— Мы едва виделись в последние несколько лет…

— Верно, но я знаю тебя. Всегда знала. Ты ведь понимаешь?

Он понимал. В этом я была уверена. Я почти физически ощущала это по тому, как внезапно напряглось его тело.

— Оставь деньги себе, — сказал он низким голосом, после долгого молчания. Он нащупал моё колено под пледом и сжал его, посылая мурашки вверх по бедру и по всему моему телу. — И позволь мне пригласить тебя на свидание.

Без задней мысли всё моё тело закричало: «Да». Я закрыла глаза, проглотила этот слог и постаралась придать голосу весёлую интонацию.

— Ты что, решил заняться благотворительностью в доме престарелых?

— Между нами всего два года разницы, Джейми.

— Двадцать один и девятнадцать — большая разница.

— Да, конечно. Ты мне в матери годишься. Позволь мне всё равно пригласить тебя на свидание.

— Марк. Ты живёшь в Бостоне, — ответила я вместо «Нет».

— Это ненадолго. А ты собираешься в медицинскую школу в Беркли…

— Меня ещё не приняли.

— Брось, Джейми. Я знаю тебя так же хорошо, как и ты меня. Ты будешь учиться в Беркли на медика, а я, если возьму академ, то, скорее всего, перееду на Западное побережье. В район залива. Вот где всё и происходит. И там будешь ты.

Он всё такой же упрямый. Непреклонный. Сосредоточенный только на одном.

Из-за этого мне захотелось наклониться к нему. Попросить поцелуй. Или поцеловать его самой. Но…

— Вообще-то у меня есть парень.

— Отлично. Он может идти на хер.

— Марк.

— Нет, я серьёзно. Как его зовут?

— Шейн.

— Шейн может идти на хер.

Я ничего не смогла поделать и рассмеялась. Немного возненавидев себя за это.

— Послушай, Джейми, встречайся с нами двумя. Я не против. А потом выберешь того, кто лучше.

Я фыркнула.

— Ты, кажется, слишком уверен, что я выберу тебя.

— О, дорогая. Так и есть, — он наклонился ближе, и моё сердце готово было выскочить из груди. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Его широко раскрытая ладонь скользила по внутренней стороне моего бедра. Жар пробегал по моему позвоночнику. — Я позабочусь об этом.

— Я… Я не могу, Марк.

Мне пришлось буквально оттолкнуть себя от него. Я отодвинулась к краю качели, потому что, возможно, я и не могла, но я очень, очень хотела.

Наступила долгое молчание. Потом он тяжело вздохнул, кивнул и сказал:

— В любому случае, это было неправильно. План был не такой. Нужно придерживаться его.

Я моргнула в замешательстве.

— Какого плана?

— Дело в том, что ты идеальна, Джейми. Просто потрясающая — всегда такой была. А я всегда был тобой очарован. И мне кажется, я ещё не дорос до твоего уровня. Я хочу быть достойным тебя.

— Я… не понимаю.

— Я твёрдо намерен добиться своего. Создам компанию и успешно выведу технологию на рынок, — его улыбка была полна решимости. — И как только стану достоин этого, я попрошу у тебя ещё один шанс.

— Марк, я… Нет. Я не идеальна. Отнюдь нет. — Я покачала головой, вспоминая глубокую депрессию, в которую впала на втором курсе, то одиночество и тревогу, которые я иногда испытывала, и постоянные сомнения в том, достаточно ли я хороша, чтобы стать врачом. Вспомнила, как после многих лет, когда меня оставляли, мне стало почти невозможно доверять людям и надеяться, что они останутся рядом. Даже с Табитой мы уже не были так близки, как прежде, и, несмотря на все мои усилия, наша связь, казалось, слабела с каждым годом. — Твоё представление обо мне… Я уже не та девушка, на которую ты когда-то… — «Запал», я не стала заканчивать фразу. Но он понял.

— Ничего страшного, Джейми. Поскольку я тоже уже не тот парень, который провёл большую часть своей жизни, будучи влюблённым в тебя.

Моё сердце бешено колотилось о рёбра. Я наблюдала, как Марк поднялся, накрыл своей половиной пледа мои колени, и добавил тихим шёпотом:

— И, как бы там ни было, ты по-прежнему самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел.

