— Не буду, булочка, — чмокнула я её в щёку.

— Ладно, булочка, пошли завтрак готовить, — Лёша взял Варю на руки и пошёл с ней из комнаты. — Сделаем маме сюрприз, да? Чтобы она быстрее выздоровела.

— А что мы плиготовим, папа?

— А всё, что предложишь.

Они ушли на кухню, продолжая обсуждать предстоящий завтрак.

Взяв себя в руки, я села в постели. Не сразу, но встала. Накинула халат. Из сумочки взяла тест, что купила вчера, и незаметно спрятала его в рукав с перьями. Проскользнула в ванную вместе с телефоном, который ночью, наверное, едва не лопнул от количества смс от Кати.

Распаковала тест, сделала всё, как было написано в инструкции, и села на крышку унитаза, чтобы дождаться результата.

В общем-то, тест — это формальность. Я и без него отлично понимаю, что со мной происходит. Задержка, тошнота, слабость, озноб, сонливость… — все эти симптомы мне очень хорошо знакомы.

Долго ждать и не пришлось. Почти сразу появилась вторая полоска. Чем дольше я смотрела на тест, тем эта полоска становилась четче. Как и моё понимание того, что Лёша — чертов снайпер.

Всего раз за год с момента нашего первого секса я позволила ему кончить в меня, так он сразу попал точно в цель.

Закрыв лицо ладонями, я сокрушенно выдохнула.

Пальцы мелко подрагивали. Мне было страшно о самой мысли сказать об этом Лёше.

Я боялась.

Опыт прошлой беременности показал, что это может быть один из самых адских этапов в моей жизни.

Я не хочу видеть отвращение в глазах мужа на округляющийся живот и мою неповоротливость на поздних сроках. Не хочу понимать, что он не хочет меня настолько, что даже спать рядом со мной отказывается. Не хочу, чтобы он брезгливо морщил нос на предложение погладить животик, где будет пинаться наш ребеночек. Не хочу, чтобы он сравнивал меня с помойной беременной кошкой, у которой тоже видел, как внутри копошаться котята.

И всё это я прошла уже больше четырех лет назад и до ужаса боюсь, что нечто подобное может повториться.

Я понимаю, что Лёша совершенно другой человек. Он любит меня, и в его чувствах я не сомневаюсь и не сомневалась никогда. Но я не в силах успокоить внутреннюю истеричку, которая уже четыре дня в панике мечется по черепной коробке.

С тестом всё ясно — я беременна.

Чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, я взяла телефон и по матерным смс-кам от Кати поняла, что она ещё не родила. Схватки начались ночью и, видимо, ещё не дали результата.

Пока я думала, что ей написать, она сама мне позвонила.

— Я больше никогда не буду трахаться! — крикнула она, едва я ответила на звонок.

— Через два месяца ты будешь петь по-другому, — хмыкнула я.

— Да иди ты в задницу! — кричала Катя, явно стараясь перетерпеть очередную схватку. — Я уже не знаю, на какой стене мне повиснуть, чтобы легче стало. Сколько ещё это будет длиться, а? Я сдохну раньше!

— Как почуешь, что хочешь высрать пушечное ядро, то там скоро всё и закончится, — с улыбкой ответила я.

— Пока что я сама себе кесарево хочу сделать. Нафига я тебя послушала?! Терпимо, нормально… Легко, легко… Нифига лёгкого! А ты, вообще, даже не смотри в мою сторону, понял?! Будешь перерезать пуповину вместе со своим членом! Понял меня?!

А это уже, видимо, было адресовано Руслану. Они выбрали партнерские роды, думая, наверное, что всё будет так же красиво, как в видосиках в интернете: лепестки, томная музыка, аромасвечи… Но реальность оказалась чуть более суровее. Лично я, рожая Варю, не хотела бы, чтобы рядом был муж. И сейчас тоже пойду рожать одна. Это не обсуждается.

— Катюша, — услышала я ласковый голос очень терпеливого Руслана. — Раскрытие уже восемь сантиметров. Немного осталось, милая.

— Немного осталось? Это меня немного осталось! Что ты встал?! Прыгай на своём этом сраном шарике! Зря его припёрли сюда, что ли?

— Сама на нём попрыгай. С ним полегче, — предложила я, пока подруга не орала.

— Чё ты сел на мой шар? Встань! — рявкнула сразу Катя. — И страхуй меня. Я упасть с него боюсь.

