёгивая ремни. — Работает «по заявкам».

— Удивительная эрудиция, — хмыкнул Вольфрам.

Юми на экране едва слышно фыркнула.

— Техника вероятного противника, зенитно-ракетные комплексы. Такой же принцип — обзорный радар и еще один — на пусковой установке.

— Врезалось в память?

— В армии фиг поспишь на лекциях, — усмехнулся Виктор.

— Ладно, что делать будем? — спросила Юми. — Может, спрячемся в радиотени чего-нибудь крупного? Я бы так сделала.

— Здесь есть несколько астероидов, — ответил Вольфрам. — Если меня не подводит память, то пять или шесть должны быть в пределах досягаемости в разумные сроки.

— Там-то они нас и поймают, — хмыкнул Виктор. — Слишком очевидно.

— А что ты предлагаешь? — с вызовом спросила Юми.

— Дай подумать, я же не эксперт, — парировал Виктор. — Начнем с простого. Они нас вообще видят?

— Думаю, «подозревают» — более удачное слово, — ответил Вольфрам. — Расстояние слишком велико. Могли принять нас за помехи или артефакт изображения. Предполагаю, что вспомогательную станцию включили просто на всякий случай. И увидели, что отметка действительно есть, и движется с ускорением. А значит, это корабль.

— А ты не успел в дрейф лечь и притвориться астероидом, — продолжил за него Виктор.

Он даже внутренне обрадовался — удалось поймать Вольфрама на ошибке. Хотя не время, конечно, ох не время.

— Возможности аппаратуры «Кицунэ» достаточно… базовые. Специализированной станции радиотехнической разведки, как на военных кораблях, нет.

— А если бы была? — спросила Юми.

— Всё равно времени на реакцию слишком мало, — воздохнул Вольфрам. — Чему быть, того не миновать.

— Так, давайте думать, — сказал Виктор.

Захотелось достать авторучку, еле сдержался.

— Предлагаю исходить из того, что нас видят, — начал он. — Насколько четко?

— На таком расстоянии контакт будет нестабилен. При известных мне возможностях аппаратуры… вероятного противника, — ответил Вольфрам. — Любого из трёх.

«Невзначай напомнил, что все три сверхдержавы нам здесь не рады» — мрачно подумал Виктор. — «Как это нафиг мило…»

И продолжил:

— Следующий этап — направить к нам патрульный корабль, так? Не поверю, что тут не болтается парочка.

— Думаю, он уже летит к нам. В режиме радиомолчания, чтобы не засекли раньше времени.

— Значит, нам нужно окончательно вырваться из зоны действия радара до того, как патруль окажется близко.

— Ну типа да, — фыркнула Юми с экрана. — И что предлагаешь?

— Не знаю, что думают опытные люди, — Виктор оглядел собеседников. — Но я бы втопил на все деньги.

— Поддерживаю, — кивнул Вольфрам. Он уже подтягивал ремни и настраивал борткомпьютер. Одновременно, разными парами рук.

— Сейчас поднимусь в рубку, — сказала Юми.

— Капитан, нас ждёт длительная перегрузка около пяти единиц, — остановил её Вольфрам. — Я имею в виду длительная.

Он выделил голосом слово.

— А?

— Это не боевой манёвр на пару минут. Вам будет лучше переносить её лёжа.

— Ладно, — надула губки Юми. — Но смотри, если что-то случится с «Кицунэ»…

— Эти лисы очень хитрые и всегда найдут выход, — улыбнулся Вольфрам.

Юми не ответила, а потом пропала с экрана — ушла на кровать и пристегнулась ремнями. Вольфрам подождал, пока она устроится, и втопил.

Было не семь с мелочью, как в бою, а всего лишь около пяти. Но всё равно ощутимо. И теперь это надолго. И чем дальше, тем будет тяжелее.

«Уходим от радара, который не факт что нас видит» — думал Виктор. — «И от патрульного корабля, которого не видим сами и вообще не факт что он есть. Словно бегаем от призраков…»

Он кое-как повернул голову и взглянул на Вольфрама. Четырёхрукий пилот сидел за левым пультом, спокойно глядя в экран, и, казалось, даже не замечал перегрузки. Просто думал о чем-то своём, изредка нажимая пару кнопок.

Интересно, а от каких призраков бежит он?

* * *

Виктор не помнил, сколько они разгонялись — перед глазами постепенно мутнело, а чтобы дышать, требовалось осознанное усилие. Это было очень непривычно. Он не представлял, как живут боевые пилоты — а ведь для них это норма. Не бешеные манёвры с новыми рекордами по перегрузкам, которые показывают в кино. А вот такая долгая, изматывающая гонка под тягой, вроде бы и не предельной, но…