- Вот и вы. Очень хорошо. Пойдемте-ка, есть что обсудить, - Аэллас был не менее решительным, чем его господа, и тоже прекрасно умел так изящно брать собеседника под руку, что тому оставалось лишь тащиться в заданном направлении.

Вновь вино, высокие бокалы из литского хрусталя, уютные широкие кресла и тонкий, свежий аромат благовоний из курильницы, только собеседник - новый. Гильом Аэллас не походил на братьев Алларэ. Пожалуй, он был самым высоким из всех, кто встречался Саннио. Рядом с ним Гоэллон чувствовал себя десятилетним мальчишкой. Выдержки и рассудительности у владетеля Аэлласа тоже было на двоих - или на всю семейку Алларэ сразу.

- Как я понял, вы с герцогом не успели обсудить предел допустимого... - Гильом, хоть и казался медлительным, как вол, соображал очень быстро: Саннио еще не успел поднять брови, а тот уже помахал рукой. - Простите, я не уточнил. Я говорю о герцоге Гоэллоне. Он отсутствует, а вы, даже обладая всеми полномочиями, все-таки не должны совершать того, что разойдется с его интересами.

- Я не посвящен в эти интересы. Исповедь той монахини... я о ней не знал. Я не представляю, где сейчас герцог Гоэллон и чего бы он хотел.

- Что ж, попробуем понять, чего бы он не хотел. - Если вдуматься, Аэллас походил на королевского бастарда, только увеличенного раза в полтора. То же слегка неправильное лицо, голубые глаза, - и та же неспешная рассудительность. - Верит в это мой герцог или нет - но мы стоим на пороге войны.

...и самоуверенности обоих Алларэ у него тоже не было, как понял Саннио.

- Вот этого мой дядя точно не хотел бы.

- Не сомневаюсь, - кивнул Аэллас. - Однако ж остальное... какие распоряжения вы получили?

- Никаких. Мы просто не успели что-то обсудить. Герцог уехал во дворец - и мы больше его не видели.

- В оригинальном положении оставил вас ваш старший родич...

Повисла длинная унылая пауза. Гильом, занявший все кресло, оперся щекой о кулак и о чем-то размышлял, а Саннио не знал, что ответить на его последнюю реплику. Наконец он вспомнил, что его интересовало.

- Почему коронация решит все?

- Видите ли, господин Гоэллон: считается, что корону может надеть лишь тот, в ком течет кровь Сеорнов. Самозванца она убьет на месте. Но... - Аэллас запустил ладонь в волосы. - Также считалось, что убийство короля погубит весь сущий мир. Обошлось же затмением.

- Вы говорили это герцогу Алларэ?

- Его и в лучшие-то дни нелегко было переубедить, а уж сейчас... - пожатие плеч, мягкая улыбка.

"И эти безумные люди - мои родственники; я сам на четверть той же крови... - с легким ужасом подумал Саннио. - Бернар еще пеняет мне за безрассудство! Чего ж он хотел?".

- Сейчас у нас нет ни одного короля, который может надеть венец Сеорнов в праздничный день, - продолжил Гильом. - Это не способствует умиротворению. Араон - самозванец, но за почти шестнадцать лет люди привыкли к тому, что он - наследник престола. Настоящий же наследник - невесть где. В наше смутное время всем нужна опора. Принц Араон Сеорн, король Араон Сеорн - звучит схоже, верно? Тем более, что король с этим именем будет третьим.

- А венец?

- Я, кгхм, верю в таланты господина Скоринга. Он что-нибудь придумает...

- Почему ему позволяют действовать? Я считал, что...

- Вот как? Господин Гоэллон, какое мнение вы составили об этом человеке во время Ассамблеи?

- Зарвавшийся наглец, - выпалил Саннио. - Жоглар, ловкач...

- Вы ошибаетесь. Он весьма дерзок, но еще и очень умен. Смелость, с которой он вел себя, говорит о том, что он чувствует за собой силу. И не все упирается в Араона-марионетку. Делать ставку только на пятнадцатилетнего мальчишку с сомнительным происхождением он не станет. Скоринг в одночасье вышел из тени, стал заметен, как чирей на лбу, но кто за ним стоит? Убить его несложно, и, видит Воин, герцог Алларэ хочет этого куда больше вас. У него больше поводов, - Гильом слегка нахмурился. - Но вы лучше меня, наверное, знаете, что чирьи не вылезают без причины, и причина эта скрыта внутри. Убейте его, и вы оборвете некоторые связи, но лишь на время. Будет новая смута, новый заговор, более ловкий. Торопиться мы не вправе. Наш король - подросток, и он должен сесть на трон в умиротворенной стране.

