— Вы — свободны, Ваше Величество, — я присела в реверансе.

Кара шагнула вперёд, её повело, и ей пришлось быстро-быстро перебирать ногами, чтобы не упасть.

— Остор…

Но рыжая ведьма уже повисла на монархе.

— Мадму…

Кара обхватила его шею и впилась в его губы губами.

— М-м-м… вкусный какой! — даже причмокнула от удовольствия, оторвавшись. — Вперёд, король! Убей друзей! Спаси врагов!

Анри растеряно посмотрел на меня, а я расхохоталась. До икоты. До того, что сползла по стеночке в изнеможении. Кажется, я тоже была пьяна. Только не знаю: от вина или от победы.

Глава 20

Тринадцатая фея

Стражу на выходе Кара просто обездвижила. Склонилась над рухнувшими мужчинами, улыбнулась соблазнительно:

— Мальчики, вы как? С нами или будете лежать, ждать, когда королева вас найдёт, допросит и, возможно, помилует?

Они перепугано замычали. Кара рассмеялась, встала:

— Они с нами. Обожаю тёмных властелинов за их глупое немилосердие. Мальчики, одна лишь попытка закричать, привлечь внимание или как-то нас предать, и я оставлю вас на милость вашей повелительницы.

Щёлкнула пальцами.

И так нас стало уже пятеро. А я подумала, что, если бы была тёмной королевой, то не стала бы карать невиновных, даже если бы из-за них у меня из-под носа бежал самый главный враг. По сути, убивая или наказывая за то, что человек не мог предотвратить, ты заставляешь собственных людей переходить в стан врага: все хотят жить. И чем сильнее они тебя боятся, тем больше шансов, что несчастные тебя предадут.

Второй моей мыслью стала идея взять Кару в наставницы. Хорошо всё же быть феей.

За стеной, к этому моменту у короля появилось уже восемь приверженцев, в условленном месте нас ждало четыре лошади. И двенадцатый приверженец, не столько, впрочем, поклонник короля, сколько обожатель Кары.

— Надо забрать маркиза… — начала я и замерла.

Где-то в кустах раздалось отчётливое «мяу». Я откашлялась.

— … и махнуть в маркизат, — закончила за меня Кара. — Ваши люди, Ваше Величество, встанут…

— Мяу!

— … под знамёна своего короля. Шиповничек, ты хотела предложить насчёт…

— Мя-у-у!

— Подожди, — я обернулась к ней. — Езжайте, освобождайте Армана, а я чуть позже к вам присоединюсь.

— Шиповничек…

— Вызволяйте Армана из подвала, пока не рассвело. Мне нужно… Я скоро.

— С ума сошла?

Анри, всё это время меньше всего похожий на короля, а больше всего — на чучело, оглушённое пыльным мешком, встрепенулся:

— Я приказы…

— Ваше величество, там, в замке — ваши подданные. И ваша супруга явно задумала что-то очень нехорошее. Их надо спасать. И у меня есть план.

Я присела в реверансе, затем развернулась и направилась в густые кусты дерена, из которых доносился жалобный плач брошенного котёнка. Анри благоразумно решил не ссориться с немногочисленными сторонниками, и вскоре я услышала удаляющийся цокот копыт.

И да, я солгала. Насчёт плана и всего остального.

Там, в замке, мирно спал Эртик. И при мысли о том, какой он всеми брошенный и несчастный, мне становилось невозможно дышать. Раз уж мы всё равно победим, и Румпель станет моим мужем, а Илиана погибнет, то не всё ли равно, когда я заберу Эртика? И потом… я же обещала!

— Кс-кс-кс! — нежно позвала я.

Из кустов выбежал тонконогий рыжий котёнок. Увидел меня, испугался, выгнул спинку, встопорщив пушистую шёрстку, и страшно-ужасно зашипел. Я села на корточки, осторожно протянула руку, делая вид, что у меня что-то есть.

— Кс-кс-кс! Иди ко мне, маленький!

Но глупыш не торопился, а у меня совершенно не было времени ждать. Было уже глубоко за полночь. Илиана не станет рыться у себя в корсаже на виду у гостей, но утром неизбежно разденется перед сном. Балы обычно продолжаются до рассвета. Если бы я была Илианой, я бы «сюрприз» устроила ближе к окончанию праздника. Разморённые от вина, закусок и танцев гости меньше всего будут способны к сопротивлению. А, значит, у меня есть ещё часа три или четыре. За это время нужно забрать Эртика, нагнать своих и…

И перейти к плану по уничтожению злой королевы.

