— Без понятия, я без денег, еды, и прочих нужных средств к существованию. — безразлично ответил я.

На меня вдруг накатила такая апатия, что хоть стой хоть падай. Все эти метаморфы и маги…а не пойти бы им далеко и надолго?

— Тогда с нами поедешь, ты в таком состоянии от них далеко не уйдешь. — ультимативно заявил Николай, тем самым отвлекая меня от апатичных мыслишек.

Я лишь пожал плечами. Он прав по всем статьям, на ближайшую неделю я точно навоевался. Нужно выдохнуть, привести в порядок и тело и душу.

Открыв дверь в свою квартиру Колян не стесняясь гаркнул:

— Девочки, нам пора! Автобус отходит!

Девушки не заставили себя долго ждать: уже одетые и обутые они выскочили в прихожую таща за собой баулы…с вещами? Женщины, что тут скажешь.

— Ирина, я же сказал, пойдем налегке. — тяжко вздохнув произнес Николай. — Артем, вот познакомься, моя жена Ирина и дочка Галя. Вся чета Баженовых.

— Очень приятно, меня Артемом звать. — дружелюбно кивнул я им, одновременно вытирая каплю крови упавшую со лба на куртку.

Ирина ничего мне не ответила, только тревожно взглянула на своего мужа и вышла из квартиры.

Дорога до «родственников» Коляна заняла около трех часов. Хорошо хоть в пробки мы в такое время не попали. А уж выкатив на трассу Колян вообще забыл о таком понятии как педаль тормоза. Но мне это было глубоко безразлично — я проспал почти всю дорогу.

Приехали мы в итоге в какое-то село мелкого пошиба. Тут, насколько я понял и проживала Анастасия Петровна — почтенная теща Коляна. Встретили нас радушно и…встревоженно.

Сразу чувствовалось, что Анастасия Петровна женщина хоть и в годах, но старческим маразмом или того хуже слабоумием, не страдает. По крайней мере в отмазки четы Баженовых о том, как они очень соскучились по зимней природе в Ленинградской области и решили взять себе выходной, она не поверила ни на грош.

Надеюсь, хоть тут получится спокойно переждать бурю, под названием Юлиус и его секта. Ну или что у него там? Орден? Плевать.

Теперь осталось только перекусить, сходить в душ и залечь в теплую деревенскую кровать, расположенную около горячей печи (почему-то деревенские кровати мне только так и виделись в моих фантазиях).

Комнаты нам распределили сразу, как только мы переступили порог сего гостеприимного дома. Мне досталась небольшая комнатушка в самом углу дома, с пружинной кроватью еще времен советского производства. Романтика.

Быстро переодевшись (точнее попросту скинув куртку и кофту) я вышел к столу, который вовсю уже накрывали силами двух опытных женщин. Колян же в это время сидел и пялился пустым взглядом на стол.

Пожалуй, присоединюсь к нему.

— Что дальше делать будешь? — устало поинтересовался Николай.

— Отдохну день-два, если вы не против. А дальше мне нужно успеть попасть в город до Нового Года. — размеренно и не менее устало ответил я.

— Зачем тебе возвращаться? — бросил на меня удивленный взгляд Колян.

— Коля, поверь, ты вот это точно не хочешь знать. — устало прикрыл глаза я.

Я совсем не хочу, чтобы Колян и дальше рисковал своей шеей. Сегодня был показательный случай – меня развели как лопуха. Гвардейцы Юлиуса отследили меня до «сообщника» и решили накрыть всю нашу «шайку» одним ударом.

— Ну как сказать. — недоверчиво буркнул Колян.

— Да тут как угодно не говори, а в эти дела лучше не влезать. У тебя семья, Николай. — напомнил я ему.

В наш вяло протекающий разговор вмешалась Анастасия Петровна:

— Так! Мужчины! Все дела потом, а сейчас вы будете есть, а потом и в баньку можно.

Вот всегда бы так, честное слово!

За ранним выходным завтраком, в соответствии с правилами приличия в настоящей русской деревне, мы с Коляном хлопнули по стопке забористого самогона, после чего сытые и довольные отправились смывать с себя кровь с грязью посредством отборных березовых веников. Утопия.

