Дальше ее путь лежал в историко-литературный музей. Потратив впустую целый час на собеседование, она вышла из здания. И, чувствуя ужасную усталость, побрела в сторону супермаркета.

В новом магазине ей понравилось. Здесь работали кондиционеры. Прохладный воздух бодрил. Захотелось кисленького, какого-нибудь лимончика с минералкой. Брюнетка в белом брючном костюме выделялась из толпы обывателей. Высокая, худощавая с надменным выражением лица и синими, как льдинки, глазами. Мадам выбирала спиртное, и, судя по недовольному цоканью, выбор в сетевом магазине был так себе. Марта остановилась напротив, в овощном отделе, и внимательно изучала содержимое ящиков.

– Жанночка! Рада тебя видеть! – Эффектная шатенка поцеловала воздух около щеки знакомой.

Ярко-красные губы Жанны Потоцкой (Марта сразу поняла, что это именно она) растянулись в улыбке:

– Кариночка! Как поживаешь?.. Забыли про вино. Ты же знаешь, Анжелика пьет непременно красное к оленине. Пытаюсь что-нибудь подобрать, но где уж тут. Она и так не в духе. После ухода сама знаешь кого. Нам нужна еще одна сестра.

– Как я тебе сочувствую, моя дорогая, – в интонациях приятельницы слышалось сострадание.

– У тебя на примете никого нет? – с надеждой спросила Жанна Потоцкая.

Марта нагребла уже целый пакет морковки, только бы не привлекать к себе лишнего внимания и оставаться в зоне слышимости. Разговор выходил занятным. Сестрами или рождаются, или становятся после обряда посвящения. Неужели ложа Белого мопса не уснула?!

Карина надула губки:

– Нет. Фактура что надо, но такие дуры. Или умницы, но без слез не взглянешь.

– Скоро агапа, Анжелика требует представить ей новую сестру, а где ее найти? – понизив голос, жаловалась Потоцкая.

Агапа?! Агапой называлась масонская трапеза. У Марты внутри взорвался целый фейерверк. За ней уже образовалась очередь из двух человек, а она продолжала набивать второй пакет морковкой.

– Остается только объявление в газету дать. – Засмеялись обе и развернулись, чтобы уйти. Марта приготовилась следовать за ними, но налетела на преграду, так некстати возникшую на ее пути.

– Привет, почему сразу не сказала, что работу ищешь? – напротив стоял Топалов в графитовой рубашке, которая так удачно оттеняла цвет его глаз.

Откуда знает? Точно Михаил Петрович проболтался, судьбу любимой ученицы по доброте душевной устраивает.

– Я не…– Марта выглянула из-за его широкой спины, но загадочные незнакомки растворились среди стеллажей с продуктами.

– Если горит, давай пока в музей тебя пристрою. – В его тоне слышалась снисходительность.

Марта была категорически против, не хватало, чтобы Топалов влезал в ее дела, но он уже набрал чей-то номер.

– Максим Захарович? День добрый, это Топалов. Не отвлекаю? Нужно девушку одну к вам пристроить… Да, высшее.

Марта передумала влезать и стояла молча, скрестив руки на груди. Посмотрим, как сейчас самоуверенного типа по носу щелкнут. Пристроит он, как же! Только утром была у этого Максима Захаровича. Мест нет и не предвидится.

– Степень есть? Научные публикации? – спросил благодетель.

– Что? – она удивленно раскрыла глаза.

– Спрашивает, есть ли у тебя ученая степень, – пояснил Топалов для бестолковых, прикрыв ладонью трубку.

– Нет, – созналась Марта, потупив взгляд.

Он удивленно приподнял бровь и ответил собеседнику:

– В процессе. Да… Хорошо, завтра в десять. Спасибо, Максим Захарович… А как же! Строится домик, уже почти второй этаж закончили, хозяина ждет… Должны в срок уложиться… Всего хорошего.

– Ну как-то так, завтра в десять у директора музея. И документы свои захвати, оформляться будешь. – Топалов победоносно смотрел на бывшую одноклассницу.

От неожиданности она растерялась:

– Как?! Как тебе это удалось?! Я была у него сегодня. Только что… а теперь…

Топалов усмехнулся:

– Самое главное в жизни – это уметь договариваться и заводить связи. А не зубрить стишки.

