Еще один бред — умирать из-за того, кто и так теперь не удержит власть. Корону нахлобучит Эрик — хватит с него капризов братца, но что делать до того? Как продержаться? И знает ли Ормхеймский принц, что в столицу надо спешить — во весь опор? Что здесь его беременную жену бросили в тюрьму? В темницу к крысам?

Хватит ли у коменданта тюрьмы ума не исполнять королевский приказ дословно? Поймет ли он, что власть вот-вот сменится вновь?

И… жив ли Эрик? Или Гуго и Карл распоясались по вполне конкретной причине? Кто тогда придет на помощь? Изгнанник Грегори Ильдани — прямо из разгромленного Аравинта?

Вот только кто бы ни пришел — спасать Ирию он опоздает. Умирать вместе с Карлом неохота до жути. Но, наверное… придется.

И всё равно не получается не то что испугаться — даже взволноваться. За Алису, Соланж и Стефани — да. А вот за себя…

После папиного восстания назад — вот это были тюрьма и приговор. А тут — не переворот, не арест и не монарх, а сплошная пародия какая-то.

Хорошо, что Софи — еще не при дворе. Может, два пьяных идиота о ней не вспомнят? А то даже и не узнают. Что им герцог Тенмар с родней, а?

Может, поэт Констанс сгодится хоть на то, чтобы присмотреть за малышкой?

Хорошо, что Жаклин успела убраться. Жаль, что не из столицы. Плохо, что прочие не убрались даже из дворца.

Жаклин осталась в столице, потому что туда прибыл ее кузен! Маленькая сестричка Иден — в Лютене! В городе озверевшей солдатни во главе с двумя пьяными идиотами, рядом с которыми Стивен Алакл — вполне приличный человек.

На кой змей он приволок сюда беременную жену, а?

Если Эрик жив — он за Алису королишку сковырнет. Дядюшку точно прикончит, да и Карла не факт, что оставит в живых. Только сейчас это утешает слабо. Точнее — никак.

2

«Ход королевы Анны» порой удобен — когда нужно незаметно выбраться в другую часть дворца. Жаль, что не во всякую.

И неудобен — когда в твою дверь стучат, а ты должен быть дома. Потому как выходящим тебя ни один шпион не видел. Ничей.

Рунос осторожно повернул в замке бесшумный ключ. Гадая, секунду или час неизвестный ломится к целителю короля. И любовнику принцессы. Повезло, что не наоборот.

Чуть насмешливые черные глаза, безупречный черный камзол, хвостом сзади — длинные светлые волосы. Октавиан всегда смотрит так, будто смеется над всеми. Всегда, кроме одного-единственного дня.

— Целитель, прости за беспокойство, ты один?

— Да, — осторожно заметил Рунос.

— Тогда подожди минуту, я сейчас кое-кого сюда приведу. — Неслышной тенью юноша исчез в полутьме коридоров.

И возник так же неожиданно. Уже не один.

Дочь королевы Кати будто вся превратилась в огромные испуганные глаза. Только два голубых озера — и тонкая невесомая ручка, намертво стиснувшая ладонь Октавиана. И еще хрупкая дрожащая фигурка.

Закрывая дверь на второй ключ, Рунос торопливо прикидывал, где лучше спрятать девочку. Не у Жанны же. Во дворце полно пустующих покоев, но забрести туда может кто угодно. От уборщика до не нашедшей другого места парочки слуг. Или не слуг.

Все-таки к принцессе? Нет, туда успеется. Пока можно приютить и у себя. На время. Очень короткое.

Дверь сотряс здоровенный пинок. Первый из многих.

Висели у Октавиана на хвосте? Топали след в след?

— Эй, Рунос, открывай! Открывай, тебе сказано! — на два пьяных голоса.

Самые дружные в подлунном мире дядюшка с племянником.

Значит, времени не осталось. Даже короткого.

— Оставайся здесь, — одними губами велел Рунос Октавиану.

Выбора нет — придется открыть парню тайну Жанны. И надеяться, что неболтливость юного Мальзери простирается и сюда.

Кати не удивилась ничуть. И если Октавиан мог о «ходе» уже знать — мало ли откуда, то девочку дворец просто разучил удивляться. Рунос от души выругал тщеславную дурищу — ее мать. Нашла куда притащить невинного ребенка!

— Куда мы идем? — шепнула Кати. Почти безразлично.

— В безопасное место. Тише.

Мог бы и не предупреждать. Голосок девчушки — прозрачнее ее самой.

