Собственно, с её залпа всё и началось.

Варварам дали перестроить и начать атаку, а затем ударили реактивными снарядами по хвосту сборной эскадры, а затем чуть ли не в упор расстреляли остальных.

Итогом всего первого дня боевых действий стал разгром пятитысячного отряда южной орды и выработкой тактики для дальнейших действий. Предварительная разведка с беспилотника, оснащённого тепловизором, артиллерийский обстрел мест стоянок и лагерей, а затем уничтожение врага на открытой воде. А для охраны российского соединения во время ночлега и передышек на два ПТС погрузились две центурии морской пехоты из Дерриды.

Капитан Воробьёв и центурион Гай Пассер мигом признали друг в друге родственные души и начали составлять план по окончательному выдворению супостатов с исконной имперской земли… то есть воды. Делали это они с большим энтузиазмом и размахом, намереваясь ни много ни мало, а отбить у варваров даже крепость Дер-Годар.

Воробьёв понятия не имел, что это и где это, но был согласен участвовать в любом кипеше, кроме голодовки. Пассер же мигом учуял, каких могучих союзников ему подкинул Единый, провидение и имперское командование, поэтому хотел совершить как можно более крупный подвиг. Ведь какой центурион не мечтает стать трибуном? Или даже легатом.

Правда, учитывая, что русский морпех практически не говорил по-имперски, а морпех имперский ни бельмеса не смыслил в русском, всё общение велось через весьма недовольную этим фактом Эйру.

В качестве взятки пришлось отдать ей весь запас сгущёнки, шоколада и конфет на корабле. Морпехи приуныли, но ненадолго, потому как их имперские коллеги взамен притащили хорошего мяса, а то сухпай многим уже стоял поперёк горла.

В общем, южная кампания складывалась если не успешнее северной, то уж всяко проще. Имперцы потеряли флот, но не потеряли свой главный порт. А гарнизоны на другом берегу не могли отогнать от границу орду варваров из Зелёного моря, но и дальше линии крепостей их не пускали.

Но теперь маленькая флотилия могла стать тем самым пёрышком, что перевесит чашу весом…

Осаждающие Альдераман силы даже не смогли толком взять город в кольцо, потому что против почти тридцатитысячного города союзные силы привели всего три с половиной тысячи бойцов. Конные разъезды хорасанцев патрулировали со стороны западных ворот, гефарцы выставили заслоны с севера и юга, а напротив главных ворот на востоке расположился отряд сотен в пять копий.

Первые два дня союзники махали лопатами, вгрызаясь в землю и оборудуя позиции, а засевшие в городе альдераманцы наблюдали. По расчётам рикса Игнациуса через пару дней должно было подойти войско из северных крепостей клана — до десяти тысяч копий. Даже несмотря на наличие магов у врага, они должны были опрокинуть значительно уступающие им по численности силы противника и деблокировать город.

Однако затем в город пробились почтовые голуби с неутешительными вестями — подкрепления ждать было бесполезно. Выдвинувшееся войско было разгромлено.

При этом Халефданы не знали, что голубям в Альдераман дали пробиться, хотя у осаждающих хорасанцев хватало слабеньких колдунов, способных управлять ручными соколами. Да и подробности разгрома для них остались неизвестными, потому как в послании, прикреплённом к голубиной лапке, много чего не напишешь.

Войско Халефдана сожгли на марше с воздуха — сначала беспилотники засекли передвижение колонн противника, а затем им устроили штурмовку имперские драконы, которых наводили по радио федералы. Огнедышащие ящеры, среди которых была даже пара истинных из крыла бывших императриц, начали демонстративно опустошать окрестности клановых крепостей.

На рассвете третьего дня напротив главных — восточных — ворот Альдерамана позиции занял небольшой отряд числом человек в пятьсот, который открыл огонь прямой наводкой из четырёх горных пушек, начав крушить башни и стены крепости.

Лазутчики Халефданов, что оставались вне города, исправно докладывали, что никаких скрытых резервов нет, а союзники, вероятно, просто слишком надеются на силу своих магов. Однако в Альдерамане и до войны имелся пятитысячный гарнизон, а с началом войны он увеличился вдвое. И это не считая кланового ополчения, что сейчас заняло оборону на стенах.

