-Вот и хорошо. Наша Джамиля в надежных руках. Все Галия, на выход, - подгоняла мама, которой уж очень не терпелось уйти.

Когда за ними, наконец, закрылась дверь, Даниал посмотрел на Джамилю сверху вниз, а она под его пристальным, но мягким и теплым взглядом зарделась и опустила глаза.

-Как ты себя чувствуешь сегодня?

-Неплохо, - Джамиля враз облизнула губы и принялась разглаживать на домашних брюках невидимые складки. -Лучше, чем вчера.

-Правда, завтра выписывают?

-Угу.

-Так я приеду? - наблюдая за ее рассеянностью и тем, как ярко вспыхнули ее щеки, он усмехнулся про себя. И как-то мгновенно воспрял духом и приосанился, поняв, что все еще смущает ее, как это было прежде, в старые, добрые времена.

-Ну приезжай, - вздохнула, переплела пальцы и подняла на него глаза.

Даниал снова не удержался, когда заглянул в них и увидел то, что искал. Он тот последний прерванный поцелуй еще долго прокручивал в памяти и с досадой думал о том, что его можно было продлить, если бы не вездесущая дочь.

-Спасибо, что больше не отталкиваешь меня, - заметил он.

-Я многое переосмыслила, пока лежала здесь, - спокойно сказала она. - И решила, что надо прекращать вести себя, как маленькая девочка. Мне все-таки сорок семь, - усмехнулась, вспомнив мамины претензии.

-Ты никогда себя так не вела, - он взял стул, стоявший у окна, поставил его рядом с кроватью и сел на него. Теперь они смотрели друг другу в глаза.

-Давай будем честными. Мы оба не прошли самый главный экзамен в нашей жизни - проверку горем, - заявила Джамиля. - Ведь говорят: “в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, в горе и в радости”. Мы были друг с другом и в бедности, и в богатстве. Но не смогли сохранить семью в горе. Мы облажались, - грустно проговорила Джамиля и Даниал накрыл ее ладони своими. - Человеческий мозг уникален и удивительно устроен. Там, где одни пары могут сплотиться после трагедии, другие теряют связь. Ты знаешь, сколько супругов распадаются после смерти ребенка? Оказывается, мы такие не одни, но это не оправдание. Другие же как-то справляются. А видишь как: у всех все по-разному. Я ушла в себя, обвинила тебя в смерти Закира, упивалась своей болью и не видела твою. Казалось, что только мне, как матери, больно.

-Я забухал, не смог вытащить тебя из депрессии, опустил руки, был слабаком. - понурив голову, продолжил он, - и изменил. Если бы можно было все перемотать.

-Да, - слабо улыбнулась она. - Раньше я думала: усну, проснусь и ничего этого не было. И наш мальчик жив. Теперь я приняла его смерть. Смирилась, что он в лучшем мире. А мне надо двигаться дальше.

-Нам.

Даниал и Джамиля переплели пальцы.

-Мне нужно время, чтобы принять окончательно, что у тебя есть сын от другой женщины.

Ибрагимов промолчал об истинном происхождении мальчика. Все, что сейчас происходило в их жизни казалось сюрреалистичным, нереальным. А уж как это преподнести Джамиле, он не знал.

-Хорошо. У тебя будет время.

Слабый кивок Джамили успокоил Даниала. Он поднял руку и коснулся ладонью ее щеки. За грудиной жгло, будто внутри все бензином облили и подожгли. Это все от того, что она снова позволила к себе прикоснуться, не оттолкнула, не отвернулась, а смотрела, не моргая, словно гипнотизировала.

У нее самой сердце билось раненной птицей, ударяясь о ребра, как об прутья решетки. И хотелось спросить его: “Сможем ли мы все повторить, Даник?”. Но слова застряли в горле, а он снова наклонился и горячим дыханием опалил ее кожу. Губы приоткрылись в ожидании поцелуя, и он утолил ее жажду. Целовал нежно, долго, так, как она всегда любила. Оба так увлеклись, что не заметили в палате третьего лишнего. и обернулись только когда услышали писклявый голос медсестры.

-Ой! простите, я не вовремя. Но надо капельницу поставить.

Несколько дней спустя

-Папа, я летела к тебе через весь город. У меня чуть инфаркт не случился, - Камелия забежала в кабинет Даниала так, будто за ней кто-то гонится. - Ну что там? Что?

Даниал, сидевший в кожаном кресле, беззвучно бросил взгляд на два белых конверта на столе.

