Конечно в первую очередь она проверила плотно ли закрыто небольшое окошко в санузле, и прикинула сможет ли выбраться через него, но быстро разочаровалась в этой идее. Она могла позвать на помощь, но не имела гарантий, что похититель находится достаточно далеко, чтобы не примчаться первым и не перерезать ей глотку за такие выкрутасы.

Утомившись от попыток продумать вразумительный план, Силдж долго рассматривала в зеркале свое изменившееся отражение и пыталась каким-то образом уложить произошедшее в голове.

Силдж Уре прилично за пятьдесят, ее волосы давно поседели, а кожа пожелтела и покрылась тонкой сеточкой морщин. Девушка в отражении была молода, ее длинные рыжие волосы горели благородной медью в свете лампы дневного света, а гладкой и чистой коже могла позавидовать любая фотомодель.

Что за удивительная перемена? Женщина долго ощупывала свое-чужое лицо и не могла придумать ни одного логического объяснения. Конечно, она вдоволь смотрела по телевизору фильмы про вампиров и могла допустить подобную версию, если бы не тот факт, что, вроде как, в таком случае, своего отражения в зеркале она бы не увидела.

Разнервничавшись еще больше, Силдж распустила косу и принялась перезаплетать ее заново, но без расчески выходило плохо, пряди путались, и она ожесточено дергала их пальцами, лишь усиливая беспорядок. За этим занятием ее и обнаружил похититель. Он остановился на пороге ванной комнаты и с любопытством разглядывал увлеченную своим занятием пленницу.

– Никогда не видел у тебя таких длинных волос, – поделился мужчина и не удержался, конечно же, от колкости, – тебе идет. Будет обидно, если ты сейчас их все повыдираешь и придется обрить тебя наголо.

Силдж слышала голос, чувствовала его присутствие и взгляд на себе, но предпочла никак не реагировать на услышанное. Но необходимость вступить в диалог и ответить на провокацию была очевидна.

Она зарычала и обернулась, вцепившись взглядом в похитителя. Наконец ей представилась возможность рассмотреть мужчину при нормальном освещении, потому что до этого они постоянно взаимодействовали в полумраке.

Он был достаточно молодым, вероятно, лет двадцати-пяти-тридцати, и это обстоятельство делало похищение почти шестидесятилетней тетки еще более сумасбродным поступком. Если, конечно, это не был какой-нибудь потерянный до амнезии сын Силдж Уре. Но… разве о таком можно забыть, даже после сильной черепно-мозговой травмы? Да и вел бы себя родственник, вероятнее всего, менее скверно.

Но даже неприятные обстоятельства и отвратительное поведение незнакомца не могли поспособствовать тому, чтобы пленница не оценила его физической привлекательности. Она оправдала себя тем, что мужчина вполне соответствовал общепринятым стандартам красоты: выразительные черты лица, пронзительные темно-серые глаза, при этом свете уже не кажущиеся черными омутами, густые, слегка вьющиеся волосы, атлетическая фигура. Едва ли на такой странный поступок, как похищение одинокой старой девы из норвежской глуши, его толкнуло отсутствие внимания противоположного пола.

Силдж разглядывала похитителя слишком долго и была поймана с поличным.

– Пожалуйста, скажи, что ты меня вспомнила, – с неподдельной искренностью взмолился он. Это прозвучало… почти трогательно.

– Нет, – она медленно покачала головой и впала в какое-то оцепенение.

Иначе она отреагировала бы раньше и как-то препятствовала бы тому, что произошло дальше: незнакомец в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние, взял лицо женщины в свои крупные ладони и коротко, почти невесомо поцеловал. Отвращения Силдж не почувствовала, но на всякий случай залепила нахалу пощечину и отскочила в сторону, больно ударившись ступней о некстати оказавшийся на пути ее отступления унитаз.

На самом деле она не помнила, когда кто-то целовал ее в последний раз. Подобным вещам не было места в жизни затворницы, которую она вела последние годы в Хёйбу.

С кем бы она там лобызалась? Со стариком Свеном, заезжими туристами или козами мистера Ларсона?

Силдж возмущенно сопела и потирала ушибленную ногу. Это было унизительно.

