Нина замирает, прикрыв глаза, что-то нашептывая. Кажется, в этот момент угольные знаки размываются, теряя свои очертания и впечатываются в саму структуру кирпича. Женщина проводит рукой по стене, как будто проверяя, насколько прочно въелась надпись.

– Что ты делаешь?

Женщина поворачивается ко мне, аккуратно заворачивая, уголек обратно в ткань.

– Запечатываю портал, – тяжело вздыхает она. – По крайней мере, пытаюсь. Ты же знаешь, что ведьма из меня так себе.

– Все нормально с тобой, просто практики мало, – одобрительно похлопываю ее по плечу. – Вот ипотеку закроешь и начнешь нормальную магию практиковать, а не привороты.

– До того, как ты в наш город приехал, я вообще думала, что бабушкина книга – это сказки, – на лице Нины появляется печальная улыбка.

– А теперь?

– А теперь я мечтаю, чтобы все, что там написано, оказалось сказкой, – честно признается она.

– Как думаешь, кто его убил? – киваю на тело, которое упаковывают в черный мешок.

– Оборотень, – Нина снимает кусок серой шерсти с угла стены, аккуратно разминая его между пальцами. – Молодой.

– Ты возраст по шерсти определила? – удивляюсь этой информации.

– Ага, она пушистая и шелковистая, – язвительно отвечает ведьма.

– Он просто моется тем розовым средством для стирки из рекламы, после которого вещи выглядят как новые.

Прямо представляю, как вместо актеров, телевидение в маркетинговых целях будет демонстрировать идеально вычесанных оборотней.

– Видимо, – чихает, заворачиваясь плотнее в кофту.

Она выглядит уставшей и больной.

– А серьезно? – дотрагиваюсь ладонью до ее лба.

Кожа кажется обжигающе горячей. Магия для нее действительно непосильно тяжела. Или…

– Чисто предположение, – неопределенно пожимает плечами, отстраняясь от меня. – Наследил много.

– Нина, – немного теряюсь, не зная, как задать неудобный вопрос.

– Что? – вся сжимается, словно предчувствуя мои слова.

– Ты точно не использовала магию для каких-то личных целей?

Слыша последнюю фразу, Нина вздрагивает.

– Это имеет значение? – пытается перейти в нападение.

– Для меня – нет, а вот для твоей жизни – да.

Минуту она молчит, словно борясь со своими внутренними противоречиями.

– Тебя это касаться не должно, – наконец-то отвечает, отводя взгляд в сторону.

– Не должно, – быстро соглашаюсь. – Но ты очень плохо выглядишь.

– Просто знобит. Простудилась под кондиционером, – демонстративно кашляет пару раз.

Эта ситуация начинает не на шутку злить. Мне действительно все равно на то, выживет она или нет, но совершенно не хочется искать новую ведьму. Особенно, когда снова напал на след своего давнего врага.

– Ты очень плохо выглядишь. И озноб не от температуры, – словно припечатываю ее каждой фразой. – Ты же понимаешь, что это первые симптомы?

– Мне это нужно было.

– Оно сожрет тебя быстрее, чем ты успеешь получить какие-то блага, – подхожу вплотную, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Процесс уже пошел ведь.

– Без тебя разберусь, – огрызается Нина, отворачиваясь. – Я хочу пожить хорошо здесь и сейчас. Что будет потом – плевать!

– Одумайся, пока не поздно.

Не уверен, что Нина послушает, но больше ничего сделать не могу. Надо постараться найти еще одну ведьму в этом городе.

Покачиваясь и держась за стену, женщина уходит. Что ж. Нужно возвращаться к работе, а еще к своей проблеме в отделении.

– Наконец-то, – ворчит Макс, когда я подхожу к нему. – Долго ты там ворковал.

– Все исключительно по работе, – отвечаю, давая понять, что не настроен на юмор.

– Конечно, – ухмыляется напарник.

Он пытается шутить и как-то разрядить обстановку, но мои мысли полностью занимает проблема с Ниной. Она явно заключила договор с какой-то сущностью. Вопрос – что попросила взамен? Не ясно. Проблем у нее хоть отбавляй, но ни одна, видимо, не решена. Гадство. Полная задница. И с кем договор? Если именно с ним?

