Денег с собой у нее не было, телефона тоже. Лиля попросила полицейских подвезти ее до Бельдиби. «Такой услуги у нашего ведомства нет», – в полушутку ответил один из них. На помощь пришел переводчик, протянув Лиле деньги на проезд. Полицейские довезли её до автобусной остановки, дождались вместе с ней автобуса до Бельдиби и уехали, убедившись, что она в безопасности. Пассажиры настороженно и с любопытством косились на покрытую синяками и распухшую от побоев Лилю.

Она пробралась в самый конец автобуса, стараясь спрятаться от взглядов. Несмотря на то, что до нужной остановки было всего несколько километров, дорога показалась бесконечной. Когда она, наконец, добралась до Дома, было уже одиннадцать утра. Все обитатели Дома крепко спали.

Лиле вдруг захотелось кофе. Она налила воду в турку, насыпала туда кофе и полезла за чашкой в шкаф. Чашки стояли высоко, и Лиле не хватало роста, чтобы достать их. Подвинув стул, она залезла на него, но вдруг пошатнулась и выпустила чашку из рук. Гробовую тишину Дома нарушил звон разбитой посуды. На звук прибежали Бек и Барон, за ними, потягиваясь и зевая, спустился Белобрысый.

– О, ну наконец-то! Сколько раз говорить, чтобы после работы ты не шлялась, а ехала сразу сюда?! – Барон поджал губы и уставился на Лилю. Он с недоумением разглядывал ее распухшее и посиневшее от ударов лицо. – Че случилось? Ты где была?

– Да п…ц, Леня! Ну и работу ты мне подогнал, ну спасибо, дорогой! Их оказалось в 4 раза больше, чем планировалось. Мало того, что денег мне никто не заплатил, так я еще и по щам получила. И в ментовку загремела! Всю ночь там провела. Вы тут спали, а я показания давала. Потом до утра в больнице проторчала – не отпускали без осмотра и анализов. Потом на маршрутке обратно. Это п…ц! – она вдруг заметила разбитую губу и синяк под глазом у Бека и прыснула со смеху. – Тебя тоже что ли поимели? Ахаха, ну и ночка! О, прикол хотите? Вчера вечером в Ларе ограбление произошло, нападавший потерял там свои четки. А прикол в том, что на них написано “Бек”. Твой тезка что ли?

Бек с ужасом взглянул на Барона и быстро отпрянул, глаза его расширились от страха. Барон сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева. Он сделал несколько быстрых шагов к Беку, шипя проклятия сквозь зубы. Воздух вокруг стал тяжелым.

– Урод, ты еще и улик там разбросал?? Почему вчера не сказал мне об этом?

– Барон, я… это… Ну, думал, что они дома где-то… А они, оказывается, там упали…

– Там упали, да! ТАМ! УПАЛИ!

– Погодите, погодите! – Лиля начала постепенно осознавать, что произошло. – Это что, не совпадение? Это ты что ли там бухгалтера ограбил? П…ц!

Белобрысый, до этого молчавший, вдруг опустился на пол, прикрыл лицо руками и завыл. Он сидел, раскачиваясь, и ощущал невыразимый ужас. Четки, потерянные Беком, в любой момент могли вывести полицейских на Дом. От страха его руки онемели, а сердце бешено стучало. Разыгравшаяся на кухне Дома сцена была достойна экранизации, при должном подходе талантливый сценарист смог бы снять про это целый фильм.

В дверь позвонили. Все замерли, в воздухе повисло напряженное молчание. Все с ужасом переглянулись. Барон скинул тапочки и, стараясь не издавать лишнего шума, направился в гостиную, чтобы посмотреть изображение с камер.

На пороге Дома, ковыряясь в сумке, стояла Лариса.

– Слушайте, я не могу найти себе места. Вы во что меня втянули?! – Лариса ходила туда-сюда по комнате, заламывая пальцы и бросая беспокойные взгляды то на Бека, то на Белобрысого, то на Лилю. – Вы че творите?! Вы вообще что ли не соображаете? Что вы устроили? Леня, что ты молчишь?!

– А че тут говорить? Идиоты… Нужно было просто взять сумку и уйти, но нет! Они устроили там шоу! Один принялся стрелять, второй полез драться… Вас, по-хорошему, положено угандошить, но совершенно не хочется сесть, не стоите вы этого… Пистолет надо скинуть, но по-умному как-то. Ларис, куда тут принято скидывать пистолЭты? Ты у нас эксперт по Анталье, помогай.