– Да что ты говоришь?! – Марта наконец-то взяла себя в руки, саркастическая улыбка искривила ее рот.

– Да, Сорока, именно так, и тебе придется это признать, – белозубо оскалился переговорщик.

– Договариваться и воровать?! Рука руку моет? На какие шиши ты строишь, гендиректор, или как там тебя? – Вчера Марта (совершенно случайно) открыла сайт застройщика и поразилась топаловскому размаху.

– А, узнала все-таки? Дорого бы я дал, чтобы видеть, как твое лицо вытягивается при этом известии. Эх, такое зрелище пропустил! Не беспокойся, ни копейки не украл. Беру кредиты, вкладываю, вкалываю, получаю прибыль, возвращаю долги. И коттеджный поселок строю по такой же схеме. Страшно представить, что ты там себе нафантазировала…

– Знаешь что, Топалов? – резко перебила она. – Никуда я завтра не пойду, отменяй встречу. Я сама найду работу и сделаю это без твоей протекции.

– Что ты хорохоришься, Сорокина? Такие, как ты, всегда будут зависеть от таких, как я, – самодовольно закончил он.

– Знаешь что… знаешь что. – Марта в бессилии сжала руки в кулаки.

– Что? Процитируешь классика, чтобы морально уничтожить противника? – Он ухмыльнулся. – И что там с твоей степенью, я чего-то не понял.

Внутри поднималось забытое приятное чувство. Сорокина разозлилась, и он, как и в школьные годы, получил небольшое моральное удовольствие от ее злости. Как тогда, с ведром, содержимое которого ненароком вылилось на Мартину голову. Генеральная уборка класса, конец четверти, нужно набрать чистой воды. А грязную, после мытья полов, куда девать? Не на первый этаж тащиться, а на втором – туалет на ремонте. Окно распахнуто, а под ним одноклассница в желтом плащике. Идет себе, в книжку уткнулась, ничего не замечает. По сторонам смотреть надо, так и под машину недолго угодить. Или велосипед. Как Сорокина завизжала!

Даже стишок вспомнился, который он проорал на весь школьный двор, свесившись с подоконника:

Две капли брызнули в стекло,

От лип душистым медом тянет,

И что-то к саду подошло,

По свежим листьям барабанит…2

Маму в школу вызвали из-за хулиганского поведения, зато за успехи по литературе похвалили, исправляется потихоньку балбес…

Марта Сорокина развернулась и выбежала из магазина. И тут улыбка медленно сползала с его лица. Брови нахмурились. На плиточном полу блеснула серебристая змейка. Оглянувшись по сторонам, нагнулся, подобрал. На ладони лежала цепочка с кулоном в виде мопса. Глазки, носик и ушки из черных камушков, тельце из желтых, ошейник обрамлен белыми. Невероятно, но из-за такой же собачонки Дмитрию Топалову пришлось изменить свой привычной образ жизни, переселиться в старый мамин домик и изображать тотальный контроль над строительным объектом. Команда у него что надо, проверенная, не первый проект вместе.

На цепочке разошелся замочек, потому мопсик свалился с ее шеи да прям к Димоновым ногам. Откуда у бывшей одноклассницы такая вещица? За спиной Марты закрылись автоматические двери, но догонять ее он не спешил. Почему – при ее патологической честности – соврала про свои ученые регалии? Скрыла, что сидит без работы? Сорокина, ты полна сюрпризов!

Топалов оплатил содержимое Мартиной тележки, это ж надо столько морковки нагрести. Кроликами, что ли, обзавелась? И на правах соседа решил довезти покупки до дома.

К Сорокиным попал не сразу, надо было кое-какие дела утрясти. Когда добрался до ее дома, то застал преинтересную картину. Рядом с калиткой припарковалась ярко-желтая Тойота, около нее прыгал какой-то пижон с зачесанными назад волосами. Тонкая оправа, козлиная бородка и красный пиджак изменили внешность бывшего одноклассника, потому-то Топалов не сразу и признал в гламурном мальчике Артема, избранника Марты. Что она в нем только нашла? Топалов вытащил пакеты из своей машины и тихонько прикрыл дверь, чтобы не хлопнула. Зря беспокоился. Встреча супругов проходила на повышенных тонах, на него даже не посмотрели.