— Ну, как? — спросила я через несколько секунд, пережидая вместе с подругой схватку. — Легче стало?

— Нихрена, — ответила она на выдохе, но уже значительно тише. — И как после этого женщины решаются ещё на одного ребенка? А потом ещё, и ещё…

— Сама не знаю, — протянула я задумчиво. — Как-то решаются… Ладно, Кать. Ты там дыши, не поддавайся панике и слушай врачей. Скоро всё закончится. Напишешь мне потом вес и рост вашего мальчишки, хорошо?

— Хорошо, — спокойно выронила подруга.

Я отключила звонок, прижала телефон к губам и задумчиво посмотрела на дверь, за которой Варя и Лёша подпевали мультикам. Это уже их традиция.

И как ему рассказать о беременности? Рассказать о беременности я боюсь больше, чем самих родов.

Как он отреагирует? Как мне реагировать на его реакцию?

Мне нужна ширма.

Точно!

Поедем к его родственникам, там я и скажу обо всём. За другими людьми будет проще спрятаться, если всё пойдёт не по сценарию романтических фильмов, где папаша непременно рад беременности возлюбленной.

Только бы набраться смелости…

Восемь месяцев спустя…

Чёрт!

Опять не родила.

Да что ж ты будешь делать?!..

Чувствую себя бегемотом. Я уже устала и хочу родить. Сороковая неделя, всё-таки. Лето на дворе. Пора бы уже. Но наш сын не собирается. Ему там, в животе, комфортно настолько, что я, наверное, ещё пару лет буду вынуждена ходить беременная.

Лёши в постели уже нет. На лето мы перебрались на дачу. У Вари в садике ремонт, а мне нужно дышать свежим воздухом. Лёша следит за тем, чтобы воздух вокруг меня был самым свежим, чистым и чтобы цветов вокруг меня было побольше.

У нас уже не комната, а клумба от числа букетов, которые он мне дарит.

По дому я передвигаюсь исключительно в его футболках. Так комфортно мне и малышу. Да и не люблю я, когда живот обтянут.

Спустившись вниз, нашла Варю, играющей в гостиной за столом с раскрасками.

— Ты чего так рано проснулась? — подошла я к ней, поцеловав в макушку.

— Мы с папой на рыбалку ходили.

— Да? — вскинула я удивленно брови. Когда они всё успевают? — Поймали что-нибудь?

— Только чьи-то старые ботинки. А рыбу потом в магазине купили.

— Молодцы, — хохотнула я. — Голодная?

— Нет. Мы с папой уже покушали.

— И всё без меня, — как старая ворчащая бабка, держась за уже уставшую от тяжести малыша поясницу, я поплелась в кухне, где Лёша сидел с кофе за ноутбуком.

Основной объём работы он взял домой, так как последний месяц боится, что я могу родить в любой момент. И очень переживает, что его может не оказаться рядом.

Стоило ему увидеть меня входящей в кухню, как на губах его заиграла улыбка.

— Пингвинёнок мой, — сказал он ласково.

— Отстань, — буркнула я, подойдя к холодильнику. Несколько секунд изучала его содержимое, пока не поняла, что ничего кроме сосисок не хочу. Закинула три штуки в кастрюлю, поставила на плиту и подошла к Лёше. Ревниво заглянула в его ноутбук, желая доколупаться, но ничего кроме непонятных мне схем и графиков не увидела. — Когда я уже рожу, а? Устала.

— Котёнок мой, — он повернулся ко мне на стуле, поднял низ футболки и оголил живот, на котором оставил кучу поцелуев. — Врач сказал, не торопить и не торопиться.

— А ты финики купил?

— Не торопить. Я тоже знаю эти приметы, — напомнил Лёша, положив ладони на выпирающий живот.

— Даже Машка уже родила.

— Ну, и что? И наше время скоро придёт.

— А ты что такой блаженный сегодня? Прям с утра. Что-то задумал? Опять мне машину купил или ещё чего?

— Нет, — хохотнул Лёша, а глаза его радостно сверкнули, когда сын пнул его в ладонь. — О! Проснулся наш мелкаш.

— А что тогда?

— Не знаю. Просто настроение хорошее с утра. Кайфово как-то.

— Везет тебе, — вздохнула я и прижала его голову ухом к животу. — Ладно. Пойду я, короче, окна мыть и верблюда рисовать.