Две родовые силы достались женщине – мужская и женская.

Ветвь Марии Бальсы уходила в край листа, намекая на продолжение.

– А можно посмотреть мою ветвь полностью? Она на каком-то другом рулоне?

В коробке и правда осталось еще достаточно рулончиков. К подготовке материалов для курсовой Ракий подошел со всей тщательностью

– Ну, тут такое дело. – замялся он. – По твоей ветви у нас почти нет документов. Они пропали в последнюю войну, с тех пор так и не смогли отыскать. А для курсовой, сама понимаешь, недостоверно было бы вставлять неподтвержденную информацию.

– Что!?

Ракий смутился, будто это он лично во всем виноват.

«Что за бардак тут был? Это что за отношение к архивным делам, если потеряли такие важные бумаги! – своего возмущения Бажена, конечно, вслух высказывать не стала. – Да им тут явно не хватает твёрдой женской рукавицы, красиво отороченной шкурой дикобраза!»

– Теперь понимаешь, почему мы провели ритуал для Станы? Мы не хотели отнять твою силу, но нам нужна Хранительница Миоры.. – Милена грустно сказала об этом и Бажене стало жаль Стану.

Эта юная девушка всю жизнь готовилась к роли, о которой она, Бажена, еще ничего не знает. Каково было ей видеть, как более её мама. Она могла бы все изменить, спасти её. Теодор, её отец…

Он вдруг показался ей совсем пожилым, хотя десяток минут назад Бажена не дала бы ему и пятидесяти. Сколько ему осталось?

Пятнадцать лет ждать… И вот, когда девочке грозило повышение в бальсы, дочери Драконов, появляется конкурентка на пост мэрской секретарши. Ой, то есть, бальсы, конечно же!

– Жители Мирчаша Дола связаны с бальсой. Без бальсы первыми умирают старики. После – взрослые и даже дети. В долине давно не осталось долгожителей, Миклош был последним, ему в этом году исполнилось бы триста лет.

– Он тоже, – Бажена запнулась, глядя на желтоватую кожу Милены, – болел?

– Нет, – ответила женщина. – Он умер странной смертью. Не от болезни. Когда инспектор Алес нашел его… тело было сухое. Кто-то выпил из Миклоша всю кровь.

Очаровательный полицейский не нашел рядом с телом деда Миклоша ни следов, ни улик. Однако, точно указал на насильственный характер смерти.

– Шея разорвана у подбородка. Мистер Алес считает, что Миклош видел убийцу перед смертью. Возможно, он его знал.

Долгожитель, проживший возмутительные, по современным меркам, триста лет, унес в могилу знание не только о личности своего убийцы. Он оказался последним, кто участвовал до конца в ритуале призыва силы и мог его завершить.

Бажена почувствовала себя дурно. Перед глазами поплыло. Крошечная черная мошка мелькнула перед лицом.

– А почему все такие спокойные? – прошептала девушка. – Ведь выходит, что призыв силы начался, но мы не знаем, как завершить этот ваш Мэрцишорный ритуал.

Молодые Дракулешти в комнате ничего не ответили, только посмотрели на Серхио.

– Будем действовать по прежнему плану, – спокойно ответил трансильванец.

– Да, – согласилась Милена, – это ничего не меняет. У нас все еще есть Дракулешти, который знает, как завершить ритуал. Но смерть Миклоша показала нам только то, что в долине появился чужой.

– Думаете, это вампир? – Бажена не успела получить ответ.

За дверью послышался шум. Кто-то бежал по лестнице, весело прыгая через ступеньки и отстукивая неизвестный Бажене ритм. Кара чуть улыбнулась, встала и направилась открывать дверь.

В комнату заглянула девочка. Черненькая, остриженная коротко, под мальчика. Но даже ежика волос было достаточно, чтобы заметить ровный антрацитовый отблеск на солнце. Бажена могла бы поспорить с кем угодно, что это – дочь Кары. Девочка была одета в красную курточку. Цвет показался Бажене знакомым.

«А это не она трясла вишню над тоннелем? Странно, мне казалось, там было две фигурки в красном…»

Юная Карина копия сверкнула черными глазами и что-то прощебетала на местном наречии и скрылась за дверью.

