Теплая рука Зрящей матери коснулась моей щеки. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Ее ласка была короткой, но нежной.

– Силина, у тебя доброе сердце, – сказала она. – Это дар Аседжи, хотя порой для тебя он и оборачивается тяжкой ношей. Умерь свои ожидания от внешнего мира и в то же время не давай погаснуть внутреннему огню. Он тебе понадобится для того, что ждет впереди.

Что может быть впереди?

Я без всяких слов почувствовала перемену в состоянии Зрящей матери. В ее сущности появился оттенок серьезности и какой-то торжественности.

– Минувшей ночью я всматривалась в темноту.

Всматриваться в темноту. Так обозначалась высшая степень прорицания, доступная лишь многоопытным арахессам. Теперь понятно, почему Зрящая мать отсутствовала несколько дней. Всматриваться в темноту – долгое и тяжелое занятие. Арахесса почти умирала для внешнего мира, проводя в созерцании многие часы, а то и дни. Такое состояние могло приблизить к богам, насколько это позволено людям.

– Что ты видела? – спросила я.

– Аседжа показала мне завоевателя и ужасные последствия, которые постигнут нас, если вампир одержит победу. Его действия не предначертаны. Они угрожают владениям Аседжи и всего Белого пантеона.

Это было серьезное обвинение.

– Как? Почему? – решилась спросить я и почувствовала лукавую улыбку Зрящей матери.

– Прядильщица, да возблагодарят ее наши сердца, изъясняется загадками. Она показала мне отдельные нити, а не весь узор. Но я увидела достаточно, чтобы понять намерения богини. Завоевателя необходимо остановить… – Голос ее дрогнул. – Если ты до сих пор жалеешь о несостоявшемся выстреле, скоро у тебя не останется причин для этого.

От услышанного я утратила дар речи и, помолчав, спросила:

– Ты поручаешь мне?..

– Да.

– Но я…

– Дитя мое, нам нужен огонь, – с обезоруживающей простотой сказала Зрящая мать. – У тебя он есть. Но если не хочешь…

– Очень хочу, – слишком поспешно и порывисто ответила я.

За годы служения мне перепало множество заданий. Все их я выполнила точно, умело и незаметно. Попав в Арахессию значительно позже других, я обучалась и упражнялась с двойным усердием, наверстывая упущенное. Я делала все, чтобы ярлык переростка не прилип ко мне. Мое усердие не осталось незамеченным. Я довольно быстро поднималась по ступеням иерархии арахесс, и сестры если и не радовались моим успехам, то, по крайней мере, уважали меня.

В последние недели… вдруг стали настойчиво проявляться черты моей личности, которые я считала давно отмершими. Я скрывала их как могла, но меня волновало, что Зрящая мать это заметила.

Я видела, как сестер изгоняли из Арахессии. Наша богиня требовала дисциплины и отстраненности, а не эмоциональных всплесков.

– Благодарю тебя, Зрящая мать, – сказала я, склонив голову, – и принимаю задание.

Она приподняла мой подбородок:

– Все заслуживают второго шанса.

Зрящая мать взяла меня под руку, и мы пошли дальше.

– Что ты знаешь о кроверожденных вампирах? – спросила она. – О Доме Крови?

Арахессы тщательно изучали все континенты и главные королевства. Вампирские дома существовали весьма обособленно. Узнать какие-либо подробности об их жизни было нелегко, но у нас имелись свои способы получения сведений.

– Не скажу, чтобы я слишком интересовалась ими. Но я знаю, какие у кроверожденных отношения с их богиней.

Создав вампиров, Ниаксия всячески их опекала. Континент Обитры являлся ее вотчиной. Но в давние времена Дом Крови усомнился во власти Ниаксии. Богиня расценила это как оскорбление и даже предательство. Она прокляла кроверожденных, и они не получили от Ниаксии тех качеств и способностей, которыми она одарила вампиров двух других королевств. О самом проклятии мы знали мало. Известно лишь, что кроверожденные жили гораздо меньше собратьев и умирали, по вампирским меркам, совсем молодыми. Дом Крови вызывал неприязнь не только у человеческих государств, вообще не желавших иметь ничего общего с вампирскими, но и у соседних королевств.

