И все-таки как тяжело ждать этих пиратов. И страшно. Мало ли какие дела Абдулла с ними имеет. У нее, Жаккетты, свой опыт общения с этими людьми. Ничем воспоминаний о нем не вытравить. Что впереди будет – непонятно совсем! Думает ли госпожа Жанна вернуться во Францию? Или всю жизнь собирается на чужбине провести? А что было бы, не согласись она, Жаккетта, бежать с госпожой? Нет, нельзя думать об этом!

Интересно, как идут дела в Аквитанском отеле? Ришар и Аньес поженились и ребеночка, наверное, ждут… Большой Пьер всеми делами заправляет! Как надежно было с ними там, дома. Только скитаясь по чужим землям, начинаешь понимать, какое это счастье – свой дом, своя земля… Где думают, говорят, как ты. Живут по таким же обычаям. Где ты – свой, до последней косточки. Госпоже Жанне этого не понять, она везде своя, где ее сообразно титулу и внешности принимают. Это здесь, у шейха, она не прижилась. А посчитай шейх, как остальные господа по ту сторону моря, ее красавицей, она бы и с места не сдвинулась. Вертела бы шейхом, как покойным герцогом… Хотя нет, она на верблюде наверняка ездить не любит.

Увидела бы Фатима сейчас свой цветочек, ахнула бы! Ведь вся та красота, ради которой она упорно откармливала «бедную девочку», потихоньку улетучивается.

Для таких форм нужна безмятежная жизнь, полная сладостей и покоя, а совсем не сидение в осаде с бесконечной гороховой кашей в качестве еды. Пусть и с оливковым маслом.

Пропали уроки Фатимы зазря. Не обогатилась Жаккетта золотыми браслетами и дорогими подарками. Может, просто не успела, а может, характер не тот… Фатима бы, наверное, без этой, как Абдулла говорит, га-ран-тии браслета и персиком бы не шевельнула. А какие сказки она рассказывала…

Кстати, почему Абдулла сказки не рассказывает? Все равно времени у него невпроворот, ходит по двору и тоже мается. Ведь неизвестно, сколько еще сидеть здесь? Надо пойти обрадовать нубийца, что теперь ему скучать не придется!

И окрыленная Жаккетта отправилась искать Абдуллу, еще сном-духом не ведающего, что для него нашли лекарство от скуки.

Абдулла идею Жаккетты воспринял, естественно, без малейшего восторга и попытался отвертеться от навязываемой роли сказителя.

– У меня сильно много дела! – отнекивался он. – Я не знаю никаких сказок. Хабль аль-Лулу, заклинаю тебя именем Аллаха великого, отстань от меня!

– Надо же, Аллаха вспомнил! – возмутилась Жаккетта. – Как меня ругать, ты свободный oт дел, а как сказки рассказывать, так занятый по уши! Чем ты так загружен? Вечером они все равно плохо нападают, стараются в Мертвый час, к утру ближе! Вот время бы и коротали, их ожидая! Пиратов твоих дурацких все равно нет, гонца тоже! Госпожа Фатима мне так каждый вечер про Ала ад-Дина рассказывала, а она женщина была занятая не хуже тебя! Альмея! А все равно все дела бросала! Ни разочка не пропустила, хотя сказка длиннющая была, что змеиный хвост! А раз ты сказок не знаешь, чему же вы с господином на пару учились?! Не ври уж, пожалуйста! Чтобы ученый человек сказок не знал! Да у нас любой мудрец, которого ты в десять раз ученей, как говоришь, столько сказок знает! Только начнет рассказывать – не остановишь! И про фей, и про королей, и про чудеса – на все лады! А ты даже одной, самой завалящей, вспомнить не можешь!

Сбитый с ног потоком слов, нубиец сдался.

– Хорошо, Хабль аль-Лулу! – замахал он. – Я буду рассказывать тебе сказку. Только ты закрой рот и дай мне послушать посланную Аллахом тишину!

Обрадованная Жаккетта поспешила известить госпожу, что у них появилось развлечение на несколько вечеров.

Абдулла, тяжело вздохнув, принялся копаться в памяти, выискивая подходящую сказку. В душе он окончательно решил, что легче выдержать прямой бой с превосходящими силами противника, чем высидеть осаду в компании с вредными заморскими женщинами.

На границе дня и ночи Жаккетта с Жанной выбрались во дворик и важно уселись в тени навеса беседки, ожидая обещанную сказку.