– Не знаю. Главное, не в мой багажник. В воду надо куда-то. В водохранилище, может? Или в море. И давайте больше не будем так топорно работать, особенно когда в деле используется моя машина. Я не хочу всю жизнь разглядывать небо через решетку, я еще так много где не была. В Грузии не была, в Мерсине. Боже, что я несу! Вас сюда вообще не для этого прислали! Вы должны сидеть тише воды, ниже травы, и принимать сирийцев. Всё! Больше вы ничего не должны делать! Это что вообще за бред – один поехал стрелять, вторая полночи с ментами сидит. Я сойду с ума! Ещё одно такое выступление – и нас накроют! Перестаньте привлекать к себе внимание!

– Я сама что ли в полицию пошла?! Меня туда доброжелатели-официанты сдали, – откликнулась Лиля.

– Потому что ты опять была в говно пьяная! – Леня был сильно недоволен Лилей, хотя сам отправил ее на тот заказ, где ее чуть не убили.

– Ну и хорошо, что была пьяная! Трезвая я б там сдохла! Давай я тебя сейчас, трезвого, четырем таксистам сдам, чтобы они тебя пялили и били по голове несколько часов, а потом спрошу, как у тебя дела?!

– Ты уверена, что ничего лишнего там не сказала? – Лариса внимательно посмотрела на Лилю.

– Я вообще в непонятку ушла, сидела и талдычила “не помню, не знаю”. Не веришь – возьми почитай показания.

– Надо как-то узнать, что с бухгалтером, – подал голос из дальнего угла комнаты Ваня.

– Молись, чтоб не сдох твой бухгалтер, – с издевкой ответил ему Леня. – Потому что если он сдохнет, то я тебя закопаю в саду.

– Давайте что ли новости почитаем? – предложила Лариса, доставая телефон. Забив в поисковую строку ключевые слова, она стала переходить по ссылкам из результатов поиска, но ни на одном из новостных сайтов не было новой информации. – Видимо, еще живой, – сказала задумчиво Лариса. – Иначе, наверное, написали бы. Напиться что ли? Или лечь поспать? У вас тут можно где-нибудь прилечь?

– И я тоже спать! Пошли к нам в комнату! Прогоним Фариду, ляжешь на ее кровать, – предложила Лиля.

Женская комната в Доме была на втором этаже – под крышей. Потолок комнаты был скошен, поэтому приходилось нагибаться, чтобы подойти к кроватям. Это добавляло дискомфорта при движении и уюта для сна.

Лиля достала из шкафа чистое постельное белье и протянула Ларисе. Лариса надменно приподняла бровь. Лиля закатила глаза и пошла стелить постель “начальнице”.

«Только бы Лена не объявилась», – подумала Лариса.

– Я выпила успокоительное, после него иногда во сне могу встать и вести себя странно, – обратилась она к Лиле. – Если что-то такое произойдет, не пугайся, не выпускай меня из комнаты и не давай в руки телефон, окей?

– Окей! – сухо ответила Лиля, устраиваясь поудобнее под одеялом.

Лариса закрыла глаза. «Все будет хорошо, все будет хорошо», – пыталась она мысленно успокоить себя, прогоняя страшные мысли. Она вспомнила Его – как они пили вино на закате, как он поставил музыку и пригласил ее на танец, как они медленно кружились на горячем песке в Манавгате. Лариса заснула, решив, что обязательно позвонит Ему в ближайшие дни.

Таисия вошла в подъезд и на мгновение задержалась, оглядываясь. Обычный многоквартирный дом, совсем не пугающий и ничем не примечательный. Она медленно поднималась по лестнице, задумчиво гадая, кто может жить за каждой из закрытых дверей.

Для Таи это было первое путешествие за границу, и все вокруг казалось новым, непривычным и до ужаса любопытным. Точный адрес она не знала – всего лишь название местности успела заметить на указателе, когда их везли из аэропорта: Гарипче. Именно здесь им предстояло провести несколько дней перед тем, как отправиться на восток Турции, в провинцию Хатай. О Хатае Тая знала ещё меньше, чем о Стамбуле. Слышала только, что это город на границе с Сирией, окруженный горами и омываемый морем.

Из окна было видно море и слышны крики чаек. Тая на мгновение ощутила тоску по родному дому, по маминым пирожкам с капустой, по их саду, заросшему смородиной и малиной, Квартира, которую им выделили, находилась на третьем этаже и, хоть и была небольшой, производила уютное впечатление. Стены квартиры были покрашены в приятный голубой цвет, на кухонном окне висела кем-то заботливо связанная крючком занавеска. Мебель и техника были не новые, но достаточно чистые и ухоженные. Через окно виднелось море, слышались крики чаек. Тая на мгновение ощутила приступ тоски: вспомнились мамины пирожки с капустой, сад с заросшими смородиной и малиной кустами. Но она быстро прогнала сентиментальные мысли прочь и приказала себе перестать ворошить прошлое.