– Пора, – седой Теодор поднялся и направился к двери, – ты узнала главное. Остальное обсудим позже.

– Пойдем, Бажена. Сегодня важный день, все жители города собрались, – Кара взяла со стола примара какие-то бумаги и вышла из кабинета.

– Но… у меня еще столько вопросов!

Теодор, вслед за Карой направился к двери. Остальные Дракулешти приготовились выйти вслед за ним.

– А что за праздник хотя бы?

– Выборы, – Серхио распахнул дверь, приглашая ее к выходу персонально, – Теодор снял с себя полномочия, сегодня выбрали нового примара.

– Так… Может… без меня? Я бы отдохнула с дороги.

Бажена зевнула. Судя по настроению новых родственников, сегодня они все очень заняты.

«И правда, расспрошу завтра!»

– Бажена, к сожалению, придется потерпеть. Без тебя никак.

Тон Серхио не предполагал возможности к побегу и отдыху.

Бажена вздохнула и сдалась.

– Ладно, я пойду.

«Но потом вы ответите на все мои вопросы, дорогие родственники!»

На площади и правда собрались все.

Обстановка была домашняя, как на майских шашлыках в кругу друзей.

Разве что компания друзей перевалила за несколько тысяч. Люди вокруг радовались, переговаривались, передавали миски с ароматной похлебкой и небольшие шашлычки с овощами и мясом.

Бажена прислонилась к какой-то деревянной конструкции, напоминающей то ли сцену, то ли эшафот.

«Раздобыть бы еды…»

Но как? Впервые за день её оставили без присмотра. Вещи остались запертыми в машине. Денег у нее с собой не было. Ни слова по-румынски она не знала.

Девушка заозиралась, выискивая знакомые лица.

Как назло, из известных нашелся только Теодор Вишневецкий.

Он, поскрипывая косточками, выбрался на эшафотного вида сцену и взял микрофон.

Бажена, конечно же, ничего не понимала, но столько слышала мэрских речей, что не чувствовала острую необходимость в переводе.

«Наверняка говорит о важности своего поста, благе народа и красоте города», – думала она, продолжая вглядываться в толпу.

Речь седого Теодора не дошла и до первой трети, как сквозь гущу светловолосых горожан к Бажене протиснулась черноволосая Кара Дракулешти с двумя аппетитными шашлычками в руках.

– Да ты просто мысли мои прочитала, – шепнула Бажена, принимая ароматное мясо, – Я голодная как…

Она не успела договорить, как Кара ее перебила.

– Теодор только что рассказал о результатах выборов. Сейчас он расскажет о текущих планах по реконструкции города и будем слушать речь нового примара. Сейчас он говорит «также мы расконсервируем проект по реконструкции горной дороги и строительство здания аэропорта», – начала она переводить.

Люди хлопали, салютовали кружками, крытыми вкусной на вид пенкой.

Бажена искренне не завидовала новому приору. Опыт подсказывал, что строительство дорог и зданий – головная боль и нервотрепка.

Тем более, что после приземления в поле она не увидела и намека на стройку. Хотя бы пусть и замороженную. А значит, здание аэропорта законсервировали еще на этапе осмотра поля.

«Хуже строительства,, – думала она, дегустируя местную еду, – только организация фестивалей и открытие колхозов».

Бажена прожевала кусочек нежной курочки с паприкой и набором неизвестных ей пока специй, отметила, что непременно нужно узнать рецепт этого божественного маринада, и, с разрешения Кары, подхватила запотевшую кружку темного пива с белой шапочкой у проходящей мимо тетушки в платочке и аккуратном передничке.

– А сейчас поприветствуем нового примара Миорицы, – продолжала переводить Кара. Бажена с наслаждением отхлебнула из кружки, – с радостью приглашаю на сцену госпожу Бажену Дракулешти.

Площадь взревела аплодисментами, Бажена выплюнула вкуснейшее пиво обратно в кружку. Сама кружка выскользнула из рук и полетела на брусчатку. Осколки стекла, перемешанные с пенным напитком, потекли по ложбинкам между камней.

Часть попала на уже изрядно пострадавшие лаковые туфли и любимую юбку. Лучшую, темно-синюю, облегающую так, что ноги казались длиннее, попа – меньше, талия – уже.