Он наклонился, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на моей раскрасневшейся щеке, и ушёл обратно в дом.

Четыре года спустя Марк Эван Комптон был на обложке «Форбс».

А пять лет спустя всё пошло наперекосяк.

Глава 3

— Джейми, ты в порядке?

Я сижу, обхватив колени, на одном конце дивана, как можно дальше от того места, где сидит Марк, пытаясь игнорировать вой бури, который стал пугающе громким, а также устрашающий треск веток деревьев под напором ветра.

Я пытаюсь отвлечься, разглядывая красиво освещённую рождественскую ёлку, украшенную в том же классическом стиле, который предпочитала мама Марка с тех пор, как мы были детьми. Затем я замечаю вихри снега, яростно проносящиеся мимо высоких окон, и вынуждена крепко зажмурить глаза.

Я всегда была немного неженкой. Боялась гроз. Темноты. Кошмаров. Громких звуков. Когда мы были помладше, Марк поддразнивал меня по этому поводу, но затем он чудесным образом оказывался рядом всякий раз, когда я проявляла малейшие признаки тревоги, и не отходил, пока я не успокаивалась.

— Джейми.

Когда я открываю глаза, Марк уже рядом, стоит на коленях передо мной, а серая радужка его глаз омрачена беспокойством.

Если честно, он был прав. Находиться снаружи было бы небезопасно, и решение остаться было самым разумным. Даже если для меня застрять с ним было адом с крошечной примесью рая.

«Должно быть, для него это просто сущий ад, — напоминает мне назойливый голос. — Учитывая, как ты с ним обошлась в последний раз. Учитывая его реакцию на твои извинения… или точнее её отсутствие».

— Я видела тебя по телевизору в прошлом месяце, — сболтнула я.

Немного неожиданно, но это хотя бы нейтральная тема для разговора.

— Правда? — улыбнулся он, словно рад, что я наконец-то заговорила с ним. — На шоу «Дейтлайн»1?

— Конечно.

— Черт.

— Нет, подожди… в «Поймать хищника»2, кажется.

— О, да брось.

— Ладно, хорошо. Это были твои показания перед Конгрессом. То специальное слушание по всем этим… делам Кремниевой долины3?

— Не думал, что ты из тех, кто запоем смотрит заседания юридического комитета по C-SPAN.

— Эй! Я живу и дышу прямыми трансляциями с заседаний Конгресса США.

— Точно. Как я мог забыть, — он одарил меня долгим, полным нежности взглядом.

Я этого не понимаю.

— Честно? — говорю я, чтобы прервать этот взгляд. — Я наткнулась на эти кадры, когда искала канал с мультиками для одного из моих пациентов.

— А, ну тогда всё сходится. Ты же вечно на работе.

Было что-то в его тоне, словно он был на грани, чтобы посмеяться со мной и надо мной, подталкивая меня вспомнить наш последний разговор.

«Ты правда слишком занята, Джейми? Или ты просто чертовски напугана?»

Вот вам и безопасные темы.

— Было весело? Давать показания?

— Растолковывать девяностолетнему сенатору, у которого нет ни малейшего представления об Интернете, вред крипты — то ещё развлечение.

Я хихикнула.

— Не сомневаюсь. И как там… — я неопределённо машу рукой. — Акции?

— Какие?

— Эм… твои?

Он удивлённо откидывается назад. Его лицо напоминает мне о той фотографии с какого-то интервью или конференции, которую я видела в сети несколько месяцев назад. Он выглядел там настолько хорошо, что я решила, что это фотошоп.

Очевидно, я ошиблась.

— Хочешь узнать, какова была их рыночная стоимость на момент последнего закрытия торгов?

— Эм, да. Конечно. Хоть я и не совсем уверена, как работают акции, поэтому простого «хорошая» или «плохая» будет достаточно.

— Хорошая, — он поджал губы в любопытстве. — Ты не обналичила их, Джейми.

— А?

— Когда я только начинал компанию, ты настояла на том, чтобы инвестировать в неё. А потом ты так и не продала свои акции, хотя могла бы получить за них хорошие деньги.

— Точно, — я поёрзала на диване. — Знаю. Руки не доходили, но я думала об этом.