И лишь как следует попарившись и дойдя до отведенной мне кровати, я понял насколько же вымотался. Полеты, сражения, перестрелки, кровь и поверженные враги — кто меня к такому готовил? Да никто не готовил! Я обыкновенный сисадмин!

Вот на этой мысли меня окончательно сморило в сон.

Хоть ночью мне опять снился уже знакомый кошмар – я по-прежнему падал в огненную бездну, а вокруг все так же кричали сгорающие заживо люди. Но запомнилась и одна новая подробность – я смог разглядеть силуэт человека (ну или даар), раскинувшего руки в стороны и спокойно стоящего посреди этого огненного бедствия.

От таких ярких и жутких видений я раза три просыпался в поту и панике, после чего открывал окно в своей комнатушке чтобы покурить и немного прийти в себя.

Но не смотря на незапланированные подъемы я все-таки смог хоть как-то отдохнуть и выспаться. Окончательно проснулся я далеко за полдень – жутко хотелось съесть что-нибудь повкуснее и пожирнее. Пора вставать!

Сев на кровать, я размял руками лицо, стараясь побыстрее прийти в себя после сна, глянул на покрытое изморозью окно, встал с кровати и подошел поближе.

— Что за… — озадаченно пробормотал я, отодвигаясь от окна и поднимая телекинезом табурет (единственная мебель в комнате, помимо кровати).

Прямо на моих глазах на стекле формировалась улыбка из изморози. Улыбка. Из изморози.

Нервно оглянувшись в сторону комнатной занавески (межкомнатных дверей в этом доме не было) я приоткрыл форточку и впустил свежую струю прохладного воздуха в комнату. Внимательно оглядев окрестности я никого не заметил. Может, показалось?

Закрыв форточку я периферийным зрением заметил какое-то легкое движение на подоконнике и сражу же дернулся назад к кровати.

Внимательно приглядевшись я понял, что именно заставило меня так нервничать – это же ветерок! Только весьма странный ветерок: некое завихрение ветра со снегом диаметром сантиметров пятнадцать и такой же высотой.

Это что дух какой-то? Мне, конечно, уже рассказывали про них. Но единственное, что я запомнил – это то, что они бесплотны и этих духов существует огромное множество.

Хорошо, предположим, что это маленький дух. Ну и что ему от меня надо?

— Пс, дух? Ты ведь дух, я правильно понял?— спрашивал я, постепенно осознавая какой же я затупок. Очень сомневаюсь, что эфемерный дух, слепленный из снега и ветра, вообще понимает человеческую речь.

Так. И что дальше?

Он меня не понимает, как, собственно, и я его. Может попробовать потрогать его? А если руку мне отморозит? Ну или я его пришибу ненароком?

Вопросов как обычно много, а ответов не очень. Решившись, я аккуратно подошел к подоконнику, посмотрел на чуть шатнувшегося в мою сторону духа и протянул к нему палец.

Получилось прохладно, щекотно, но в целом терпимо. А дух тем временем начал потихоньку расти. Заметил я это пусть и не сразу, но когда все-таки увидел, то резко отдернул палец и застыл, пристально следя за этим прожорливым духом. Вообще-то, в моих планах на утро было самому поесть, а не кормить оголодавших духов!

Ну да и ладно, не жалко. А это что, дух на улицу просится? Судя по тому, что он подлетел вплотную к окну и начал вращаться около него, то да, дух погулять хочет.

Пожав плечами и распахнув окно, я проводил выскользнувшего из окна духа взглядом и прошептал:

— Еще свидимся, мелкий.

Попрощавшись с маленьким духом, я стремительно ворвался на кухню в поисках съестного, где был тут же усажен женщинами за стол и одарен свежеприготовленным, нажористым и еще горячим борщом. Блаженство!

Пока я уплетал борщ, волей-неволей сидя при этом на кухне, удалось послушать самые свежие и самые актуальные новости деревни Кузьминка:

— …А Митька то, Митька! Вот кто алкаш первостатейный! Не поверишь, давеча видели его спящим под забором у магазина нашего!

— Как же так, мама! Зима же!— охнула жена Николая.

— Да что с ним станется то, родился в рубахе. Даже сопливить после того случая не начал, охламон!— отмахнулась Анастасия Петровна.