В месте, где две горы сходились, словно корабли, максимально близко, я увидела висячий мостик. «Что за идиот рискнёт по нему переходить над бездной?» — успела мелькнуть усталая мысль, и тотчас вой раздался впереди, и лошадь под нами, измученно взоржав, рванула на ненадёжное покрытие.

Арман вздрогнул, и я осознала, что прокусила ему спину. Прижалась щекой, зажмурившись. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Пусть нам повезёт уйти!

Мужчина остановил коня. Неловко слез. Я снова открыла глаза. Мы миновали этот чёртов мост. Кара — тоже. А вот третьего коня не было. Вокруг сверкали в свете восходящей луны чёрные скалы. Рваные тучи то набегали и скрывали царицу ночи, то соскальзывали с её мертвенного бока. Арман подскочил и ножом перерезал верёвки. Не до конца, но основательно. Встал, подбоченился.

— Ну давай! — крикнул зло. — Тварь полуночная, где ты⁈

Я тоже слезла с коня, прислонилась к тяжело дышащему боку. Рядом спрыгнула со своей лошади Кара.

— Офигеть, какая у него задница, — прошептала девчонка, забывшись от восторга.

Надо признаться, что маркиз, облитый серебристым светом луны, действительно представлял из себя воистину античное зрелище. Тьма и свет особенно выпукло вычертили его стать и мускулатуру. Я недовольно покосилась на Кару:

— Что за бесстыдство! Фи. Возвращайся в седло. Ты будешь наказана.

Потому что нечего на моё смотреть.

На том краю моста засветились алые глаза. Новый вой заставил наших коней рвануть, и я едва успела удержать узду.

— Стой! — завопила Кара, отошедшая от своего непредусмотрительно далеко. — Стой, дьявол!

Она бросилась за перепуганным животным, а я злорадно усмехнулась. Пусть попробует догнать. Маркиз обернулся:

— Арбалет, — прошептал так тихо, что я не услышала, а лишь догадалась.

Молча подала ему оружие, предварительно зарядив болтом. Арман выстрелил, но то ли промахнулся, то ли… Да нет, промахнулся, конечно. Волк запрокинул голову, завыл, а затем вступил на мост одной лапой. Я замерла.

— Ну, давай же, — прошептал Арман, подпрыгивая от возбуждения, — кис-кис.

Волк поставил вторую лапу… а затем подобрался и перепрыгнул. Вот просто взял и перемахнул пропасть, шириной с высоту обычного дерева! Мост оборвался.

Я завизжала. Арман выстрелил.

— Назад! — раздался позади ледяной голос. — Проваливай в свою бездну, откуда пришёл.

Мы разом обернулись. Тёмный всадник на тёмном коне. В руках — никакого оружия. Конь спокоен, словно бронзовая статуя, как будто в двадцати шагах от него нет никакого чудовища, а только голый мужчина и насмерть перепуганная девушка. И трясущийся всеми поджилками наш коняшка.

— И тебе привет, — по-человечески хмыкнул монстр, оскалив клыки. — Славная лошадка. И наверняка вкусная.

— Хочешь попробовать?

Прозвучало угрожающе. Волк, сел обернул лапы хвостом. Зевнул.

— Не. Пегасы отвратительны на вкус. Слишком жилисты.

— Проваливай, — холодно посоветовал незнакомец.

— Всенепременно. Только добычу прихвачу.

Монстр поднялся и сделал танцующий шаг к нам. Всадник процедил:

— Назад. Здесь не твоя земля, здесь нет твоей добычи, создание тьмы.

— На себя-то посмотри, — расхохотался Волк. — У меня есть право на них. И здесь, и там, и везде, куда бы они ни скрылись.

Арман очнулся и наложил новый болт. Упал на колено, выцеливая врага.

— Здесь твоей власти нет. Вы пересекли границу Эрталии. Именем светлой королевы Илианы, ступай прочь.

Волк заворчал. Я изумлённо уставилась в темноту, скрывающую облик нашего спасателя. В смысле «светлой королевы»? С каких пор ведьм называют светлыми? Дезирэ, словно прочитав мои мысли, озвучил их:

— В твоей ведьме столько же света, как в моей глотке, когда она закрыта.

Вместо ответа слуга королевы поднял руки, и его пальцы вспыхнули фиолетовым светом. Маг? Уж не тот ли…

— Уходи.

Арман выстрелил. Волк хрустнул металлическим болтом, выплюнул. Оскалился, переступил с ноги на ногу.