Жанна аккуратно убрала свое роскошное платье, постиранное Жаккеттой, и во всеуслышание заявила, что не будет пачкать придворный наряд, которым восхищался сам покойный герцог Бретонский, в пыли какой-то лачуги на краю земли. И ходила теперь как ни в чем не бывало в восточных одеждах.

Абдулла обреченно, как приговоренный к виселице, подсел к ним и тоскливо спросил:

– Какие сказки хотят слушать женщины?

– Про л-ю-ю-б-о-о-о-вь! – пояснила ему Жаккетта. – Про что же еще?

– Хорошо. Сказка про любовь.

Абдулла переместился так, чтобы были видны караульные и начал:

– Жил-был в благословенном городе Каире купец. Почтенный и богатый. И был у него сын. Сначала он был младенцем, потом мальчиком, потом стал юношей. Hyp ад-Дин звали его.

И вот друзья решили сделать Hyp ад-Дина настоящим мужчиной. Они пригласили юношу в один уютный сад, где росли прекрасные деревья, тек быстрый ручей с чистой водой и бил фонтан. А главное, там был хозяин, который имел много кувшинов вина и покладистых девушек.

Hyp ад-Дин первый раз попробовал и вино, и женщину. И превратился из юноши в мужчину.

– Странное дело! – заметила Жаккетта. – Вино вам Аллахом запрещено, а все равно пьете!..

– Аллах умеет прощать, – буркнул Абдулла. – Он прощает грехи бесплатно, а ваш наместник бога, папа из Рима, прощает только за деньги.

– А что за покладистые девушки? – не поняла Жанна.

– Это девицы, которые покладаются на мужчин, – любезно объяснил Абдулла. – Не дорого.

Жанна покраснела.

– Но Hyp ад-Дин не пил вина до этого. И вино сильно ударило ему в голову. И когда он вернулся домой, то так стукнул своего отца в глаз, что глаз заплыл. А сам упал и уснул.

– Ничего себе, про любовь! – ахнула Жаккетта. – Отцу глаз выбил!

– Хабль аль-Лулу! Если ты лучше знаешь, как рассказывать сказку про любовь, делай это сама! – обозлился Абдулла. – Я говорю, как умею!

– Все, молчу-молчу-молчу! – закрыла рот ладошкой Жаккетта. – Рассказывай!

– Купец пришел в сильный гнев и поклялся, что, когда наступит утро, он отрубит Hyp ад-Дину правую руку!

Мать юноши не стала ждать утра и пошла будить сына.

Hyp ад-Дин уже протрезвел и, когда узнал, что сделал с отцом, и что отец хочет сделать с ним, пришел в ужас.

«Надо бежать! – толковать ему мать. – Я дам тебе деньги на жизнь, а когда они кончатся, ты пошлешь мне письмо с человеком, минуя отца».

Почтенная женщина достала из сундука маленький мешочек с динарами, дала Hyp ад-Дину и сильно плакала. А Нур ад-Дин заметил, что матушка забыла около сундука еще один мешок, большой, и взял и эти деньги.

И когда Аллах послал утро на землю, Нур ад-Дин был уже на берегу. И увидел там корабль.

«Вы куда плывете?» – спросил он капитана. «В город Искандарию». – «Я хочу плыть на вашем корабле!» – «Добро пожаловать, о юноша, о красавец!» – обрадовался капитан.

У Жаккетты, усиленно ждущей любви в сказке, на этом месте опять возникли сомнения.

– А ты точно про настоящую любовь рассказываешь? Без всяких фиглей-миглей?

– Чем ты опять недовольна? – возмутился Абдулла. – Какая любовь тебе нужна? Чем я прогневил Аллаха, что он послал мне такую женщину в компании?!

– Любовь мужчины и женщины! – уточнила подозрительная Жаккетта. – А не любовь мужчины и мужчины!

Воинам, стоящим у ворот и на крышах, очень хотелось занять место нубийца. Но, увы, для этого надо было быть евнухом и знать французский язык.

– Нет, Хабль аль-Лулу, ты не сомневайся! – простонал в изнеможении Абдулла. – Это будет настоящая любовь между мужчиной и женщиной! Ты веришь?

– Ладно, я верю, – согласилась недоверчивая Жаккетта. – А лишний раз уточнить все равно не мешает! Знаю я вас, ученых людей. Никакой этой, как ее, га-ран-тии.

– Запомнила! – хмыкнул Абдулла. – Я даю тебе гарантию, что любовь будет, а ты даешь гарантию, что немного помолчишь, иначе Нур ад-Дин не доплывет до Искандарии. Его съест крокодил.

– Помолчи, раз говорят, интересно ведь! – пихнула Жаккетту Жанна.