– Поехали, – говорю Максу.

До машины идем молча. Разговаривать совершенно не хочется.

Внутри скребется странное чувство, что упускаю какую-то важную деталь.

Выехав с прилегающей улицы, автомобиль попадает в пробку. Все три ряда стоят плотно.

– Надолго застряли, – высказывает общую мысль напарник.

– Да.

– В интернете пишут, что через два перекрестка светофор сломался, – Макс задумчиво листает ленту новостей в телефоне.

– До обеда похоже не успеем.

– Да. Сегодняшний день точно не задался. Поехали в объезд.

С этими словами сворачиваю в ближайший доступный для маневра переулок. Взгляд цепляется за огромную вывеску: «Цветы», которую вешают рабочие у дорогого флористического салона. В ярких витринах разнообразные букеты расставлены в строгом соответствии с дизайном, стилем и маркетинговой стратегией. Никаких огромных кадок, в которых, как селедки в банке, напиханы хризантемы и гвоздики. Такой себе набор на все случаи жизни – от дня рождения и свадьбы до похорон.

Мужчина в синем комбинезоне оступается, с трудом успевая удержаться от падения, а вывеска летит вниз. Лампочки вдребезги разбиваются об асфальт.

До этого мне он всегда оставлял послания в виде цветов, кокетливо украшая ими волосы жертв независимо от их пола.

– Нужно будет еще раз поговорить с теми, кто нашел труп.

– Как скажешь, но сначала поесть.

В отделение я возвращаюсь один уже почти под вечер. Макса отпустил домой. Напарник радостно согласился, сразу начав что-то сосредоточенно набирать в телефоне. Что ж, пусть у него вечер сложится. Сам решил сразу написать необходимые отчёты. Каждый сделанный за сегодня шаг должен быть тщательно описан, записан и учтен. Это же государственное учреждение, а не дом терпимости, как постоянно напоминает майор Голуб. Видимо, начальник имеет какое-то отношение к этой структуре, раз так боится там снова оказаться. Мне же наоборот кажется, что с таким количеством бумаг, мы как раз напоминаем работников подобных заведений. Руководство удовлетворяет нас во всех, даже самых извращенных позах, но Максу, вон, не хватает.

Парковка у здания полностью забита. Надо было приехать на полчаса позже, тогда бы коллеги уже начали разъезжаться. А так пришлось оставить автомобиль в одном из прилегающих дворов и пройтись пешком.

Повторный опрос ничего не дал – барышня настолько впечатлена, что пьёт «Кровалол» с пятью звездами на пару с фотографом и без закуски. На последнего, впрочем, я возлагал бо́льшие надежды. Но он оказался, не настолько профессионалом своего дела и фото не получилось, а пошёл блевать вместе с моделью. Да уж, слабоват народец пошел.

Обидно. Даже наводящие вопросы о флористике не дали никаких результатов. Меня сочли идиотом, что недалеко от истины.

Возможно, это убийство не связано с ним? Но откуда тогда послание? Кто-то подражает? Зачем? А если так, то проблем у меня в два раза больше, чем кажется на первый взгляд.

Толкаю дверь в кабинет, надеясь спокойно закончить дела, но моим мечтам сбыться не суждено.

– Здравствуйте, – произносит при виде меня «курица», то есть, Алиса. – Я все сделала.

Девушка с натянутой улыбкой демонстрирует экран компьютерного монитора, на котором виднеется ровный ряд из папочек, каждая из которых подписана соответствующим образом.

– Уже? – удивленно смотрю то на нее, то на экран.

– Да.

– А если проверю? – спрашиваю, смерив ее строгим взглядом.

– Проверяйте, – невозмутимо пожимает плечами.

Сама бледная, под глазами черные круги.

Кликаю на первый попавшийся значок. Столбик вордовских документов с датами в названии. Она весь день тут сидела? Поела хоть?

– Как все успела? – для виду пролистываю страницы.

– Отсканировала, потом конвертировала в другой формат, – говорит, украдкой зевая. – Осталось только проверить на наличие ошибок. Это самое долгое.

– Молодец, можешь идти домой, – сажусь за свой стол, собираясь приступить к работе.