Вновь послышалось шипение. Частота сбилась. Я пытался вернуть тот дрожащий голос с просьбой обратно, но безуспешно. Единственное, что удалось найти, был радиоспектакль. Диктор читал: «Я побежал в трактир «Пятнистая собака», так как знал, что у хозяина есть лошадь и двухколесная пролетка». Красота спектакля потерялась на фоне слов напуганного ребенка, чьи слова звучали набатом в голове: «Воды осталось только на два дня». Кто же ты и как получилось, что где-то на Земле люди остались без единственного средства для выживания?

Утром привычная пробежка далась тяжелее обычного. Даже переход на быстрый бег не помог. Я смотрел на утренний город, замечая, как первые автобусы Второй линии выходят на маршрут, из Хоупрея вышел первый тепловоз, идущий в сторону Южных ферм. Мысли вновь и вновь возвращались к той странной мольбе девочки о помощи. А ведь судя по голосу, она может быть ровесницей моей Хайди, которой осенью исполнилось пятнадцать. Может, все же послышалось, и странная фраза была частью радиоспектакля? Откуда мне знать, ведь писатели прошлого порой очень точно описывали будущее. Нет. Вряд ли. Уж очень выбивался сбивчивый голос на фоне профессиональных дикторских. К тому же пришлось возвращать настройки, когда из-за шума сбилась радиочастота.

В обеденный перерыв мы сидели с Леви за одним столиком. Он тоже был непривычно задумчив. Что-то случилось дома? Солнечный рыжый приятель редко пребывал в плохом настроении.

– Мать в порядке?

– Ты слышал новости? – спросил друг. – Говорят, позавчера мародеры ограбили деревню. Многих убили. Но главное, эти сволочи унесли все кристаллы из каждого дома. Убить бы гадов! Что делать, если они доберутся до Мидобрука? Мы даже не успеем доехать туда, чтобы помочь семье.

– Ублюдки! – не сдержался я. – Как можно быть такими жестокими? Зачем забирать все, могли бы оставить хотя бы один? Это же равносильно тому, как обречь людей на медленную смерть. Где теперь им брать воду? А еду? Ладно в нашем случае, можно попробовать выбить страховку и компенсацию кристаллов. Но что делать другим, пока не приедут спасатели?

Два случая связались воедино, слишком уж мала вероятность случайности.

– Слушай, а как называлась эта деревня?

– Дай вспомнить. Кажется, Альдер… Нет. Альвертон. А что?

– Да так. Интересно. «Альфарон» точно не останется в стороне. Господин Лайел стольким поселениям помог вернуться на поверхность земли. Я уверен, что новость не прошла мимо него, но ситуация дерьмовая.

Служба безопасности успешно выполняла свои обязанности в городе, в то время как деревни часто оставались без защиты. Группы мародеров регулярно совершали набеги. Сколько раз в детстве встревоженная мать забирала меня с сестрами с улицы и уводила в погреб, запирая дверь и напоминая о необходимости сохранять тишину. Я знал, что в это время отец снимал ружье со стены и вместе с другими мужчинами Мидобрука был готов дать отпор. Став старше, уже сам с отцом шел на защиту деревни. Я научился пользоваться оружием в семнадцать. Налетчики уносили запасы еды и воды, забирали скот. Но до этого момента я никогда не слышал, чтобы кто-то поднимал руку на домашние люмитисты. Впрочем времена меняются. Возможно, какая-то банда решила создать свой город, а без кристаллов невозможно построить коммуникации. Но это всего лишь догадки.

В конце смены, когда я заканчивал с отчетом обхода, господин Норр, исполняющий обязанности старшего менеджера и мой непосредственный начальник, пригласил зайти в кабинет. «Надеюсь, что-то срочное», – подумал с грустью, мысленно представляя, как служебный автобус через десять минут отправляется на Третью линию без меня. Постучав в дверь с табличкой которой было написано «Кай Норр. Старший менеджер службы безопасности», дождался короткого «открыто».

Господин Норр до прихода в «Альфарон» несколько лет прослужил в районном подразделении службы безопасности Хоупрея. Хотя он, который был старше меня на пятнадцать лет, проработал менеджером гораздо дольше, чем в полиции, привычки силовых структур глубоко отпечатались на его характере. Мне нравилась его собранность, так как вопросы решались быстро, конструктивно и без лишней болтовни, которую считал бессмысленной тратой времени.

