– Протестую!

Теперь это был уже не мой робкий голос, а громкий голос Ивля.

– Согласно все тому же Уставу, на таких заседаниях обвиняемому полагается защитник. Как у адепта выпускного курса, у меня есть лицензия на адвокатскую деятельность. В стенах Академии, – поправился он.

Я с удивлением смотрела на старшего брата. Такое же выражение было и у Старейшины, и у декана. Лишь отец смотрел на происходящее с каменным спокойствием. Как показалось, со знающим о последствиях спокойствии.

Ивль подошел и протянул декану заполненную бумагу. На последней странице я увидела герб семьи Тэлай. Такой может ставить только отец, без его ведома Ивль вряд ли рискнул нарушать право отца.

– Ответственность родителей несется только до совершеннолетия. После по законам Дохана ответственность за женщину-горгулью несет ее муж. И поскольку законодательство о равноправии еще не утверждено, решение об отчислении должно быть согласовано с ее мужем.

– Мужем?!

И декан, и я выкрикнули это одновременно.

– Да! – Ивль был доволен до клыкастой улыбки. Знал бы он, что его ждет после заседания, не зубоскалил бы. – Подписанный сторонами договор о замужестве вступает в силу через семь дней. Если через семь дней Тамора привезет подписанный документ о том, что ее муж разрешает ей обучение, она должна будет остаться в Академии.

– И брачный договор, – буркнул декан, в очередной раз перечитывая поданную ему бумагу. – А желательно привести и самого мужа. Кто тут у нас муж? Вы забыли указать его имя.

– Неужели? – Ивлю не юристом, а актером нужно быть. Он взял лист, пробежался по нему глазами, будто читал впервые. – Действительно. Моя недоработка. Уверяю, на следующую встречу все документы будут в порядке.

Декан скрипнул зубами.

– Могу поздравить вас с женитьбой, тея Тамора?

Если бы не сдерживающие браслеты, растерзала бы и декана, и Ивля, и отца. Это же надо, устроить такую подставу! Выдать замуж меня за моей же спиной! Хотелось бы еще знать за кого. Не для того я так рвалась в науку, чтобы быть второй половинкой какого-то невежды! Что я буду с этим мужем делать?

Я поймала взгляд Ивля.

Он прав. Это единственный шанс сейчас остаться в Академии.

А если новый муж запретит учиться? Захочет послушную летучую мышку у себя под крылышком? Ну уж нет! Нужно найти такого, которой сделает все, как ей нужно, и не попросил ничего взамен. Только где ж такого идиота искать?

– Принимаю поздравления! – Отвратительно мило улыбнулась я декану.

– Денег нет. – Ивль стоял передо мной с опущенной головой. – Отец заблокировал все выплаты.

– И мне.

Со злости я ударила кулаком по столу, и столетняя пыль старого собора поднялась воздух. Я чихнула.

– Он это специально.

– Не могу отрицать, – согласился Ивль, садясь рядом. – Только зачем? Он же сам подсказал мне про выход с женихом.

– Ты думаешь слишком просто. – Покачала головой Тамора. – Он и не собирался помогать мне вернуться в Академию. Он искал повод убрать меня оттуда, но так, чтобы это не коснулось его. Как он тогда сказал: после совершеннолетия отвечает не отец, а муж. А кто ж виноват, что тот не успеет подписать нужные бумаги?

– Да… и они не поверили, что я забыл написать его имя.

– Кстати, насчет имени. Раз ты заварил эту кашу, придумывай, как из нее выкручиваться. Где я буду искать мужа за те два дня, что нам выделили?

Ивль подошел к моему любимому креслу и завалился в него, положив ноги на журнальный столик. Это был уже перебор, я пнула братца и протерла столешницу.

– Будешь так относиться к своему спасителю, останешься без мужа.

– Я бы с огромным удовольствием осталась без него. Только вот ты мне этой возможности не дал. Говори быстрее, что там за мужа ты мне нашел.

– Тихого и послушного: все, как ты любишь.

Мне оставалось только фыркнуть на эти слова.

– Где ты видел тихих и покорных горгулий?

Ивль вздернул бровь и с довольной улыбкой сложил руки на груди, поуютнее устроившись в моем кресле.