- Некоторые чирьи разрастаются до большой болезни, - упрямо тряхнул головой Саннио. - Он собирает силы.

- Тем самым Скоринг открывает часть карт. Это выгодно нам. Отделить глупцов от предателей мы сумеем, пусть на это и потребуется время.

- Можно было заставить его поклясться!

- Клятва, данная под принуждением не имеет силы, вы же знаете об этом. Господин Гоэллон, сейчас вы перебираете в памяти моменты Ассамблеи. Думаете, в какой момент нужно было сказать иное, поступить иначе, вмешаться или промолчать. Но Ассамблея уже прошла. Все свершилось. Смотрите в будущее. Не тратьте силы на мысли о том, что нужно было сделать. Думайте о том, что нужно будет сделать. - Мягкий низкий голос околдовывал, успокаивал и удивительным образом упорядочивал сумятицу в мыслях. Словно пыльное стекло, через которое он уже сутки с лишним смотрел на мир, протирали чистой тряпкой.

Молодой человек поднял голову и уставился на владетеля Аэлласа, вольготно раскинувшегося в кресле. Пожалуй, он был самым рассудительным и спокойным из всех алларцев. Лет Гильому было где-то за тридцать - может быть, тридцать пять, тридцать семь, точнее Саннио определить не мог. С виду - почти такой же, как все это непоседливое племя, дети штормов и бурь, но внешность была обманчива. Гильом Аэллас был скалой, которой нипочем любая буря. Становилось ясно, почему именно его, а не Рене герцог Алларэ выбрал в ближайшие помощники.

- Так что же мне делать? - Глупый вопрос, но кому еще его задавать? Реми спит, и разговаривать с ним сейчас трудно: слишком страшно за него, и нет уверенности в том, что тяжело больной человек сделает верный выбор...

- До коронации мы не будем предпринимать решительных действий. Я предложу Скорингу временное перемирие. Полки городской стражи - и наши, и ваши, и его, - будут поддерживать порядок, а к тому же присмотрят друг за другом. Все мы будем наготове. Если коронация пройдет успешно, придется объявлять о восстании.

- Вы так уверены, что Араон - подкидыш?

- Полностью. Господин Ларэ разрешил мои последние сомнения. Этот юноша - не королевской крови, хоть и не знает о том. Наш король - Элграс. Беда в том, что никто не знает, куда он пропал. Вторая беда - в том, что его ищем не только мы.

- Господин Ларэ тоже сын короля. Мой дядя - двоюродный брат... - Саннио с ужасом осознал, что во втором случае он становится наследником престола и прикусил язык, но, кажется, Гильом ничего не заметил.

- Ваш дядя также отсутствует, как видите. Господин Ларэ же не сможет занять трон. Для этого старший в семье должен принять его в род, иначе венец отвергнет его. Как вы думаете, почему трон до сих пор не захватил какой-нибудь бастард или самозванец?

- Если человек не принят в род Сеорнов, он не может. А не признанные ни одним родом бастарды... умирают. Я знаю, мне рассказали, - Саннио невольно поморщился.

- Вы прекрасно обо всем осведомлены, господин Гоэллон. Вы заставляете меня подозревать, что проверяете, насколько осведомлен я, - мягко улыбнулся Аэллас. - Или дело в том, что у вас закончилось вино?

"Дело в том, что сложить два и два у меня ума не хватает, - едва не признался Саннио. - Вот я и позорюсь, как последний дурак..."

- Не смущайтесь, вина хватит на всех. Позвольте ваш бокал. Да, золотая кровь защищает себя, и защищает надежно. От самозванцев, от бастардов, от полукровок, входящих в другие рода. Сотворившие были предусмотрительны.

- А если бы погиб и король, и оба принца? Я... не проверяю вас. Я не все понимаю, об этом мне не рассказывали...

- Тогда, вероятно, прекратился бы и весь мир, должен же быть в пророчестве святого Андре хоть какой-то смысл? Или мы вспомнили бы о праве крови и наследования, и королем все-таки стал бы герцог Гоэллон. Никто не знает...