Поэтому Игнациус решился на вылазку, намереваясь уничтожить диковинные осадные орудия имперцев.

Опустился подъёмный мост, открылись ворота и в опустевший посад вырвался конный отряд в три тысячи мечей. Но стоило варварам преодолеть примерно половину пути до полевых редутов осаждающих, как по их тылам ударили миномёты, отсекая от города.

И тут же в посаде пришёл в движение один из многочисленных… сараев.

Сбрасывая брёвна, жерди и солому, и на ходу разворачивая башню, к воротам рванула БМД-4.

Если остальные укрепления союзники сооружали открыто и демонстративно, то вот боевую машину перегоняли в посад и маскировали строго под покровом ночи и магии Эрин.

Альдераманцы машину, естественно, заметили и начали спешно подниматься мост.

БМД на ходу открыла огонь из 30-миллиметровой пушки, перебив сначала одну цепь, а затем и вторую. Собранный из толстых брёвен мост с грохотом рухнул обратно.

Собственно, ради этого всё и затевалось — как и в случае с Литгаленом, основную преграду для штурмующих представляли вовсе не крепостные стены, а заполненный водой ров. Северные ворота альдераманцы заложили ещё много лет назад, мосты к южным и западным сожгли, так что оставались только восточные с их подъёмным мостом. И единственной возможностью с помощью него взять город с налёта.

Варвары начали опускать герсу и захлопывать ворота, но БМД уже оказалась прямо перед мостом, остановилась и почти в упор выстрелила из основного 100-миллиметрового орудия.

Взрыв разнёс ворота, но даже для многотонной машины преграда была всё ещё существенной.

БМД выбросила из башни дымящуюся гильзу, автомат заряжания вогнал в ствол ещё один осколочно-фугасный снаряд.

Выстрел!

Второй взрыв окончательно разнёс остатки ворот, и бронемашина снова двинулась вперёд, разворачивая башню назад.

БМД разогналась и пробилась через дымящиеся обломки, раздвинув их своим корпусом. Проехала через захаб и смяла герсу, как пустое место. Сверху на неё обрушился град камней и кипятка, но пусть и легко, но бронированной машине это не причинило никакого вреда.

Она вырвалась внутрь крепости, подняла триплекс из двух пушек и пулемёта, и открыла шквальный огонь бронебойными снарядами по привратным укреплениям.

Эрин, консультировавшая осаждающих, не мудрствуя лукаво, повторила штурм, который они некогда провернули вместе с Вяземским.

В это же время кавалерия альдераманцев попыталась вернуться в город, но потеряв несколько десятков от миномётных разрывов, повернула назад и решила выполнить первоначальную задачу.

Вот только горные пушки, пусть и были давно сняты с вооружения российской армии и получены со складов Анклава, но на прямой наводке, шрапнелью да плотному клину кавалерии… Это вам не катапульты или баллисты имперцев.

И это не говоря уже о том, что защищали артиллерийскую батарею гефарцы из числа головорезов нового рикса, то есть вооружённые автоматами, карабинами и даже при паре пулемётов. Да ещё и вдоль улиц на крышах и чердаках изб засел взвод федералов.

Альдераманцы мгновенно попали в огневой мешок и потеряли не меньше тысячи человек убитыми и ранеными. Остальные же от столь сокрушительного удара запаниковали и рассеялись по посаду — северяне не были трусами, приходилось им стоять и под магическим обстрелом, но ни с чем подобным они до сегодняшнего дня просто не сталкивались.

Из ближайшего леса вывернули оставшиеся две БМД и БТР-МД и на максимальной скорости рванули к городу, сделав по дороге остановку и приняв на броню десант гефарцев. Одновременно по радио ушли приказы выдвигаться отрядам заслона с севера и юга. Общее же патрулирование теперь возлагалась на гефарскую кавалерию, которую наводили с беспилотников. Правда, вероятность, прорыва из Альдерамана и тем более прорыва довольно крупной группы была крайне велика, но от всадников на городских улицах толку всё равно было немного.