— Хорошо, — согласился неожиданно и вильнул хвостом. — Но я вернусь. Чуть позже. Ни одна добыча никогда ещё не уходила из клыков Пса бездны. Запомни, зайчик.

А затем легко, совершенно не напрягаясь, перемахнул обратно и умчал. Я всхлипнула, стиснула руки, чувствуя, как тело охватывает дрожь. Мы спасены? Да? Или… нет?

— Кто вы, сударь? — церемонно поклонился Арман. — Маркиз Арман де Карабас благодарит вас за спасение моей жизни и жизни моей прекрасной спутницы…

— Румпельштильцхен, лейтенант войск Её величества Илианы, — холодно бросил спаситель, щёлкнул пальцами, и Арман оказался в одежде.

— Позвольте вам выразить…

— Не стоит. Добро пожаловать в Эрталию, — высокомерно процедил Румпельштильцхен, развернул коня и, не произнеся больше ни слова, просто поскакал куда-то прочь.

Мне на миг показалось, что его конь не касается земли, но, словно отвечая на поднимающееся недоумение, раздался цокот копыт, похрустывающих по первому снегу. Мы переглянулись.

— Не спаси он нам жизнь, я бы вызвал его на дуэль за неучтивость, — проворчал маркиз и нахлобучил на голову берет с перьями.

— Он прогнал Пса бездны! Самого пса бездны!

Я обернулась на восхищённый ах и увидела рыжеволосую Кару с лошадью-беглянкой в поводу. И как смогла догнать? да, у этой служанки, определённо есть свои тайны. Её глаза сияли от восторга. И моё сердце вдруг ужалила странная ревность.

— Раз всё обошлось, едем. Нам нельзя терять ни минуты: Волк ещё может вернуться, дождавшись, когда лейтенант Румпель уедет подальше, — процедила я.

— Да, поспешим, — согласился Арман. — Нам нужно попасть в мой дворец до рассвета, иначе вам будет сложно объяснить, почему я — лягушка.

Он сел в седло, помог мне усесться впереди. Кара тоже вскарабкалась, и мы снова пустили лошадей вскачь.

Глава 12

Несносная девчонка

Но мы опоздали.

Я едва успела перехватить лягуха, когда он прыгнул куда-то с коня. Скользкий, холодный, бр-р. Мне невольно вспомнилось, как я прижималась к горячему обнажённому мужскому телу, такому скульптурному! И почему было Дезирэ не заколдовать моего маркиза, ну, например, в котика? Мягкого, пушистого… тёплого.

Ближе к полудню мы выехали к трактиру. Кони едва брели, пена клочками падала на землю. От снега и холода не осталось и следа: тепло и влажно, безветренно. Дорога превратилась в грязь, и лошади месили её копытами. С глухим стоном я сползла с седла. Встала, чувствуя, как трясутся колени. Хочу ванную. Хочу постель. И… и пунш. Горячий, пряный пунш.

— Я сейчас упаду, — заныла Кара. — Вот прям тут, честно-честно.

И, всхлипнув, побрела в таверну.

— Эй! Стоять! А о лошадях кто позаботится?

— Так я камеристка, а не конюх, — возразила девчонка, обернувшись.

— То есть, по-твоему я — конюх?

— Ну вы же в мужском, а я в девичьем. Что люди скажут?

Что-о-о⁈

— Я тебе волосы повыдергаю, — почти дружелюбно пообещала я.

Она оценивающе оглядела меня, как будто решая, кто из нас победит, если завяжется драка. Вот же… стерва! И где моя благодарная спасённая девочка⁈ Я подняла брови и смерила её холодным взглядом:

— И сделаю это после того, как на конюшнях маркиза тебя выдерут, как следует.

Это произвело впечатление. Чёрные глаза Кары сверкнули, но девушка тотчас улыбнулась и присела в реверансе:

— Конечно, Ваше величество. Я и не думала, чтобы вы, своими ручками… Как можно! Я всё сделаю, даже не сомневайтесь.

— Вот и славно. Ты милая девочка, Карина, и мне не хотелось бы тебя наказывать.

И я прошла в трактир. В нём было почти пусто: лишь несколько мужичков цедили пиво в углу, закусывали его приличными ломтями мяса, тушёного на косточках, и ароматными кусками хлеба. У меня от голода закружилась голова.

— Любезный, — позвала я хозяина, подойдя к стойке, — мне нужна комната до вечера. Две комнаты: мне и моей…