Засыпала, улыбаясь, и открыла глаза, когда на часах было три пополудни. Ничего себе! Завернувшись в белый велюровый халат, я вышла из спальни и обнаружила царевича на кухне. Сделала глубокий вдох, благо простуда — не «корона», способность к обонянию не отбила. Пахло вкусно…
— Хорошо, что пришла, а то я уже будить хотел, — Андрей развернулся ко мне, а я чуть не сползла по стеночке от умиления. Знаете, что круче любого букета и кольца с бриллиантом? Мужчина, который готовит на кухне, на нем твой фартук, разливная ложка в правой руке и иронично приподнятая бровь, словно говорящая: да, я такой!
— Офигеть! А мы что, обедать будем?
— Будем, конечно. Это тебе, — он кивнул в сторону стола, на котором стояла керамическая чашка с еще дымящимся бульоном. — Только аккуратно, не обожгись.
Кажется, я уже обожглась. О мужчину.
— Ты умеешь готовить?
— Скажем так, я — не бытовой инвалид, Ника. Могу приготовить простую еду, запустить стирку, погладить одежду, сходить в магазин или заказать доставку, — перечислял Андрей, внимательно наблюдая за моими манипуляциями с кружкой: бульон был слишком горячим, и я активно на него дула, желая протестировать. Наверняка вкусно…
— Я старался, — словно считывая мои мысли, заметил Барс, пряча волнение и смущение за иронией. — Честно. Женщины подсказали порядок действий… Оказалось, что варить бульон — это просто.
В этом мире все просто: жить, работать, варить бульон, главное — делать это с любовью.
— Какие женщины, Андрей?! — на миг я забыла, что болею. Изумление плескалось через край, улыбка растягивала губы.
— Ну… я зашел на форум хозяек и спросил, как готовить. Мне все рассказали очень подробно. Не знал, что женщины могут быть так терпеливы.
— Вы общались в видео — формате?
— Да, а что такое?
Я засмеялась, представив удивление девчонок, когда Барс запросил помощи, а уж после того, как увидели его, наверняка многие побежали наводить красоту. Руководить царевичем, давать советы — отдельный вид удовольствия.
— Ничего. Просто… Кстати, ты не ответил на вопрос про одежду…
— Теперь мы живем на одном этаже, Ника, — словно случайно Андрей отвернулся к выключенной плите, а затем бросил на меня быстрый взгляд, считывая реакцию. — Я решил переехать поближе.
М-м-м… поближе ко мне. Я сделала маленький глоток бульона и зажмурилась от удовольствия: теплый, насыщенный, вкусный.
— Из тебя получился бы отличный повар, Барс, — шепнула, гася очередной приступ кашля. — Мне нравится, как ты готовишь.
— Все для тебя, Ника.
Вот так просто. Все для тебя, пусть даже это обычный куриный бульон. Я разомлела от тепла и удовольствия, сложила руки на столе и чуть не уснула, но меня подхватили со стула и отнесли в спальню, приговаривая: — Разденешься сама, я не железный, Ника. А теперь спать…
Раздеться? Пффф… Узкая полоска пояса упала к ногам, халат полетел следом, и вот я снова в своей постели. Осторожно, глазки закрываются! Следующая остановка — вечер!
Мое выздоровление шлепало семимильными шагами, поэтому на ужин захотелось большего, чем просто бульон. Я пришла на кухню. Идеально чисто, просто безукоризненно, словно тут никто не готовил несколько часов назад. Не мог же он вызвать клининг, правда? А значит убирался сам. Не мужчина — находка! Минимум — алмаз «Орлов»!
Андрей сидел за столом и что — то изучал, глядя в ноутбук. При моем появлении он захлопнул крышку девайса и вскочил.
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично! Кстати, ты сам что ел? — стало стыдно, что за своими проблемами я напрочь забыла про мужчину, которого — как и соловья — баснями не накормишь.
— Заказал доставку. Нормально, Ника, я привык.
— У меня есть домашние пельмени, мы с Ромой сами их лепили. Сварить на ужин? — Барс хотел отказаться, но голодный желудок мужчины отозвался быстрее языка. — А еще есть домашняя аджика, остренькая, ароматная. Уверен, ты оценишь.
— Из твоих рук — хоть яд, — выдохнул царевич, подтягивая меня поближе, с тихим выдохом зарываясь носом в мою макушку. — Я соскучился по тебе, Ника.
