Не став откладывать мысль в долгий ящик, тут же предпринял восхождение на верхнюю полку шкафа за лежащим на ней фотоаппаратом. Повесил его через плечо, спокойно спустился и сел рядом с отцом, писавшим что-то за столом в нашей комнате.

Так, первым делом надо подтянуть ремешок, чтобы фотик не болтался на уровне колен. Ммм, натуральная кожа, потёртая на углах и сгибах. Лёгкий запах пропитки из тюленьего жира. Какая прелесть! Уловив на себе заинтересованный взгляд родителя, вскрыл чехол и внимательно осмотрел фотоаппарат.

Выдержка, диафрагма, фотоэкспонометр, кольцо перемотки. И никаких тебе непонятных режимов типа «ёлочка», «портрет», «гора», «зелёный прямоугольник», которые появятся в иностранных полуавтоматических зеркальных фотокамерах. Голая механика. Тот самый Зенит Е, с которого я когда-то начинал знакомство с искусством. Тот самый, но в немного лучшем состоянии – меньше потёртостей на самом фотоаппарате, и не расшатано кольцо крепления объектива. Надо будет ему, кстати, провести техобслуживание, но как-нибудь потом. Не моими руками пока это делать – моторика хоть и развивается лучше, чем у других детей моего возраста, но правильно закрутить эти маленькие шурупчики сил у меня не хватит. Так что придётся подождать пару лет до вырастания. Ну, или сподвигнуть на это отца, когда у него будет свободное время.

Проверив отсутствие плёнки и пыли во внутренностях шайтанмашинки, протянул руку к примыкающей к столу книжной полке и достал найденную ранее и заныканную катушку плёнки. Заправил в два движения, пока не успел возмутиться отец, отщёлкнул засвеченные кадры и поднял взгляд на родителя.

- Пап, а у нас есть другие объективы? – С самым невинным видом задал вопрос. Отец посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом и через полминуты, прищурив глаза, кивнул.

- Ну, допустим. А тебе зачем?

- Я тут прочитал книжку… Двадцать пять уроков фотографии называется. – Действительно прочитал. Правда в прошлом-будущем, а для легенды нашёл её вчера в домашней библиотеке и пролистал, обновляя знания. – Хочу попробовать пару советов из неё.

- Хмм… Не слишком ли для тебя он тяжёлый? – Указал родитель взглядом на камеру в моих руках.

- Есть немного. – Кивнул в ответ. – Но это не повод менять технику, исходя из веса. Лучше я сначала посмотрю, что получится, а потом буду решать, надо оно мне или нет.

- Хорошо, возьми попользоваться. Только аккуратно, не разбей объективы. Сейчас достану…

Вот так в моих руках появился старенький Зенит. Правда, старый он исключительно на взгляд человека, знакомого с цифрой, автофокусом и стабилизацией изображения. Сейчас же это вполне обычная техника. Есть, конечно, уже дорогие иностранные модели с электронной начинкой, но первый такой фотоаппарат отец смог себе позволить только в середине девяностых, работая совместно с американскими учёными.

К объективам мне выдали пяток катушек плёнки и сумку, в которой это всё хранилось. Ммм-де, весь этот комплект я не утащу при всём желании. Точнее утащу, но не далеко и не долго. Значит что? Значит, каждое фото надо планировать заранее, чтоб не таскать с собой кучу оптики. Хмм… Носить с собой только фотоаппарат с заряженной катушкой плёнки? Вторую бы в карман положил, да нет у меня закрывающихся карманов. Попросить маму молнию пришить, что ли? А что, думаю, один она согласится сделать на каких-нибудь штанах или куртке. Или лучше мешочек на верёвочке на шею? Туда заодно и ключ можно положить будет, и мелочь какую. Угу, принимается.

Говорят, что детство – счастливая пора. Врут. Это тюрьма. Огромное количество запретов и ограничений. Включая запрет на свободу передвижения. И ещё практически все окружающие не желают видеть в тебе человека на основании концепции возраста. Угу, типа, если несколько десятилетий уже топчешь землю, значит всё уже в этой жизни понял. Ну-ну.

