— Как же мы тогда положим амулет на могилу Вар-вара? — с тревогой спросила я.

— Он особый случай, — заверил меня Эд-вар. — У Вар-вара отдельная, большая башня со статуей в полный рост. Правители континента провели множество переговоров с хранителями и договорились, чтобы их лидер был похоронен с достоинством.

— И они согласились? Вар-вар убил хранителей! — с недоумением воскликнула я.

— Да, — спокойно ответил Эд-вар. — Но у него было много сторонников, даже в Этнагаре. И ему всё равно пришлось бы строить башню. А так хранители смогли извлечь из этого выгоду. Город сильно пострадал, нужно было восстанавливать здания и помогать семьям убитых. Да и конфликт между сторонниками Вар-вара и хранителями мог начаться вновь…

Кладбище разрушителей оказалось совсем близко. Поначалу наш путь пролегал мимо темных, полуразрушенных башен, чьи каменные громады угрюмо возвышались над землей, словно осколки печального прошлого. Но постепенно монументы становились всё светлее и опрятнее, отражая, вероятно, положение и значимость захороненных в них разрушителей. Последние три башни и вовсе выделялись на фоне остальных. Высокие, белоснежные, с изящной резьбой на фасаде, они казались высшей степенью почтения. Дорожка, ведущая к башням, была ухожена, и на каждой двери, словно траурная табличка, выжжено имя похороненного разрушителя. Я внимательно осмотрела каждую из башен и на третьей увидела знакомое имя: Вар-дан.  /Ч/и/т/а/й/ /на/ /К/н/и/г/о/е/д/./н/е/т/

— Здесь похоронен твой отец? — тихо спросила я, с сочувствием посмотрев на Эд-вара. Он, не произнеся ни слова, лишь молча кивнул и, подойдя к двери, жестом пригласил войти.

— Можно зайти, — проговорил он. — Место захоронения я накрыл каменным кругом. Глии концентрируются в середине круга и не представляют опасности для наблюдателей. Главное, не прикасаться к самому каменному кругу, — предупредил он, указывая на центр башни.

Эд-вар первым переступил порог, и я, с опаской, последовала за ним. Олег, оставшись снаружи, внимательно наблюдал за происходящим через открытую дверь. Внутри башня оказалась небольшой. Посредине располагался массивный каменный столб, окруженный кольцом из камней. Я увидела сгусток черного вещества и поежилась.

— Почему они все черные? — шепотом спросила я. — Разве глии не бывают разных цветов?

— Считается, что после смерти разрушителя светлые глии уходят в недра планеты и проявляются в воде, в деревьях и растениях, — пояснил Эд-вар. — А темные, несущие в себе только разрушение, остаются с мертвым телом. Кроме того, они сохраняют последние мысли, последние эмоции. Попробуй услышать, — предложил он, кивнув в сторону могилы.

Я, с некоторым сомнением, посмотрела на каменный круг и на сгусток черной материи внутри него. Позволив эт-глиям коснуться моего сознания, я попыталась уловить мысли прапрадеда. Это был крайне необычный, даже пугающий опыт. Я услышала голос умершего, постоянно повторяющего одну и ту же фразу: «Я умираю! Эд-вар, останови его!». После двадцатого повторения, я в ужасе выскочила из башни, не в силах больше это слушать. Лишь в крепких объятиях Олега начала понемногу успокаиваться, дрожа всем телом.

— Мысли, и правда, немного навязчивые, — проговорил Эд-вар, спокойно выходя из башни. — Надо было сразу закрываться, — добавил он. — Столько лет прошло, а здесь ничего не меняется.

— Как ты вообще можешь это слушать? — с ужасом спросила я.

— Поначалу было тяжело, — честно признался Эд-вар. — Но сейчас… Сейчас мне просто приятно услышать голос отца, хоть и в таком виде, — в его глазах мелькнула грусть.

