The red leaves fall upon it,

The moon and mist and rain,

But not the magic footfall

That made its meaning plain.

АПРЕЛЬСКОЕ УТРО

И снова в туманном апреле

Земля в облаченье зеленом,

Вдоль речки извилистой встали

Плакучие ивы с поклоном.

На луг за широкой равниной

Седые надвинулись горы,

Зубцы, как волшебные стены

В небесные смотрят просторы.

И в каждой лесистой долине

Растений пробились бутоны,

Как будто сердца их и чувства

К любым временам благосклонны.

Из птиц златокрылых и синих

Хоры в небесах зазвучали,

У сосен, дрейфующих в дымке

Костров, догорают печали.

В саду у сестры моей рядом,

Где бриз залетает в оконце,

С утра золотые нарциссы

Восторженно дышат на солнце.

An April Morning

Once more in misted April

The world is growing green.

Along the winding river

The plumey willows lean.

Beyond the sweeping meadows

The looming mountains rise,

Like battlements of dreamland

Against the brooding skies.

In every wooded valley

The buds are breaking through,

As though the heart of all things

No languor ever knew.

The golden-wings and bluebirds

Call to their heavenly choirs.

The pines are blued and drifted

With smoke of brushwood fires.

And in my sister's garden

Where little breezes run,

The golden daffodillies

Are blowing in the sun.

«Апрель одевает наряд…»

Апрель одевает наряд

Блестящих сейчас Ореад,

И южным восторженным ветром

Является миру с приветом.

А солнечный свет на челе

В серебряной дымке дождей,

Над Англией Новой апрель,

Цветочное платье на ней.

Фиалка здесь и анемон

На море их взор устремлен,

Из губ выдувает свирель

Мотив этих древних земель.

April now in morning clad

* * *

April now in morning clad

Like a gleaming oread,

With the south wind in her voice,

Comes to bid the world rejoice.

With the sunlight on her brow,

Through her veil of silver showers,

April o'er New England now

Trails her robe of woodland flowers,—

Violet and anemone;

While along the misty sea,

Pipe at lip, she seems to blow

Haunting airs of long ago.

АПРЕЛЬСКОЕ

Когда Апрель придет с лучами солнца,

И ливни застучат, и зацветет сирень,

Душа с внезапной радостью проснется,

Вдыхая ароматы грудью каждый день.

Лазурь в глазах, как истина от Бога,

Сияет в глубине небес сердечной -

Создание душевного восторга

И тайны молодости вечной.

Забыто сожаление в печали

Всех древних лет минувших,

Ведь с горем жить захочется едва ли,

И память слезную тревожить в душах.

И потому в помине не осталось

Отчаянья потери и утраты,

А только любящая радость.

О, Сердце, как мы были рады!

Aprilian

When April came with sunshine

And showers and lilac bloom,

My heart with sudden gladness

Was like a fragrant room.

Her eyes were heaven's own azure,

As deep as God's own truth.

Her soul was made of rapture

And mystery and youth.

She knew the sorry burden

Of all the ancient years,

Yet could not dwell with sadness

And memory and tears.

With her there was no shadow

Of failure nor despair,

But only loving joyance.

O Heart, how glad we were!

СОЗДАНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Вперед выходят толпы Рафаэля

В ливреях золотых,

Поют хоры и их ритмичность

Вращает сферы между них, -

Затишья утреннего Серафимы,

Чей жар сердец и голос не затих.

Он должен быть рожден душою,

Тоскующей духовной частью,

Сердечник и ядро услад насущных

Небезразличное к страданию и счастью,

Движение из оболочки прежней,

Когда весна зазеленеет новой властью, -

Суть высшей силы, мощи и терпенья,

Скрывающейся в плазмах глинозема,

Набросок пылкий, необузданный и страстный,

Под жаром чувств затишье и истома,

Чтоб мудрую мечту осуществить однажды,

Бессмертную в период перелома.

Апрельский мягкий, нежный пыл

Согреет ожидающий суглинок,

Зашепчет, запульсирует по жилам,

Прикажет победить холодность льдинок,

Учиться должен он исходу удивляться

Под куполом лазурным в поединок.

Хотя пути всепоглощающей природы

Его научат в жизни сожалеть,

Румяные огни осенние заманят

Потом скорей в пылающую медь,

И к большей радости туда уйти нацелят,

Как из дверей на счастье посмотреть.

Честь и надежду будет он иметь,

Суровый нрав, доверие и гордость,

Выдерживая путь к заветной цели,

Чтобы душа в кромешной тьме боролась

И видела с любовью полный шар Луны,

Когда у месяца еще открыта полость.

Он будет жив своею добротой,

Святой уверенностью сердца,

Идти без страха, двигаясь вперед,

В пути пытаясь ей согреться,

Естественный в одном лишь амплуа, -

Слуги добра простого и владельца.

Серебряные латы в войске Гавриила

Оденет и суровый синий плащ,

Бессмертных знаний страж и вечной мысли,

Искатель высших истинных задач,

Поднимет тему, чтобы мир бездушный

В значении ином по-новому напрячь.

Он должен быть для разума рожден,

Притом имея первобытную потребность,

Чтоб понимать и следовать всегда

За истиной без страха, не колеблясь, -

И мудро, словно дерево, расти,

Из семени выстраивая крепость.

Не чуждый наблюдатель у овчарни

С невольным изумлением в глазах,

Увидит времена, определит сезоны,

Движение планет и звезд на небесах,

Придут великие с круговоротом этим

Догадки в пробужденных чудесах.

За гранями, невидимыми глазу,

За досягаемостью звука

С искусной хитрецой творец огня

Весной не разгибается от плуга,

Светил небесных тайны познает упрямо

И смысл глубокий жизненного круга.

Он должен доказать все сущее на свете,

Власть разума и доброй красоты,

Открыть в себе природы сердце

Божественное, как его мечты,

Сам образ в этом мире он и символ

Триады чувств, что вечны и просты.

Он должен понимать и чувствовать, как пламя