Вместо ответа я зашлась в приступе кашля, который сложил меня пополам. Говорить и правда было больно, поэтому вместо ответа я погладила мужчину по лицу и открыла морозилку.
— Можешь не отвечать, я и так все вижу, — шепнул Андрей, принимая из моих рук пакет с пельменями, а я распахнула дверь холодильника, который… был забит продуктами под завязку. С ума сойти!
— Все в порядке, Ника?
— Не то слово! Пока все не съешь, я тебя из квартиры не выпущу, — я с трудом нашла баночку с аджикой на одной из заставленных продуктами полок.
— Если бы знал твои условия заранее, купил бы второй холодильник. Двухдверный, — ехидно заметил Барс, — и забил его под завязку.
Пока варились пельмени, я достала блендер, отделила несколько кусков куриного мяса, залила бульоном и сделала условный крем — суп. Сытно, вкусно, полезно.
— Вкусно! — Андрей зажмурился от удовольствия, отправив в рот очередной пельмень, щедро сдобренный жгучей аджикой. — Сто лет не ел домашней еды…
Такие же слова говорил Миша, когда мы с Ромой угощали его у себя в квартире. Чертово déjà vu! Почти не больно, но память все еще царапает душу острыми коготками. Никто не виноват, просто нужно время.
— Ты работал? — я мотнула головой в сторону ноутбука, чтобы сменить тему и вылезти из омута воспоминаний.
— Да.
— Андрей, тебе, наверное, нужно в офис, а ты целый день провел тут, со мной…
— Мой бизнес хорошо работает и без меня, Ника. Если тебя напрягает мое присутствие, просто скажи, и я уйду.
Черт! Нет, не напрягает. Скорее, смущает, но разве это можно объяснить? Как донести до мужчины закидоны женской психики? Лучше даже не пытаться, иначе в итоге заколеблемся оба.
— Кстати, твой телефон, — он извлек из кармана мой гаджет и положил на стол. — Фотки Ромы смотрел, комментировал, спам сбрасывал. Звонила твоя мама, я принял вызов…
А вот это сюрприз! Если звонила мама, то она наверняка вытряхнула из Серковского все детали происходящего и поделилась ими с отцом, а тот факт, что нас с Андреем не побеспокоили визитом, говорит о многом…
— Хорошо, спасибо. Я смогла спокойно отдохнуть…
— Как ты себя чувствуешь, Ника?
— Уже можно жить.
— Ну и славно. Я рад.
Когда за тобой ухаживает любящий мужчина, болезнь отступает намного быстрее. По — крайней мере, сегодня вечером я чувствовала себя вполне сносно. Да, кашель, насморк и больное горло никуда не делись, — такой роскошный букет не может исчезнуть по щелчку пальцев — но меня уже не качало и не было желания ухватиться за стеночку, чтобы не упасть.
И я чуть не упала, когда в очередной раз вышла из своей спальни на кухню, чтобы налить воды в стакан. Андрей спал в гостиной на диване, положив голову на сложенные руки. Вот черт! Паршивая из меня хозяйка! Я не спросила, где он проведет ночь, а Серковский не стал уточнять, в очередной раз отправляя меня на отдых. .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Во сне черты его лица смягчились, разгладились, на губах то и дело появлялась легкая улыбка. Интересно, что снилось Барсу? Я вернулась в спальню, достала из шкафа подушку и плед.
— Спасибо, Ника, — пробормотал он, не открывая глаз, когда я неуклюже пыталась подложить вместо ладоней мягкую подушку и укрыть пледом. — Отдыхай. Если что — я рядом.
М-м-м… тактика Андрея приносила свои плоды: я привыкала к его присутствию, а фраза «я рядом» не казалась формальностью, но подтверждалась жизнью. Он здесь, в соседней комнате, его квартира — на одной лестничной площадке с моей. Рядом…
=59=
Новый день начался с визита знакомого доктора.
— Добрый день, леди. Как себя чувствуете? Рассказывайте, не стесняйтесь. Между пациентом и врачом не может быть тайн, — ворковал Давид Исмаилович, извлекая из саквояжа фонендоскоп. — Итак, я слушаю.
— Добрый день. У меня все хорошо, — пытаясь откашляться, я гневно сверлила взглядом Барса, стоящего в дверях спальни. Тот делал вид, что ни в коей мере не причастен ко всему происходящему, но, когда я начала снимать топик, чтобы доктор послушал легкие, скрылся в соседней комнате. — Вам не стоило беспокоиться.
