—Живы? И слава богу, — коротко бросил он.

Макс подмигнул, повернулся и, не медля ни секунды, прыгнул сквозь пролом на месте окна. Пыль закружилась в воздухе, затягиваясь вслед за его резким движением. Через мгновение за ним последовали дрон АА-15 и массивный Протуберанец, который казался огромной тенью в этом туманном хаосе.

Астрид услышала его последний приказ перед тем, как он исчез:

—Гера, выпускай контроллеров!

Звонкий гул пропеллеров самодельных дронов прорезал густой туман пыли. Маленькие аппараты, сверкающие в свете разрушений, один за другим устремились наружу, следуя за своим оператором. Лундберг смотрела, как они исчезают, и в её голове крутилась одна мысль:

«Этот человек — воплощение хаоса. Или, по крайней мере, его посланник...»

Гулкие удары снаружи заставили Астрид вздрогнуть. Новые гости. Это, скорее всего...

—Фэм, хватит лежать, — раздался голос Барбары, и через мгновение её рука крепко схватила Астрид за запястье. — Вставайте, это нужно видеть!

Лундберг машинально подчинилась, позволив девушке помочь ей выбраться из-под небольшого завала. Боль вспыхнула в правом плече, пронзив его, как остриём ножа, но она стиснула зубы и не выдала ни звука. Барбара, напротив, действовала так, словно всё происходящее было для неё очередной тренировкой.

Астрид вдруг заметила перед глазами активированный голографический монитор. На прозрачной поверхности, дрожащей в воздухе от колебаний, она увидела лицо Станислава. Его губы двигались, он что-то говорил, но звука не было.

Оказавшись на ногах, Астрид сосредоточилась на голограмме. Она напряжённо всматривалась, стараясь разобрать по губам, что пытался донести до неё Станислав.

—Три группы... 1С234... — с трудом прочла она, но смысл оставался размытым. — На место происшествия... Гедары... обслуживание... формирование... соседний город...

Отрывочные фразы путались в голове. Что-то важное, возможно, критически важное, но деталей не хватало. Голограмма вдруг замерцала, затем погасла, оставив Астрид с ещё большим количеством вопросов, чем раньше.

Она перевела взгляд на Барбару, которая нетерпеливо тянула её к окну, снова заглядывая наружу.

—Вам лучше взглянуть, — сказала девушка, её голос дрожал от едва сдерживаемого возбуждения.

«Да что же это такое?» — зло подумала Астрид, чувствуя, что её окружают одни сумасшедшие. Тем не менее она подчинилась порыву шатенки, сделала шаг к зияющему проёму, оставшемуся от стены, и осторожно выглянула наружу.

С четырёх серых грузовых глайеров, окрашенных в цвета ДЛУ, вниз по канатам спускались группы Палачей 1С234. Их массивные силуэты, оснащённые тяжёлыми манипуляторами и встроенными орудиями, напоминали механических жнецов. Они быстро занимали позиции, формируя плотное кольцо вокруг трёх целей, выделяющихся в центре разрушенной улицы: двух Амниумов и Протуберанца.

Астрид заметила, как корпус одного из Амниумов начал закрываться, словно гигантская раковина, поглощая находящегося внутри человека. Кабина скрывала босые ноги Бури, того самого человека, которого она теперь не могла назвать иначе, как предвестником хаоса. «Какая странная тавтология», — мрачно подметила для себя Лундберг, наблюдая, как кабина окончательно сомкнулась, полностью изолируя пилота.

АА-15 нигде не было видно. Зато самодельные винтовые дроны мелькали в воздухе, разлетаясь в разные стороны, как стайка птиц, сбитая с пути. Их малые размеры и хаотичная траектория движения делали их почти незаметными. Астрид обратила внимание на странный факт: Палачи, стоящие по периметру, вовсе не реагировали на эти дроны, как будто те были невидимы для их сенсоров.

Снаружи гул глайеров, шум механизмов и странная тишина ожидаемой бойни создавали напряжение, которое можно было резать ножом.

Палачи не открывали огонь на поражение — они чего-то ждали. И в свою очередь, окружённая троица из двух Амниумов и одного Протуберанца также оставалась неподвижной, словно затаившись перед прыжком.