– А ты знаешь, что кроверожденные очень сильно зависят от прорицателей?

Этого я не знала.

– Разумеется, они помалкивают об этом, – продолжила Зрящая мать. – Но все крупные сражения, которые вел Дом Крови, сопровождались прорицателями при главнокомандующем. Их король также постоянно держит при себе прорицателя.

Странно, что королевство, управляемое Ниаксией, находилось в подобном положении. Ее приверженцы не обладали никакими магическими способностями, позволявшими заглядывать в будущее. А значит, они не могли обойтись без прорицателей – людей, которые поклонялись другим богам (включая Аседжу), наделявшим их даром предвидения.

– Вампир, вторгшийся к нам, не исключение. У него тоже есть прорицательница. Тебе надлежит отправиться к нему, проникнуть в армию и следить за его действиями. Когда войдешь в доверие к завоевателю и станешь прорицательницей, у тебя появится редкая возможность узнавать его намерения.

– Ты сказала, у него уже есть прорицательница? – на всякий случай спросила я.

– Да, – кивнула Зрящая мать. – Пока есть.

Дальнейших пояснений не требовалось. Я отчетливо понимала, что мне нужно сделать: пробить брешь и укорениться.

– Армия движется на север, – сказала Зрящая мать. – Я не знаю конечных целей завоевателя, но известно, что он будет искать встречи с Королем питоры. Осталось выяснить, зачем и что еще он намеревается сделать. Ты будешь рядом, а в подходящий момент убьешь его.

Несколько лет назад у меня возникло бы желание покончить с ним немедленно. Но сейчас я понимала: отруби змее голову, и у нее вырастут две новые. Нужно вонзить кинжал в змеиное сердце.

Возможно, в самом начале убийство главаря могло бы остановить вторжение. Теперь, когда он захватывал город за городом, было уже поздно.

– Не хочу тебя обманывать, Силина, – тихо сказала Зрящая мать. – Это опасное и неприятное задание.

– Все задания опасны и неприятны.

Полученное только что хотя бы отличалось размахом.

Зрящая мать кивнула, в точности поняв мои мысли.

– Отправляйся, – повелела она. – Лучше через водную стихию. Этим вечером армия движется на юго-запад.

Я не возражала и не спрашивала, можно ли попрощаться с сестрами. Все мы и так были связаны нитями.

– Спасибо, Зрящая мать, – снова поклонилась я.

Мне осталось лишь вернуться в крепость и собрать вещи. Не пройдет и часа, как я тронусь в путь.

Зрящая мать не двинулась с места.

– Да спрядет тебе богиня нити удачи! – крикнула она мне вслед, и ее голос потонул в морском ветре.

В детстве я иногда рисовала.

Когда я попала в Соляную крепость, среди моих скудных пожитков был и блокнот. В тот вечер, чтобы скоротать время, я стала делать наброски окрестных пейзажей. Море и скалы так заворожили меня, что я не удержалась и, как умела, перенесла эту красоту на бумагу.

На следующий день, еще до начала испытаний, сестры принялись перебирать мои вещи. Зрящая мать взяла блокнот и долго смотрела на него. Я тогда не понимала, как она может видеть сквозь повязку на глазах.

– Что это? – спросила Зрящая мать.

– Это море, – ответила я.

– Нет, это просто бумага, – возразила она.

Ее магия превратила блокнот в кучу обрывков. Зрелище того, как ветер несет их к волнам, было одним из последних, что увидела только я – обычными глазами. Спустя столько лет мне все еще вспоминались те летящие пестрые клочки. Они были похожи на крылья бабочек, и мир так легко поглотил их.

Всего-навсего бумага, как сказала Зрящая мать.

Я вынырнула из волн и шумно глотнула воздуха. Порыв холодного ветра влепил мне пощечину, не дав понять, где я, и взбудоражив все ощущения. Я слышала от некоторых сестер, что им это даже нравится, однако уверена: они врали. После пятнадцатилетнего опыта странствий сквозь толщу воды мое впечатление не стало менее тошнотворным. А может, оказываясь между нитями, я как будто проваливалась в прошлое, и это вызывало у меня неприязнь.