Литмир - Электронная Библиотека

Через несколько мгновений его судьба будет решена.

То, что происходило в зале, казалось Элизабет дурным сном.

И тут она решила вмешаться, пока не поздно. Она в замке не совсем бесправна. Александр сказал ей как-то, что в любой ситуации всегда есть выбор.

Он не умрет так просто. Она не позволит.

– Сир, я прошу разрешения говорить! – крикнула Элизабет.

Нельзя было обращаться к королю, если он не обратился первым, особенно к такому королю, как Роберт Брюс, известному своей жестокостью. Однако ей повезло, король не разгневался.

– Мы разрешаем вам говорить, леди Элизабет, хоть вы и обратились не по форме, но мы знаем, что вы сильно пострадали в этом деле. Что вы хотели сказать?

Элизабет все время волновалась, с того самого момента, как от нее увели Александра, но теперь волнение исчезло. Она сделала шаг вперед и посмотрела на короля и других членов его совета. Кроме лорда Леннокса и Эдвина, на которых ей не хотелось смотреть. На Александра она тоже не смотрела. Пока.

– Великий король! – Силу говорить ей придала любовь к Александру. – Я хочу опровергнуть обвинения против человека, который сейчас стоит перед вами. Его слова вызваны желанием защитить меня от вашего справедливого суда. – Наклонив голову, она мгновение помолчала, молясь про себя, чтобы Александр ее понял. Потом снова подняла глаза и твердо произнесла: – Поскольку я заявляю, что он – мой муж и не он, а я предала вас и Шотландию.

Глава 20

Толпа зашумела после признания Элизабет, а Александр направил на нее полный изумления взгляд. Его наполнили страх и слабость при мысли об опасности, которой Элизабет подвергает себя из-за него. По команде начальника охраны короля солдаты окружили Элизабет, держа наготове мечи. Александр рванулся к ней, пытаясь высвободиться из рук охранников. Он хотел схватить ее в объятия, защитить ее, встряхнуть так, чтобы она хоть немного пришла в чувство. Но солдаты крепко держали его. Они оттащили его обратно с такой силой, что Александр поморщился от боли, продолжая по-прежнему смотреть в глаза Элизабет.

Ее глаза были полны слез, но Элизабет сохранила силу духа, как и подобало благородной и величественной леди. Она только покачала головой, глядя на него, молча умоляя, чтобы он не сопротивлялся охранникам.

– Я люблю тебя, – произнесла Элизабет.

Потом она решительно отвернулась от Александра и обратилась лицом к суду. Монарх и его подданные были столь же потрясены ее признанием, как и прочие в зале. Они бы наверняка двинулись вперед, если бы охранники короля не взяли наперевес свои пики.

– Леди Элизабет, – отрывисто произнес король. Его голос перекрыл шум и заставил зал притихнуть. – Это серьезные обвинения, и мы напоминаем вам, что эти обвинения могут повлечь тяжелое наказание, если подтвердятся. Ничто не прощается предателям, леди. Ничто, даже представителям прекрасного пола.

– Я это понимаю, сир, – произнесла она голосом, в котором по-прежнему звучали ясность и убежденность. – Но я знаю также и то, сколь много мой муж сделал ради короля и страны. Я не позволю, чтобы после этого его жизнь прервалась. – Она выпрямилась, и Александра поразил ее царственный вид, когда Элизабет добавила: – Вспомните, сир, что моя мать родом из Англии. Я признаю то, что устала защищать этот замок в одиночку против превосходящих сил англичан. Я готова была уступить противнику, чего не знал мой муж, и когда он вернулся из плена, было слишком поздно менять решение.

«О Боже, – подумал Александр, – до чего же она глупа и упряма и до чего прекрасна в своих попытках меня спасти».

Сердце Александра сжалось от любви и страха, за нее. Он дернулся, пытаясь высвободиться из цепких рук, не обращая внимания на вызванную этим боль.

– Это неправда, сир, клянусь! Это я предавал вас, не она.

По толпе снова прошел гул. Король выглядел озадаченным. Почесав голову, он закрыл глаза, что-то пробормотал про себя, потом положил руки на стол и крикнул:

– Хватит!

