Хью перегнулся через нее и поднял стекло.

Я только что пригласила Хью д’Амбрея на завтрак. Мир сходил с ума. Ничего не оставалось, кроме как держаться и кричать «Ура!» в стратегически важные моменты.

Я вернулась в дом. Мне следовало дать ему в морду, пока он поднимал стекло. Чёрт.

Кэрран спустился по лестнице.

— Чего они хотят?

— У них личный разговор, похожий на спор. Я пригласила их на завтрак.

Он фаталистически пожал плечами.

Я пошла на кухню и проверила тарелку с копченым мясом. Оно все еще было там. Хорошо, что Гренделя здесь не было, иначе он бы всю ночь мыл за нас посуду. Он был таким чистюлей.

Я достала яйца из холодильника.

— По поводу Хью.

— Да?

Я разбила несколько яиц в миску, добавила ложку сахара и взбила их в пену.

— Кристофер думает, что отец использовал кровные узы, чтобы навязывать Хью свою волю.

— Соглашусь, — сказал Кэрран.

— Почему?

— Потому что твой отец помешан на контроле и не любит оставлять что-то на волю случая. Если такое возможно, он бы так и сделал, но я всё ещё хочу убить Хью.

— Понимаю. Кристофер простил Хью, потому что считает, что если он не может простить Хью, то и сам не может быть прощен. — Я добавила в смесь молоко, а затем муку.

— Так ты простила его из-за Кристофера? — Кэрран поднял сковороду, чтобы обвалять на ней кусочек копченого сала.

— Нет. Я ничего ему не простила, и если прощу, то не ради Кристофера. Ради себя. Я не хочу тащить это на себе. Но сейчас я хочу знать, зачем он здесь. Должна быть причина, и это не торговые соглашения о продаже трав.

— Должен ли я простить его? — спросил он.

— Нет.

— О, хорошо. Потому что я на секунду забеспокоился.

Я закатила глаза.

Кто-то постучал во входную дверь.

— Открыто! — крикнула я. Я оставила её незапертой и убрала защиту. Я знала, что Хью человек. Обычные обереги его не остановят, к тому же однажды он сломал мою кровную защиту, из-за чего на несколько минут выбыл из строя. Но Элара… совсем другое дело. Что-то в ней было не так.

Хью открыл дверь и придержал её для своей жены. Она вошла и направилась на кухню. На ней было другое платье, на этот раз бледно-лавандовое. Её волосы, заплетённые в косы и собранные на макушке, были такими светлыми, что, казалось, почти светились. В Эларе было что-то царственное. Что-то магическое, но она прятала это глубоко внутри, и если бы я попыталась докопаться, она бы это почувствовала. Что же она такое?

Хью прислонился к стене, большой, тёмный, готовый убить тебя психопат, которого я помнила. Я протянула ему стопку тарелок.

— Займись чем-нибудь полезным.

Он подмигнул мне.

Я схватила нож с подставки и бросила его. Он торчал из стены в дюйме от его носа.

— Тебе понадобятся столовые приборы, — сказала я ему. — Второй ящик справа от тебя.

— Тут я помогу. — Элара открыла ящик и начала доставать вилки и ножи.

Через несколько минут мы вчетвером сидели за столом, завтракая, с тарелкой золотистых круглых блинчиков и блюдом копчёного мяса между нами, а на наших тарелках лежали яичницы. Мы пили кофе. Элара пила чай.

Мы приступили к еде.

— Хотите что-нибудь узнать? — спросил Хью.

— Насколько хороши бойцы Нейга? — спросил Кэрран.

Хью поморщился.

— Хороши. Есть горстка Железных псов, которые могут справиться с ними один на один, но наибольшего успеха мы добились с использованием подхода небольшой боевой группы.

— Вы нападаете по три-четыре за раз? — спросил Кэрран.

— Угу. С броней проблема. Там прочный сплав, и нам пришлось потрудиться, чтобы вырезать их из него.

— Ее можно раздавить?

— Можешь ты или медведь-оборотень, — сказал Хью. — Для человека нужна булава. К сожалению, в этих доспехах они подвижные.

— А что насчет йеддимуров? — спросил Кэрран.

— Зверей? — спросила Элара. — Каждый солдат может контролировать до пяти. Они не рабы, похожи на собак. Очень жестоки. Питаются тем, кого убивают.

— Они заразны? — спросил Кэрран.

Она нахмурилась.

— Не то чтобы мы заметили, но у нас был очень тесный контакт.