Я метнулась, стремительно схватила… пустоту. Котёнок скрылся в ветвях, где тотчас засветились его зелёные глаза. Ах ты ж рыжая бестия!

— Кс-кс-кс, — прошипела я.

Ещё через четверть часа поняла: бегать по буеракам и кустам — занятие бесперспективное. Можно юбку порвать. Даже из плотного бархата. Жалость-то какая! Я сняла туфельку с ноги, вылила из неё воду обратно в канаву, зло выдохнула, закрыла глаза и подняла руки. Представила мягкую золотистую сеточку. Лёгкую-лёгкую, легче, чем женская вуаль. Прочную, словно она сделана из стали. И такую быструю, как летучая мышь…

— Мя!

Я открыла глаза и ухмыльнулась. Кое-кто попался! Котёнок бился в сети, шипел, сверкал глазюками, но, несомненно, был спасён. Я подтянула его поближе. Взяла на руки. Как же колотится сердечко в этом тощем тельце!

— Тише, тише, мой хороший. Я не причиню тебе зла…

В ответ в мои пальцы впились мелкие, но острые зубёнки и коготки. Ах ты ж тва… малыш. Я зачерпнула воду другой рукой, тщательно вымыла лицо, подхватила порядком намокшую, порванную юбку, вылезла из канавы и решительно направилась в замок.

Ошибаешься, Румпель! Не знаю, как там твоя ненаглядная Илиана, а я свои обещания держу.

А Эртик даже не поймёт, что ушёл не со своей мамой. Не надо маленькому знать всю жестокую правду жизни. Пусть думает, что его мама — я. Тут наше внешнее сходство определённо сыграет на руку.

Стражи на воротах не было, но мне это было безразлично. В замок я прошла в те же непарадные двери, из которых нас с Карой выволокли в темницу. Котёнок притих, перестал меня грызть и, дрожа, прижался к моей груди. Такой же рыженький и зеленоглазый, как эрталийский принц.

Покои наследника располагались на третьем этаже, что меня злило просто до ужаса. Как все знают, цокольный этаж служит для разных служб от поварских до прачечных. На первом, как правило, располагаются всяческие гостиные, трапезные и всё в этом роде. Например, бальные залы. Хотя иногда их размещают и на втором. И всё же второй больше спальный: покои короля и членов его семьи. А третий… Ну третий, чердачный, это для фрейлин, прислуги и всего такого. Как ты могла, сволочь, своего сына разместить с прислугой и фрейлинами⁈

Мне было просто ужас как обидно за Эртика.

— Илиана!

Я замерла, не дойдя каких-то сто шагов до желанных комнат. Котёнок, согревшийся, замурчал. Обернулась. Позади стояла русоволосая девушка, тоненькая, грустноликая в ярком оранжевом платье.

— Илиана, — она поспешила ко мне, — что с твоим подолом?

Кто ты, женщина? — было первым моим вопросом. А вторым: чтобы ответила Илиана на такую дерзость? Однако девица вряд ли осмелилась бы разговаривать с тёмной владычицей так, если бы не была уверена в том, что Илиана не разгневается.

— Так надо, — отмахнулась я.

— Что ты здесь делаешь? Все же внизу… И всё готово…

Да что б тебя! Привязалась.

— Говорю же: так нужно, — процедила я сквозь зубы.

— Сент-Жак спрашивает, надо ли ставить караул у башни Зме́я или не стоит рассредоточивать силы? И ещё… Румпель куда-то пропал. Я думаю, он снова к ней поехал.

— Что⁈

Я чуть не спросила: к кому? В смысле, мой рыцарь изменяет своей любовнице не только со мной⁈ А, не сейчас. Хотя, признаться, от этого «к ней» у меня в сердце всё помутнело. Котёнок снова встревожился.

— Я не знаю, — залепетала девица, — я не уверена. Ты же понимаешь… С тех пор, как ты его приблизила, Румпель ведёт себя, словно он — король. Ни перед кем не отчитывается. Даже мне… он сказал, что его цели — не моё дело.

Ах ты ж ябеда!

— И он прав, — кивнула я. — Не твоё.

Русая скисла.