В зале наступила гробовая тишина. Гнев короля достиг точки кипения. С силой сжав челюсти, король, не оборачиваясь, произнес:

– Лорд Леннокс! Что вы можете сказать в ответ на эти обвинения? Именно вы предупредили нас о предательстве, а теперь вот, – он махнул рукой в направлении Александра и Элизабет, – результат. Мы хотим знать правду относительно этого запутанного дела, и немедленно. Говорите же!

Лорд Леннокс откашлялся. Его лицо было бледным.

– Сир… я… я не верю леди Элизабет.

– Если ты не думаешь, что я предала интересы Шотландии, тогда почему ты начал эту противозаконную осаду Данливи, когда одни шотландцы воевали против других на протяжении полугода? – с вызовом спросила Элизабет.

– Вы взяли Данливи в осаду без нашего на то разрешения, Леннокс? – спросил король.

Его голос был зловеще спокоен, а когда он произносил имя графа, оно прозвучало отрывисто и громко, так, что носитель этого имени тут же почувствовал себя скверно. Монарх выглядел напряженным, он смотрел прямо перед собой, причем в его глазах горел такой гнев, что если бы он перевел взгляд на проштрафившегося графа, тот мог бы загореться.

Леннокс открыл было рот, но не произнес ни звука. Александр вспомнил, что точно так же он вел себя во время их стычки на праздничном пире в Данливи.

– Отвечай! – потребовал король, и Леннокс буквально выжал из себя ответ:

– Я… я… я действительно взял Данливи в осаду, но мной руководило желание помочь леди Элизабет определиться после появления слухов о смерти ее мужа в английском плену. Могу поклясться, что когда ее управляющий Эдвин прибыл ко мне с предупреждениями о предательстве, он ничего не говорил об этой леди, за исключением того, что она приняла в своей постели самозванца.

– Человек, о котором идет речь, очень похож на Марстона, – отрывисто ответил король. – Значит, ты подвергаешь сомнению и наши суждения?

– Н-нет, сир! Я только хотел сказать, что обвинение в измене возникло здесь, в Данливи, после ареста сэра Александра, когда выяснилось, что он самозванец. Это обвинение не касалось леди Элизабет.

– Это правда, милорд, – добавил Эдвин. – Я сам слышал признания сэра Александра. Виновен именно он, а не…

– Мы дозволяли тебе говорить? – отрывисто произнес король, перебив Эдвина.

Он по-прежнему не оборачивался, не удостаивая ни лорда Леннокса ни Эдвина взглядом.

– Молчи!

Александр увидел, что Эдвин побледнел и откинулся на сиденье.

– Мы рассмотрим вопрос о вашей противозаконной осаде позже, Леннокс. Поскольку сегодняшний вопрос важнее. – Король обвел взглядом собравшихся: – Есть здесь кто-нибудь, кто может свидетельствовать в пользу или против обвинений, сделанных леди Элизабет?

Снова поднялся шум, лишь Александр успокоился зная, что угроза, нависшая над Элизабет, заставит выступить тех, кто расскажет правду о ее невиновности и о том, кем он является на самом деле. Даже те, кто его любил, не останутся в стороне и не позволят, чтобы вместе с ним повесили невинную женщину.

Он не должен больше ждать.

– Я могу ответить на обвинения, сир, – прозвенел за ним чей-то голос.

Оглянувшись, Александр увидел что он принадлежит сэру Гарету.

Начальник охраны замка выступил вперед, чтобы его можно было видеть с помоста, и встал между Александром и Элизабет. Элизабет выглядела обескураженной подобным поворотом событий. Александру захотелось заключить ее в объятия и утешить. Он сжал кулаки, приказывая себе успокоиться. Он знал, что если позволит себе в эту минуту что-либо лишнее, Элизабет это только повредит.

Преданно посмотрев на свою госпожу, капитан выпрямился, словно солдат в строю, и обратился к королю и его совету:

– Я утверждаю, что присутствовал при признании некоего сэра Александра д'Ашби, человека, стоящего здесь перед советом. Он действительно очень похож на моего прежнего господина, графа Марстона, но он рассказал правду о своей подлинной личности, когда столкнулся с неопровержимым свидетельством. Это свидетельство представляло собой пергаменты, в которых был в деталях описан штурм, планируемый против Данливи. Эти пергаменты были извлечены из одежды другого шпиона, убитого в лесу за воротами замка.

55
{"b":"93550","o":1}