Телефон перешел на жалобные ноты, захлебываясь. На особенно драматичном моменте дверь распахнулась и в приемную ворвался вихрастый мальчик лет сорока пяти с толстой дермантиновой папочкой в руках.

– Кулибин, скажу сразу, – Бажена вернула поднос обратно на стол, собираясь выставить хорошо знакомого ей посетителя, – не можем мы твои чудо-юды купить.

У великовозрастного мальчика даже вихор на виске немного поник. Но он все равно захлопнул за собой дверь, отрезая пути отступления.

– Ивакин, – робко проговорил он, – моя фамилия – Ивакин.

– Да хоть Иосиф Виссарионович! Это не меняет сути дела. – Бажена заняла боевую позицию, прикрывая собой дверь в мэрский кабинет. – К шефу не пущу!

– Но это же, я лак изобрел. – пролепетал мужчина, теребя дермантиновый уголок. – Впитываемость уникальная! Состав проникает в любую поверхность: от камня до металла! И в производстве гораздо дешевле! Если им стены покрыть, от двенадцати до двадцати лет не надо будет делать ремонт, сколько денег налоговых сэкономим, Бажена Рудольфовна!

– Ивакин! – Бажена выставила богатую грудь вперед. – Я все понимаю, но и ты пойми, у нас – бюд-жет! Сперва тендер выиграй у области на поставку своего лака, а потом приходи! Мы в Заяжске вообще ничего сами купить не можем, все сверху присылают!

– Но как же, экономия, – бормотал оттесняемый к двери Ивакин, – Я даже ИП открыл! Вот!

Бажена, дважды в неделю видевшая эту самую папочку, каждый раз с новым, по словам Ивакина, гениальным проектом, хладнокровно наступала на изобретателя, очень надеясь, что взгляд у нее если не испепеляющий, то хотя бы грозный.

– Ивакин! Не буди во мне внутреннего маньяка-людоеда, уходи по-хорошему, – ласково улыбнулась мэрская секретарша, демонстрируя трещину в стекле своей приветливости, скрывающей мэрзкую ипостась. – Обещаю, когда стану мэром, я у тебя обязательно что-нибудь куплю на благо города. А теперь – папку в руки, руки в ноги и дверь придержи, чтобы не хлопала!

Ивакин быстро оценил обстановку, пискнул и исчез за упомянутой дверью, сраженный Бажениным авторитетом. Как обычно.

– Вот хороший мужик, – архивариус поставила на поднос забытый Баженой чайничек с кипяточком, – но как до сих пор не поймет, что мы тут ничего не решаем. Даже скрепки купить не можем сами, все по тендерам из областной присылают.

– А про ремонт вообще молчу, – кивнула Бажена, – бюджет на наш Заяжск на десять лет расписан, если кому сказать, что нам тут дома от двенадцати до двадцати лет красить не надо будет, в областном центре не менее пяти инфарктов будет в тот же день.

– И два нервных срыва, – архивариус прикинула что-то в уме и поправилась, – нет, три.

Прецедент уже был. Знаковый, с пристройкой к Заяжской мэрии здания морга. Собственно, его последствия они имели неудовольствие разгребать до сих пор в виде проверок и натравленных на них журналистов по поводам и, что чаще, – без.

Бажена еще раз посмотрела на разрывающийся телефон, мучимый с обратной стороны провода не иначе как корреспондентом местной газеты; отогнала парочку невидимых мух со своего пути, подхватила полностью укомплектованный поднос, перекинула через локоть сегодняшний «Коммерсант» и, наконец, отправилась к двери с табличкой «И. И. Хорьков. Мэр».

– Бажена Рудольфовна, я вас очень рад видеть!

Бажена Рудольфовна от искреннего проявления радости со стороны И. И. Хорькова с утра пораньше неловко запнулась о край ковра. Чашка опасно звякнула о край сахарницы.

Сохраняя спокойствие, она медленно, без резких движений, поставила поднос на стол, наполнила звонкую чашечку чаем, заварившемся уже до насыщенного кирпично-красного цвета, выложила перед сладко улыбающимся И. И. весь ассортимент мисочек с вареньем.

После чего позволила себе развернуться и осмотреть кабинет.

Увы, ее подозрения не оправдались. За её спиной, у противоположной стены, не просматривающейся от входа, не нашлось группы проверяющих из областного правительства, в присутствии которых мэр и правда становился сама любезность.