Конечно, разумный разумный многие из этих ограничений сами-знаете-на-чём вертел, но всё же…

Это я к чему… Фотография – это искусство. А искусство не терпит ограничений. Искусство в рамках является не более чем инструментом идеологии и влияния на сознание масс. Тьфу, опять на философию потянуло… Так вот, чтобы получить действительно красивые и интересные фотографии, отличающиеся от того, что может сделать среднестатистический фотограф, снимающий городские сюжеты, во-первых, нужно включить мозг. Во-вторых – сменить ракурс взгляда, в том числе и в области восприятия объекта «город».

Все видят в городе в первую очередь что? Правильно, людей. Убери людей – следом пойдёт планировка и архитектура. Именно вместе и в такой последовательности, от большего к меньшему. Четвёртыми станут объекты городской инфраструктуры. Включая памятники и прочие достопримечательности, идущие пятым и шестым пунктами. Что их всех объединяет? Вещественность. Это всё – объекты. Физические, которые можно пощупать. Существующие. Уйдём от объектов, останется всего два пункта – пространство и процессы. И вот как раз последнее я и собираюсь изобразить, как бы сложно или опасно это ни было.

Первый кадр в свой будущий фотоальбом я сделал в порту.

Залезть на кран так, чтобы никто не заметил, оказалось на удивление легко. Через проходную я уже свободно перемещаюсь, на ней у меня даже есть своя каска, белая, что немаловажно. И жилетка. Оранжевая, со светоотражающими элементами, как у дорожных рабочих в будущем. Попросил маму сшить, тем самым немножко успокоив её мнительность на опасности отовсюду.

Аккуратно потерялся в контейнерах по пути к зданию администрации, стянул жилетку и надел под ветровку. Используя перевозящие контейнеры машины как прикрытие от возможных взглядов, добрался до опоры крана, на которой была лестница. Убедился, что никто не смотрит, и максимально быстро по ней вскарабкался. На четвереньках обогнул кабину и поднялся на переломную стрелу, выставленную сейчас в горизонтальном положении ввиду разгрузки стоящего у причала контейнеровоза. Прицепил оба страховочных троса к лееру и всё так же на четвереньках пополз к концу стрелы, замершему над судном.

Почему страховочных троса два? Нет, не перестраховка. Каждый из них выдержит сорвавшегося взрослого человека. Но леер-то тоже имеет крепления к телу стрелы. Вес у меня маленький, и сильным порывом ветра вполне может сорвать при перецеплении. Техника безопасности – наше всё. Жить-то я очень хочу, а лазать по стреле работающего крана – дело весьма опасное.

Вобщем, дополз, дождался, пока кран сдвинется в сторону на рельсах, и расчехлил объектив. Обожаю эту функцию старых чехлов для фотоаппаратов – откинул крышку чехла и снимай. В этот раз у меня с собой даже крышки объектива не было, чтоб не потерять её вдруг.

Лёг на живот у того места, где сейчас находилась каретка с подвесом, и подполз к краю. Так, что тут у нас? Ага, отлично, стропалят контейнер. Что по свету? Что видно в объектив? Ммм… Подправить диафрагму… Теперь выдержку.

Щёлк!

Вззык.

Теперь спрятаться и подождать, пока не начнут крутиться тросы, поднимая контейнер. А пока можно сфоткать панораму города из этой точки. Выдержка, диафрагма. Резкость.

Щёлк! Вззык. Щёлк! Вззык. Щёлк! Вззык.

Ага, поехали тросы. Перевернуться на живот, в процессе меняя настройки фотоаппарата на предыдущие, и высунуть голову с ним над краем. Резкость. Щёлк! Вззык.

Так, поднимай, поднимай. Предыдущие кадры были так, пристрелочными. Ага, вот примерно отсюда. Коррекция резкости. Щёлк! Вззык… Щёлк! Вззык… Щёлк! Вззык.

Вот и всех делов. Обратный путь повторил чуть ли не с полной точностью, и от крана ушёл незамеченным. В контейнерах переодел жилетку и стянул чулок с каски, вернув ей белый цвет. Теперь можно и на официальную фотопрогулку по порту отправиться.

Следующими в списке у меня стояли врачи скорой помощи, выходящие из машины и идущие к подъезду. Обязательно минимум двое. В халатах, с чемоданчиками (или хотя бы одним). И чтоб и они и подъезд, и машина в кадре поместились.