-Открыл уже? - спросила Камелия, ставя сумку на стул.

-Не могу. Я боюсь, - он устало растер лицо ладонями. - За точность эта лаборатория ручается. Тем более, мы отвалили им кучу денег.

Камелия стояла, сложив руки на груди и скобля по нижней губе зубами. Руки так и чесались заглянуть туда, но она понимала, что это еще один Ящик Пандоры. И если их догадки подтвердятся, то это в корне все изменит и породит еще больше вопросов.

-Давай мне, - решительно сев за длинный стол для переговоров, она сама потянулась за конвертами, взяла их и сложила ввером. - Смерть моя на конце иглы, игла - в яйце, яйцо в утке.

-Кама, - поморщился Даниал.

-Нож дай, - не посмотрев на папу, она снова протянула руку и дождавшись, пока отец вложит в него канцелярский нож, принялась открывать первый конверт.

Быстро расправившись с ним, девушка под зорким взглядом Ибрагимова-старшего раскрыла первый лист, на котором крупными буквами было написано “Анализ ДНК для установления родства Бабушка-Дедушка-Внук”.

-Господи! - прошептала Камелия, прикрыв рот рукой.

-Что там? - нетерпеливо спросил Даниал.

-Предполагаемые дедушка/бабушка не исключаются как биологические дедушка/бабушка тестируемого ребенка, - прочитала Камелия, а у отца глаза на лоб полезли. - Исходя из результатов исследования, полученных путем перечисленных локусов ДНК, вероятность того, что они являются биологическими дедушкой/бабушкой ребенка составляет 99,998%.

Закончив читать, Камелия посмотрела на Даниала и, поджав губы, молча покачала головой.

-Дай мне, - мужчина протянул руку, взял лист и сам пробежался по нему. - 99, 998 %. Посмотри свой результат.

Очнувшись, Камелия схватила второй конверт, распечатала его и тоже прочитала результаты вслух:

-Вероятность родства 99, 7%

Бросив лист на стол, Камелия схватилась за голову. Почти минуту отец и дочь сидели в полной тишине, переваривая свалившуюся на них сладко-горькую правду.

-Значит, Алишер - сын Закира, - все-таки сказала она. - Но как, папа? Она забеременела через год после его смерти? Ты же понимаешь, что здесь только один вариант? - взмахнула ладонью.

-Я уже говорил об этом с детективом. Он, оказывается, в теме, - горько усмехнулся он. -Но Лев сказал: все, что попадает в клиники репродуктологии - строго конфиденциально. И если Закир сдавал биоматериал, то мы сможем это выяснить только в рамках расследования уголовного или административного дела. А у меня ничего нет на Риану, - ударил он кулаком по столу. - Что я могу ей предъявить? Роман с моим девятнадцатилетним сыном? Да меня засмеют!

Камелия схватилась за голову.

- Зак мог добровольно сдать биоматериал, - от осознания возможной роковой ошибки брата ее всю словно током прошибло. - Ну, конечно, пап! Он же сказал: “Я все сделаю ради тебя”. Ты понимаешь, что у нее сейчас развязаны руки? Если его материал заморозили в клинике и у нее есть к нему полный доступ, она может сделать еще одного Алишера?

-Ты права, - откинувшись на спинку стула и ослабив узел галстука, согласился Даниал. -Но меня сейчас волнует другое: как сказать обо всем маме? Она должна узнать, что Алишер - биологический сын Закира.

-Боишься, что она не справится? - Камелия встала из-за стола, подошла к отцу сзади и обняла его за плечи.

-Боюсь, - Даниал дотронулся до ладоней дочери. - Она сейчас все еще слабая и уязвимая.

-Давай я скажу. Все равно к ней собиралась.

-Нет! - тут же отрезал отец. - Я сам.

-О как, - округлила глаза Камелия, когда папа к ней повернулся боком. - А что у вас с мамой?

-А что у нас с мамой?

Дочка прищурилась, склонив голову набок.

-Помирились что ли?

-Пока нет. Но я в процессе.

-Даже так?! И как?

-С переменным успехом. Вчера гуляли в парке рядом с ее домом, - отчитался Даниал, опустив эпизод в прихожей, когда прощаясь, он снова поцеловал Джамилю, а она ответила ему, и на этот раз обняла за плечи и прижалась крепко, будто не хотела отпускать. А он не хотел уходить и будто вновь стал тем молодым мечтателей, который когда-то провожал двадцатилетнюю Джаму до подъезда и никак не мог с ней расстаться.