Шепот магии вырвался из неё и пронёсся мимо меня, призрачный и холодный. Я отрезала небольшой кусочек яйца и проткнула его вилкой. Она была хороша, это точно.

— А что насчёт армии? — спросил Кэрран. — Есть представление, насколько она велика?

Хью покачал головой.

— Мы сражались с его авангардом, может быть, с тремя сотнями человек и примерно с тысячей зверей. Я могу сказать вам, что они прошли сквозь войска Неза, как нож сквозь масло.

Подождите, что?

— Лэндона Неза? — спросил Кэрран. — Легата Златого легиона? Как они оказались вовлечены?

— В то время они осаждали нас, — сказала Элара.

— Нез умер? — спросил мой муж.

— Нет, — сказал Хью, и по его лицу я поняла, насколько он был рад этому. — Но легиону пришлось отступить.

— Нам нужно выяснить, что есть у Нейга. — Кэрран побарабанил пальцами по столу.

— Если только он не пригласит кого-нибудь из нас, я не понимаю, как это возможно выяснить, — сказал Хью. — Мы знаем несколько вещей. Его людей нельзя ниспровергнуть. Я сомневаюсь, что это вообще люди. Он нападает на небольшие поселения, где, как он знает, понесет минимальные потери. Собаки ненавидят его и все, чем от него пахнет, включая его солдат и йеддимуров. Оборотни среди моих людей сообщают, что у них такое же желание убить их, что они пахнут как лупы.

— Среди твоих людей есть оборотни? — спросил Кэрран.

— Я делаю различия на основе способностей, а не происхождения. Ты это знаешь, Леннарт.

— Правда? — Кэрран нахмурился. — Тогда тебе, возможно, придётся тщательнее выбирать, потому что я не помню, чтобы их было так трудно убить. Ты ведь убила одного, милая? — Он взглянул на меня. — И центуриона тоже. Это было трудно?

Элара улыбнулась мне.

— Вкусные блинчики.

— Если захочешь повторить то свидание, которое мы провели на крыше, дай мне знать, — сказал Хью.

Я с силой поставила кружку на стол, и она с грохотом упала. Мужчины посмотрели на меня.

— Честно, Хью, какого хрена ты здесь делаешь?

— Я же говорил тебе, — сказал он. — Мне нужно защищать замок. С пристроенным к нему городом с тысячей мирных жителей: пекарями, кузнецами, зельеварами. Детьми. Стариками. Мы не настроены на длительную осаду. Если Нейг пройдет через вас, он повернется к нам. Ему нужно свести счеты.

Элара отложила вилку.

— Моему мужу трудно передать свои чувства, поэтому, возможно, мне придется говорить за него. Он чувствует вину. Он помнит все, что он сделал, людей, которых он убил, и жизни, которые он разрушил. Это гложет его и разрывает на части. Бывают моменты, когда он не спит по несколько дней. Он работает до изнеможения, пытаясь защитить нас, и винит себя во всех смертях и увечьях. Он покинул наш замок и наших людей и пришел сюда, потому что он нужен вам. Вы в критической опасности. Он не может изменить прошлое, но он может изменить будущее, и если вы позволите ему, он сделает все, что в его силах, чтобы помочь. Он не пытается заслужить ваше прощение. Он здесь, чтобы искупить вину, потому что это правильный поступок. Я здесь, потому что люблю его. Это очень трудно для него, и я не хочу, чтобы он справлялся с этим в одиночку.

За столом воцарилась тишина.

Я посмотрела на Хью. Он посмотрел на меня в ответ. В его глазах была острая боль. Мой отец причинил ему вред, выбросил его, как мусор, но вот он здесь, пытается исправить то, что было сделано за всю его жизнь, и каким-то образом я была ключом к этому. Я чувствовала это. Это было похоже на оголённый провод, соединяющий нас.

— Я сожалею о Мишмаре, — сказал он. — Я сожалею о рыцарях, замке, обо всём этом.

Сидеть здесь было мучительно. Я хотела провалиться сквозь землю.

Молчание затянулось.

Если я сейчас захлопну дверь у него перед носом, я буду такой же, как отец. Хью был мне как брат. Мы оба выросли с Вороном в тени Роланда. Нас обоих учили убивать, и от нас ожидали беспрекословного подчинения. Мы оба сделали бы что угодно ради одобрения нашего… «отца». Роланд нашел нас обоих недостойными, каждый из нас стал разочарованием. Он не видел в нас никакой пользы, пока мы не служили ему.