Мне вновь стало невыносимо жаль Эд-вара. Он был самым главным пострадавшим в этой ужасной истории. Потеряв отца, он должен был собственноручно убить брата. И после этих предсмертных слов отца у него не оставалось выбора…

Могила Вар-вара, словно символ его непокорного духа, возвышалась отдельно от остальных, гордо и величественно. Высокая и очень красивая башня из белого камня. Она стояла, озарённая солнцем, и, казалось, сияла в его лучах. Вход был выполнен в виде изящной арки. Внутри царили тишина и чистота, нарушаемые лишь слабым отблеском света, падающего через арочный проём. Посредине, как и в других башнях, располагался каменный круг со скопившимися темными глиями. Но здесь, в отличие от других башен, рядом стояла статуя Вар-вара в полный рост, поразительно похожая на его портрет. Скульптор, стремясь передать все детали, даже вырезал амулет на его груди. Вдоль стен тянулись гладкие каменные лавки, приглашая к размышлению и покою. В специально отведённых местах находились какие-то непонятные подношения: цветные камни, мерцающие ракушки, благовония и свежие цветы, наполняющие воздух тонким, едва уловимым ароматом.

— За башней кто-то явно ухаживает, — изумилась я, глядя на свежие цветы. — Они словно только что срезаны.

— Да, — подтвердил Эд-вар. — Континент достойно оплачивает эту работу. Желающих много. Но есть и те, кто приходит сюда, чтобы поклониться своему кумиру, — добавил он со вздохом.

Я, поддавшись порыву, опустилась на одну из каменных лавок. На удивление, она оказалась теплой, словно впитала солнечные лучи. Переведя взгляд на глии Вар-вара, я позволила эт-глиям донести до меня последние мысли прадеда. И тут же моё сознание наполнилось его отчаянным, повторяющимся криком:

— Жемчужина! Он заберёт жемчужину. Всё напрасно! Жемчужина! Он заберет жемчужину. Всё напрасно! Жемчужина! Он заберёт жемчужину. Всё напрасно!

— Стоп! — громко воскликнула я, останавливая этот навязчивый, повторяющийся поток мыслей, от которого начинала болеть голова. — Как так? Он понимал, что умирает, и всё равно думал только о какой-то жемчужине?

— Я не знаю, как это происходит. Возможно, темные глии сохраняют темные мысли. Перед смертью Вар-вар успел сказать мне несколько слов, и о жемчужине он не упоминал.

— Я уже ничего не понимаю… — прошептала я, чувствуя, как растёт внутри меня возмущение. — Столько всего узнала о Вар-варе, но почему-то не могу его ненавидеть. И сейчас, здесь, чувствуя его глии, я точно могу сказать, что он не был плохим! — заявила я, сама удивляясь своим словам.

— Кира, — строго произнёс Олег, присаживаясь рядом со мной. — Он убил много этнийцев!

— Они сами на него напали, — я неуверенно попыталась его оправдать.

— Они защищали Бога, — возразил Олег. — Это не повод их убивать. А потом Вар-вар убил своего отца. И факт того, что задолго до войны он постепенно убивал всех, кто обладал божественным даром, как ты это оправдываешь?

— Он мог что-то знать… — пробормотала я, чувствуя, как мои аргументы становятся всё более слабыми.

— Ты ощущаешь его поддержку из прошлого, — заметил Олег. — Он словно направляет тебя. Тебе интересны все эти загадки. Но подумай о тех, кого Вар-вар лишил жизни, лишил родных и близких, разрушил их семьи.

— Я всего лишь пытаюсь во всем разобраться, — возразила я, понимая его правоту. — Вар-вар видел что-то в будущем. Надо узнать, что это за жемчужина…

— Я уже много лет пытаюсь понять, о какой жемчужине говорят его мысли, и всё безрезультатно, — проговорил Эд-вар с грустью в голосе, глядя на статую брата. — Честно говоря, когда узнал о твоём родстве с Вар-варом, поначалу предположил, что жемчужина — это ты. Но потом понял, что это не так, — с сомнением добавил он.

— Может быть, это какой-то компонент планеты? — задумалась я вслух. — Что может забрать Этн? По логике здесь же всё им создано. Всё его.

— Твоё будущее не просматривается, — медленно произнёс Эд-вар. — Хранители полагают, что ты каким-то образом будешь связана с жемчужиной и с самим Богом, — с тревогой добавил он.

— Надеюсь, что у этого найдется другое объяснение, — проговорила я, стараясь скрыть своё волнение. Я поднялась и подошла к статуе Вар-вара. Сняв с себя амулет, я осторожно повесила его на шею каменного изваяния, как бы отдавая дань его памяти, и в то же время надеясь на какой-то знак. Но ничего не произошло.

— И это всё? — с разочарованием произнесла я. — Почему Вар-вар хотел, чтобы я пришла на его могилу? В чём был смысл?