– Вы хотели меня видеть?

– Да. – коротко ответил Норр. – Господин Аксел, вы не передумали проходить тестирование на перевод в младшие лаборанты?

– Ни в коем случае. Я почти готов. Брошюра, что мне выдали, уже в процессе изучения. Есть что-то такое, чему стоит уделить особенное внимание?

– Помимо знаний комиссия изучит ваш профайл, возможно, потребует выписку с места проживания на предмет нарушений общественного порядка, может проверить ближайших родственников на лояльность. Постарайтесь хотя бы в ближайшее время не посещать места… – Норр замялся, подбирая слово, – с сомнительной репутацией.

– То есть только работа и дом? – уточнил вслух, представляя обиженное лицо Леви, которому придется отказать в походе в клуб.

– «Альфарон» никогда не делает из сотрудников изгоев, лишая их развлечений и социальной жизни. Мы люди и не можем жить изолированно друг от друга. В единстве наша сила. Но все же заведения Третьей линии не лучшее место для образцового молодого сотрудника.

Рабочая неделя пролетела незаметно, а на выходных поехал домой. Я редко вырывался в Мидобрук посреди недели. Прошелся с отцом по ферме, осмотрел состояние кристалла, помог по хозяйству матери. Когда стемнело пригласил отца пройтись, рассказал про случай в Альвертоне. Меня беспокоило, смогут ли они при необходимости защитить себя.

– Пообещай мне, отец. Ни при каких обстоятельствах не рискуй жизнью. Отдай все, что потребуют, даже кристалл.

– Ты вырос, Ниро, – произнес он с улыбкой. – Не переживай, сын. Я знаю, где проходит черта, которую не стану переступать без необходимости. Ладно Ирма уже взрослая. Думаю, через год-другой последует твоему примеру и уедет в Хоупрей. А вот Хайди пока нужен отец.

Когда вернулись, мать несмотря на позднее время накрыла стол. Легкая закуска и булочки восполнили силы после прогулки. А на утро меня ждала огромная сумка продуктов. Родители слушать не хотели, что я ни в чем не нуждаюсь, а мама строго сказала: «Богачи центра не брезгуют приезжать на ферму и покупать органику втридорога, а родной сын нос воротит. Не поверю, что ты часто позволяешь себе нормальную еду, а не синтетику».

Через несколько дней я не спеша готовился к вечерней смене. Расписавшись в ведомости, заступил на пост. Вход на каждом уровне охранялся. Смотрителей типа меня пропускали в блоки только если позволял уровень доступа. НИИ требовал соблюдать правила секретности. Поступая на работу, мы подписывали документ о неразглашении. Ни одно слово, ни одна вещь не могли покинуть стен «Альфарона» без специального разрешения. Подошел черед проверки лабораторий. Там приходилось задерживаться, так как осмотр включал и состояние рабочих столов с табелями прихода и ухода. Проход в сектор с лабораториями разрешался только сотрудникам со второй степенью или выше: первой или степенью А.

– Имя, – потребовал охранник первой степени.

– Ниро Аксел, – ответил, протягивая бейдж с личным номером, который проверялся каждый раз.

– Степень доступа?

– Вторая.

Дверь распахнулась, я прошел в коридор, освещаемый холодным голубоватым светом. Первая лаборатория. Тихо. Только слышен приглушенный гул работающих аппаратов. Пустые металлические столы, отполированные до блеска. Закончено. Вторая также не заняла много времени. А вот в третьей, при осмотре одного из рабочих столов, задел ногой что-то прокатившееся по бетонному полу, нарушив тишину. Я оглянулся в поисках источника звука. Поднял на свет и сердце забилось. Первый раз в жизни я увидел неограненый люмитист. Каждый знает кубы минерала, установленные в генераторах. Большие и малые. Размером с переносной электрогенератор и не больше будильника. Их действие ограничивалось лишь временем, но никак не влияло на качество работы. В принципе, небольшой люмитист мог обеспечить целую деревню чистой водой, если подключить к генератору колонки.