– Ну, хоть в чем-то ты осталась прежней, – наблюдая за ее страданиями, ухмыльнулся похититель, заработав за это еще один испепеляющий взгляд. Женщина в ответ пригрозила ему пальцем.

– Тебя, кстати, не удивляет, что твоя внешность изменилась? – продолжал свое наступление он, еще больше усугубляя ситуацию. Силдж еще сама толком не разобралась с тем, что думает об этом и уж точно не готова была поднимать эту тему и обсуждать ее. Она придумывала язвительный ответ, когда мужчина внезапно решил оставить ее в одиночестве. Пленнице не оставалось ничего другого, как последовать за ним следом.

Он уже успел стащить тяжелые ботинки и устраивался на одной из односпальных кроватей, к счастью, не раздевшись. Стриптиз бы еще больше усугубил гнетущую атмосферу неловкости, но похититель ограничился только тем, что бросил на стул потрепанную кожаную куртку.

Судя по его невозмутимому виду, он не видел никаких проблем в том, чтобы вздремнуть и оставить свою жертву без присмотра.

– А если я сбегу? – вырвалось у Силдж. Ее взгляд зацепился за дверную ручку.

Есть ли у нее шанс, если она попытается осуществить свои намерения в действие?

– У меня чуткий сон, – предупредил похититель.

Силдж опять оставалось лишь недовольно сопеть в ответ. Она забралась на соседнюю койку и обняла свои колени, раскачиваясь из стороны в сторону. Так она просидела до тех пор, пока не заметила на прикроватной тумбочке черный прямоугольник мобильного телефона. Мужчина проследил за ее взглядом, взял смартфон, но вместо того, чтобы спрятать, разблокировал и бросил пленнице.

– Вот, развлекайся, только не донимай меня, – примирительно сказал он, – игр нет, но можешь посидеть в интернете. В полицию звонить не советую.

– Почему?

– Потому что будет звучать как бред, – похититель удивительно тепло рассмеялся и, к своему большому неудовольствию, Силдж отметила, что у него довольно располагающая к себе улыбка, – а еще нас сразу найдут те, от кого я пытаюсь тебя спасти.

Убедившись, что желанный эффект достигнут и женщина максимально сконфужена, мужчина отвернулся к противоположной стене. Силдж долго боролась с желанием отхлестать его подушкой за очередную провокацию, но вместо этого спросила другое.

– Как вас зовут?

– Франц.

– Силдж Уре.

– Называй себя как хочешь, Астрид, – буркнул Франц с легкой обидой, – только предупреди, когда придумаешь себе очередное новое имя.

Оставив эту непонятную фразу без комментариев, Силдж подтянула к себе телефон и уставилась на разноцветные иконки на рабочем экране. Сама она пользовалась довольно скромной техникой и подобные навороченные гаджеты вызывали у нее легкий ступор. Но значок браузера она отыскала сразу, хотя перед этим, конечно же, поддалась любопытству и осмотрела все, до чего смогла дотянуться.

Адресная книга поражала своей аскетической пустотой, да и немногочисленные имена в ней не давали никакой информации. Зато в галерее отыскалось некоторое количество красивых норвежских пейзажей. Женщина пролистывала их, чувствуя легкую тоску по потерянной безмятежной жизни, пока не натолкнулась на свои фотографии, сделанные издалека.

Вот она болтает с мистером Ларсоном возле ограды его фермы. Вот она выходит из мотеля, после обеда с Милли. Вот она едет на велосипеде по проселочной дороге. Вот она возле своего дома, развешивает сушиться белье на веревку.

На пленницу словно вылили ушат ледяной воды, и ей захотелось сию же минуту растолкать негодяя, чтобы выяснить, как долго он следил за ней, прежде чем решился перейти к серьезным действиям.

Ублюдок.

Чтобы успокоиться, Силдж полезла в интернет и стала искать хоть какую-то информацию по запросу «Астрид Райх», но тут же заблудилась среди профилей неизвестных однофамилиц и тезок. Была только одна статья, действительно заслуживавшая внимания, посвященная польским семьям, героически на свой страх и риск, укрывавшим евреев во время Второй мировой войны, где вскользь упоминался мужчина с такой фамилией. Только имя Астрид в статье нигде не фигурировало.