– А кто сказал, что это горгуль? Помнишь свой первый класс и волка, сидящего на последней парте?

– Забитого щенка, ты хотел сказать? Вечно растрепанный тихоня, которого шпыняли все кому не лень. Его маман забрала сразу после первого года на домашнее обучение. Уж очень пеклась о нем.

– Я его нашел! – Ивль развел руки, требуя аплодисментов. – Учится в Академии Тайных Знаний на параллельном с тобой курсе целителей. Они все такие няшки, так что проблем с ним возникнуть не должно.

Я села на ручку кресла и обвила брата за шею. Хотелось то ли удушить, то ли обнять. Пока не определилась, просто сидела рядом.

– А с чего ты взял, что он согласится быть фиктивным мужем?

Ивль почесал нос и смахнул с моего платья пылинки.

– Не знаю. Я ему написал, он согласился. Значит, тоже есть какие-то проблемы.

Ущипнула брата за ухо и встала. Душить перехотелось.

– У него с детства были проблемы с мамой. Но такой тихоня мне подходит. Подпишет нужные документы и может быть свободен. Как с ним встретиться?

Из широкого кармана Ивль достал смятый листок.

– Еще ничего не решено, дорогая. Он сказал, что посмотрит на тебя и только тогда решит, подходишь ли ты ему.

– Подхожу ли я? – Я подошла к зеркалу, откинула каштановые волосы и посмотрела на себя. – Вряд ли кто-то еще согласится выйти за такого рохлю замуж. Так что пусть берет не глядя.

Ивль засмеялся, снова закинув ноги на столик.

– Не глядя можно взять попаданку, все светленькие, стройненькие как на подбор!

– То есть жениться на горгульях уже не в моде, теперь в моде лысые попаданки?

– Тамора, да отстань ты уже от них! Давай лучше собирайся, твой будущий муж ждет тебя.

Рэндольф

Письмо было странное. Розовое и с цветочками, но написано мужским почерком. Как волк и сын Верховной, Рэндольф мог безошибочно отличить принадлежность почерка. И он точно не принадлежал твердому характеру Таморы. Витиеватые загогулины и неровные буквы, скорее, принадлежали взбалмошному и непостоянному человеку.

Однако, больше, чем внешний вид, смущало содержание. В письме слащавыми словами изливались воспоминания о детстве и неожиданной встрече, принесшей столько радости. Рэндольф не поверил. Он прекрасно помнил маленькую горгулью, которая защищала его в детстве от школьных хулиганов. Уже тогда она была смелой и отважной, не склонной к сантиментам. После первого класса школы он был по уши влюблен в Тамору, но не мог позволить, чтобы он был слабее своей избранницы. И тогда он попросил мать забрать его на воспитание в стаю, к многочисленным дядям. За годы домашнего, точнее уличного воспитания, он возмужал, легко загонял оленя и был первым из ровесников, кто прошел на отлично все спортивные игры.

Теперь же пришло время выбирать жену, и Рэндольф точно знал, кто это будет. Он и в Академию поступил ради нее, на единственное свободное место – целителя. Только Тамора его не помнила. Он это понял, столкнувшись с ней в коридоре. Легкий, пренебрежительный взгляд и ни капли нежности. Конечно, она его не узнала: за столько лет из волчонка он возмужал и превратился в настоящего охотника волчьей стаи.

И это сильно расходилось с текстом, написанным в письме.

Но интрига заводила, Рэндольф, не раздумывая, сложил письмо и убрал его в карман. Он придумал несколько планов как будет завоевывать сердце горячей горгульи, а тут она сама шла к нему в руки. Он пойдет на встречу и узнает, зачем же через столько лет он понадобился маленькой горгулье. Вынырнув из мыслей, он почуял, что в его съемной квартире что-то не так. Слышны шаги, а из кухни раздается ароматный запах. Он еще раз втянул воздух и узнал знакомый аромат. Натянув на себя футболку с надписью «Дикий, но симпатишный», он вышел в коридор.

– Мам, чем так вкусно пахнет?

Невысокого роста, но крепло сложенная женщина, быстро поправила волосы, проверила макияж в створках шкафчика и, стряхнув остатки муки с фартука, повернулась к сыну.