– Интересно, твой отец не против всего этого? – задумчиво бросает Даниэль.

Сжимаю кулаки от его ловких манипуляций.

– Хорошо, – киваю коротко и решительно, – Чего ты хочешь?

– Завтра мы должны выбраться из дома.

– Это ещё зачем? – хмурюсь, не понимая смысла его желания.

– Мне нужно встретиться с одним знакомым.

– Интересно, – бросаю задумчиво и игриво, – Надо ли знать об этом отцу?

– Так же, как надо ли ему знать, что ты кормишь бездомных собак, которых он ненавидит?

– Договорились, – протягиваю ему руку и он пожимает её, растягивая победную улыбку.

– Договорились.

Похоже, Дэн не так уж и плох. Если не считать немного извращенное поведения и невыносимый характер. Но в первый день нашего знакомства, он не казался таким. Как говорится, первое впечатление очень опасное.

– Обычно, я перебираюсь через заборы, но раз ты можешь меня прикрыть, можно и через парадную, – выходим мы из дома.

Настроение отличное. Марко нет дома и не будет до завтрашнего вечера. А это значит, я не буду слышать и видеть его целый день. Разве не это рай?

– Думаешь, они выпустят тебя, даже со мной? – явно удивляется Даниэль.

Подправляю сумку с кормом для собак на плече и уверенно иду к охранникам возле ворот.

– Откройте ворота. Нам нужно в магазин.

Охранники переглядываются и растерянно заявляют:

– Нам нельзя вас выпускать.

– Серьёзно? Я с телохранителем, – показываю в сторону Даниэля, чтобы удостоверить.

– Не волнуйтесь, господа, – подает голос он, – Синьорина под моей ответственностью.

– Но…

– Черт возьми, мне нужны тампоны, понятно? – повышаю тон, сжимая руки, – Или вы хотите, чтобы я кровью истекла?

Парни явно такого не ждали. Переглянувшись вновь, они кивают друг другу. Один из них молча открывает врата.

– Так бы сразу, – цокаю, проходя мимо охраны вслед за Даниэлем.

Конечно, сперва он осматривает местность. Только потом мы шагаем в направлении маленькой каменной тропинки. Я уже слышу лай собак.

Наше поместье находится на окраине Милана. Там, где никто из смертных не пройдет. По всей территории только наш особняк, находившийся у берега. Чужих здесь не увидишь от слова совсем. Соседей у нас тоже нет, поэтому я всегда довольствовалась компанией бродячих собак.

Мы проходим до конца нашей территории и заворачиваем за угол.

– Ты любишь собак? – спрашиваю у Даниэля, начиная доставать корм из сумки.

На траве уже стоят четыре миски. Две для корма, остальные для воды.

– Моя первая умерла. Больше собак не заводил, – в его голосе нотки отстраненности, словно воспоминания приносят боль.

– Что произошло? – поставив миски в сторону, встаю и начинаю звать собак, хлопая в ладони.

– Её убили.

Перестаю хлопать. Взгляд встречается с его темными глазами. Я не вижу в них ни капельки грусти или боли. Ничего. Пустота.

– Но кто на такое пошёл?

– Я, – резко отвечает Дэн.

В груди образуется ком. Не знаю, что сказать или как принять.

Он убил свою собаку намеренно? Или это вышло случайно?

– Как так…

– Дальше не отвечу, – тут же отрезает Даниэль.

В этот же момент за поворотом появляются собаки. Первая, кофейного оттенка вперемешку с песочным – Лия, а вторая, едино чёрного – Локи. Обе подбежали ко мне виляя хвостами. С ошейниками с их именами и моим номером.

Приседаю на корточки и крепко обнимаю их. Друзья полезли на меня с сияющими глазами. Взгляд Локи устремляется в сторону Даниэля, и собака подает голос. Явно спрашивая, кто это?

– Это Даниэль, – говорю, поглаживая их за ухом, – Мой новый телохранитель.

Я думала, Даниэль сядет и погладит животных, но он разворачивается к нам спиной, а собаки приступают к еде, так и не получив внимания от нового знакомого.

– Думаю нам пора, – говорит он, оборачиваясь и смотря уголком глаз.

Собираю сумку, и перекинув через плечо, подхожу к Дэну.

– Приятного аппетита, ребята, – кидаю собакам напоследок.

Мы молча доходим до дома и заходим в комнату.