Значит, утреннее дружелюбие предназначалось не благодарным зрителям, а персонально и исключительно ей.

– Игорь Иванович, а вы по какой причине с утра такой добрый? – прямо задала она вопрос и села в кресло напротив.

– Думала, проверка приехала? – мэр стрельнул глазками в ее сторону и принялся намазывать на печеньку клубничное варенье. – И пока ты опаздываешь, проверочка эта ко мне прорвалась?

Бажена почувствовала, что покраснела. Не теряя, впрочем, невозмутимого вида.

«А он сегодня не только добрый, но и догадливый. Не к добру это все».

Мэр продолжил нагнетать обстановку своей доброжелательностью.

– Я, может быть, сегодня с утра понял, какой ты ценный и незаменимый сотрудник!

«А не пора ли мне рвать когти? – подумалось Бажене. – Уж слишком все это выглядит подозрительно. Начал с клубничного варенья, обычно с черничного начинает… расточает любезности без свидетелей. Что-то тут явно не так».

– У вас все хорошо, Игорь Иванович?

– У меня все прекрасно! – мэр проглотил печенюшку и принялся за вторую. К облегчению Бажены, на этот раз со своим любимым черничным вареньем. Значит еще в своем уме, раз различает. – А вот у тебя?

«Ну нет, уволить он меня не уволит. Работать-то кто будет?»

– У меня все нормально.

– Да? А я вот посмотрел, ты какая-то бледненькая, худенькая.

Бажена рефлекторно сглотнула, провожая взглядом третью печеньку с горкой клубничных ягодок. Смотреть на сладкое и не есть его она давно привыкла. И в другой день порадовалась бы «худенькой», а может быть даже и «бледненькой». Но все комплименты разом, усиленные непривычной добродушной улыбкой самого главного чиновника в Заяжске здорово сбили ее с толку.

– А не сходить ли тебе в отпуск? На недельку, а?

Бажена не выдержала и махнула рукой, отгоняя мелкую черную мушку.

«И здесь они! Все это варенье дурацкое! Налетели… Надо окна закрывать!»

– Ты сколько в отпуске не была? Год? – Пять, – поправила его Бажена, – пять лет и четыре месяца.

– Тем более! Тем более! Такой ценный кадр, и пять лет без отпуска, как так вышло? – искренне удивился И. И.

– Так вы же и не подписывали, – напомнил ему ценный кадр, – у нас же то проверки постоянно, то важные дела, то подменить некому. А последний год еще и морг этот.

Игорь Иванович про морг прекрасно знал, но сделал вид, что не услышал.

– Вот видишь, Бальсова, сколько ты не отдыхала. Не хочешь на неделю, так давай на месяц, а? А я пока тебе квартиру служебную оформлю.

Бажена, уже здорово распереживавшаяся за И. И. после его предложения недельного отпуска, и вовсе расстроилась.

«Как же это я не досмотрела, как не заметила. Неужели с ума сошел? Как же это мы без мэра?! Теперь жди, пока нового выберут. Да и замена может приехать не лучшая. К этому-то прохиндею привыкли. Хоть и неприятный тип, но свой».

– Какая еще квартира, я с первого дня за свой счет снимаю, – Бажена попыталась вернуть шефа на землю, – вы же сами говорили, что служебное жилье выбить сложнее, чем бюджет.

– Ну мороки много, согласен,– кивнул начальник, – сложно, но возможно, хе.

– Игорь Иванович, что происходит? Отпуск на месяц, квартира служебная, вы в своем уме такое предлагать?

– И автомобиль, Бальсова, – он достал батистовый платочек и протер лысину, – с водителем!

Платочек лично вышивала мэру любимая теща, которую тот ценил безмерно. В первую очередь за те самые семь сортов вкуснейшего, экологически чистого домашнего продукта, состоящего из ягод, сахара и не иначе как тещиной любви, которые та ежегодно поставляла к мэрскому столу.

Во вторую – за тещиного мужа-генерала, который и помог устроить родственника на хлебное место.

Это Бажене девчонки из бухгалтерии разболтали по секрету еще в первые дни работы, когда она этот платочек чуть в помойку не утилизировала, еле спасли бесценный артефакт.

– Да что вообще происходит, Игорь Иванович? Объясните наконец!