Астрид почувствовала, как сжимаются её кулаки. Она знала, что это затишье не будет длиться вечно. Если бы она сейчас могла видеть лицо Макса Бури, то не сомневалась бы: он наверняка улыбался, а его глаза жадно блестели в предвкушении. У Лундберг не было никаких иллюзий — психологический портрет этого человека давно был ей ясен. Он не напуган. Он в возбуждении. Он жил ради этого момента, ради битвы, ради хаоса, который поглощал всё вокруг.

—Кажется, я нашла своего кумира, — прошептала Барбара, затаив дыхание. Её голос прозвучал так, будто она была под гипнозом. — Вы видите это, фэм?

Астрид бросила на неё взгляд. Она уже не знала, как реагировать на слова своей подчинённой. Очевидно, что у той что-то наподобие посттравматического синдрома, или как это правильно называется в психологии. Лундберг не была специалистом, но была уверена в одном: Барбаре после всего этого понадобится помощь хорошего врача.

Но Касанда продолжала говорить, заворожённым тоном, почти шёпотом:

—А то, что он сделал до этого! — она перевела взгляд на глайеры, словно искала там подтверждение своим словам. — Его навыки управления... Я подняла информацию о нём из доступных файлов Архивариуса. Макс Буря, вордо-пилот 11 уровня. Это максимальный уровень в этой профессии. Но я уверена, он давно вышел за рамки имперских классификаций. Он выше! Его навыки, его стиль... они не имеют аналогов среди известных данных.

Астрид нахмурилась, чувствуя, как слова Барбары пробуждают в ней противоречивые чувства.

—Он заставил двигаться мехов Конфедерации так, как даже их инженеры не могли себе представить, — продолжала Барбара, её голос напоминал человека, рассказывающего о чуде. — Это не просто управление. Это искусство.

Лундберг сжала зубы.

—Это безумие, — пробормотала Астрид себе под нос, глядя на неподвижные фигуры Амниумов, Протуберанца и окружающих их Палачей.

Наконец, появилась главная фигура на действующей сцене. Над головами андроидов, словно грозовая туча, завис лёгкий фиолетовый глайер с символикой Восьмого Отдела. Его приглушённое свечение бросало мрачный отблеск на разрушенную улицу, подчёркивая символ Имперского Дворца.

Астрид почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Восьмой отдел. Личная служба Имперского Дворца. Их присутствие означало одно: ситуация вышла из-под контроля настолько, что теперь этим делом будут заниматься на самом высоком уровне.

«Если этим делом заинтересовались на таких верхах, то хаос скоро прекратится», — подумала она, ощущая, как её напряжение сменяется тенью облегчения. Лундберг позволила себе поверить, что вскоре всё закончится.

Глайер медленно и бесшумно снизился, его корпус выглядел пугающе гладким, словно выточенным из единого куска металла. Даже в этом хаосе и разрушениях его присутствие внушало неумолимый порядок и власть. Он словно говорил: «Мы здесь, чтобы всё вернуть в привычное русло. Так, как должно быть».

Но что-то в этом спокойствии насторожило Астрид. Слишком холодное, слишком безмолвное присутствие. Она знала, что Восьмой отдел не приходит просто так. И когда они приходят, часто возникает ощущение, что порядок — это лишь другая форма хаоса.

В подтверждение её догадок, один из Амниумов, стоящих в центре, внезапно активировал плазменный резак. Без малейшего промедления он согнул массивные ноги, готовясь к прыжку, и, словно управляемый инстинктом разрушения, взвился в воздух.

Глайер ещё не успел завершить своё снижение, когда раскалённый до бела клинок резака разрезал его корпус пополам. Разрыв сопровождался ослепительной вспышкой и дождём искр, которые осыпали улицу, как звёздный град. Машина, расколотая на две части, начала заваливаться, и её обломки рухнули вниз, разбиваясь о землю.

— Да ну нафиг! — с голосом, полным восторга, воскликнула Барбара, тут же прикрыв ладонью рот.

Астрид застыла, словно парализованная. Её взгляд был прикован к сцене, которая поразила её до глубины души. Всё, что она видела раньше, — бои, уничтожения, даже координированные атаки Амниумов — померкло перед этим поступком.