Снимаю носки, быстро распуская волосы. Клонит в сон. Но неудобно спать в присутствии Даниэля. Интересно, об этом отец не думал? Дурочка. Когда он вообще обо мне думал?

Даниэль расстёгивает рукава рубашки и садится в кресло, откидываясь назад. В комнате темно. Я любила спать в темноте. Окно приоткрыто, и с улицы доносится стрекотания кузнечиков, сидящих в траве; самолётов, пролетающих над землёй; и тихий голос ночи, шепчущий завораживающе «спи».

Ворочусь с одного бока на другой почти час. В голове туман и мысли обо всем, что настигло меня за эти дни.

А если Конселло захотят вновь меня выкрасть?

– Даниэль, – тихо шепчу в тишину.

Возможно спит. Но нет.

– Чего тебе? – звучит тихий ответ.

– Что ты делал в ту ночь на набережной?

– Ждал девушку.

Прикусываю губу. Становится не по себе. У него есть возлюбленная?

– И что потом? Ты смог с ней встретиться?

– Смог, – следует кратко.

– А меня ты как увидел?

Слышу смех в темноте, и он отзывается во всем моём теле. Смех моего телохранителя такой глубокий и мужественный. Мне нравится его смех! Черт, это проблема.

– Глазами, дьяволица, глазами.

Поворачиваюсь в сторону Даниэля, и вижу, как он смотрит на меня при свете луны. И почему-то ловлю себя на мысли, что мне нравится не только его смех, но и присутствие. Я в безопасности. И я доверяю ему. Так слепо доверять нет причины. Я знаю его один день. Но так хочет глупое и наивное сердце.

Ночью просыпаясь от кошмара, подпрыгиваю на кровати, прикусывая губы до крови. Рана зажила, но этим сделала только хуже.

Быстро встав на ноги, шагаю в ванную, но открыв дверь, испуганно задерживаю дыхание. Сперва не вникаю, что над моей раковиной кто-то склонился, а после вспоминаю, и понимаю, что это Даниэль. Он брызгает холодной воды в лицо и смотрит в зеркало, где встречает мой испуганный взгляд.

В черных глазах показываются никогда не виданные чертики ярости. Впервые вижу такую яркую эмоцию в этой бездне.

– Выйди, – грозным и холодным тоном приказывает Даниэль.

Второй раз повторять не приходится. Выхожу, захлопнув за собой дверь, аккуратно прислонившись к ней спиной. И в голове, словно сон, сплывает теплое дыхание рядом.

Он сидел около моей кровати. Его рука нависала над моим лицом, словно внутри шла борьба. Я чувствовала это даже сквозь закрытые глаза. Он коснулся моей щеки, но не пройди секунда, сорвался с места.

И в этот момент появляется ощущение, что Даниэль может быть намного опасней, чем кажется. Его взгляд говорит о многом. Его прикосновения…говорят о многом.

☆☆☆

Утром, когда выхожу из ванной комнаты, не нахожу Даниэля. Наконец мне дают немного личного пространства. Быстро одеваюсь, натягивая джинсовые шорты и серый свитшот с длинными рукавами.

Подойдя к туалетному столу, присаживаюсь на пуфик и начинаю себя разглядывать: синяк почти отошёл, но на губе все еще красуется яркая рана. Она никак не заживет. И впервые за несколько прошедших дней, решаюсь закрасить все консилером и тональным средством.

Немного подкрашиваю ресницы. Использую специальную мазь для губ. Она быстро заживляет раны и дарит одновременный блеск. Волосы собираю в быстрый, небрежный хвост. Несколько каштановых прядей выбиваются из-под причёски, но не обращаю внимания. Взяв маленькую сумочку в стиле бохо, подаренную Тиной, выхожу из комнаты.

За дверью ждет Даниэль. Он переоделся. Взъерошенные утром волосы сейчас расчесаны. А взгляд снова бесчувственный и непроницательный Я поняла: это его рабочее состояние.

– Мы выезжаем после завтрака, – предупреждает, разглядывая с ног до головы.

Особое внимание обращая на моё лицо. Закатываю глаза, понимая ещё одну вещь: я стала слишком часто это делать.

– Да, я закрасила синяки. Не выходить же мне в таком виде на люди? Получу ещё хуже, если кто-то из синдиката увидит, – тараторю, удивляясь своей неловкости.