Кроме их компании и Жанны о тайне королевы Анны никто не осведомлен. Вроде как. Но вот стоит ли на это полагаться?

Жанна и не подумала выбраться из постели.Только позу успела сменить. На более соблазнительную. И откровенную.

— Принцесса… — дрогнул голосок Кати. Впервые.

Испугалась приобрести нового врага? Или… встретить старого? Теперь уже в одиночку? Без грозящей восточными гаремами матери.

Выругавшись неподобающим происхождению образом, Жанна торопливо выпрямилась. И для приличия накинула шаль. Полупрозрачный шелк. Да и тот скрывает лишь плечи, пышную грудь и часть талии.

— Привет, милое дитя, — ядовито изрекла принцесса. — Присядь где-нибудь и не мешай. Рунос, как всё это понимать?

— «Всё это понимать» так, что девочку я спрятал у себя. А сейчас ко мне ломятся лучшие и достойнейшие из твоей родни. Самые благородные и галантные, знаешь таких? И лучше ей им не попадаться.

— Согласна, — Жанна окинула Кати беглым взглядом.

Новая королева принцессе не понравилась сразу. Ее дочь — тоже. А уж со временем…

— Не люблю столь противных детей. Но она слишком молода для того, чего от нее хотят наши «лучшие и галантные» Карл и Свинтус. Только запомни кое-что. — Жанна вдруг кошкой скользнула к Кати. Смуглые руки обняли хрупкие плечики. Крепко. — Если вдруг потом, когда ветер переменится, ты настучишь на меня или Руноса — больше на нас можешь не рассчитывать. Мы-то выкрутимся в любом случае. Я — принцесса и его вытяну вместе с собой. А вот тебе — конец. Поняла?

— Жанна… — мягко одернул Рунос.

— Поняла, не дура! — прошипела Кати, оборачиваясь к целителю. — Может, я лучше вернусь к… — осеклась. Вновь — испуганно.

Уже не за себя?

— Договаривай — к Октавиану, — фыркнула принцесса. Ловко заворачиваясь в шаль уже почти целиком. До самых ног. — Ладно, Рунос. Иди, спасай благородного героя. Последнего рыцаря в этом дворце, не считая тебя. За девчонкой присмотрю, не бойся.

3

Спасать Октавиана — поздно. Из-за двери явственно донесся пьяный хохот Гуго. В унисон, не трезвее — визг королька. И на фоне всего этого бедлама — ясный, спокойный голос младшего Мальзери:

— Рунос вышел, оставив меня здесь.

— Ты нашел время болеть, а этот шарлатан где-то шляться, когда у моего племянника опять… — Целитель поморщился от терминологии. — Пошли давай хоть ты. Живо!

Удалились. Все. Дверь, разумеется, закрыть забыли. Или хоть прикрыть.

Впрочем, Октавиан в свободе действий ограничен.

А Рунос ничего открыто и не хранил.

Тишина. Ненадолго.

Пожалуй, самое время — вернуться к Жанне. Здесь от него толку уже нет. А хуже — что и не было.

— Опоздал? — усмехнулась принцесса. Несовершенно незнакомо. Сочувственно. И искренне.

Как подменили. Или он ее толком и не знал?

— Нужно спрятать девчонку, — деловитый кивок в сторону Кати. — И к тебе, и ко мне могут ворваться в любой миг. Можно к михаилитам, но как ее вывести из дворца?

— Я выведу. Ты меня прикроешь.

— А она будет молчать, — зловеще закончила Жанна.

— Будет, — мягко ответил Рунос.

Впрочем, Кати даже не дрогнула. Она уже видела многое пострашнее разъяренных принцесс. И не только сегодня.

Шаги. До боли знакомые. Сюда, чтоб им!

— Уведи девчонку. Я разберусь.

— Я вернусь, Жанна.

Потому что нельзя оставлять ее наедине с ними. Жанна хоть и принцесса, но при этом еще и беззащитная девушка. Кто станет спасать ее от короля, кроме отсутствующего Ормхеймского Бастарда?

— Не нужно. Это Эрик одобряет наши отношения. А вот эти двое не слишком рады. Озвереют еще сильнее.

— Жанна, я вернусь, — обернулся Рунос у настенной панели. — И без возражений.

Промолчала. Потому что он прав.

Неслышно раскрывается дверца. Вдаль уводит темный коридор. Дыхание колеблет свечи. Ровное — его, сбитое — девочки.