— Мерзость, — ломая каблуком пальцы тех кто по глупости пытается найти спасение в лодке кривится Люци.

— Ещё какая, — выдыхая в рожу всплывшего поток пламени кивает Ирис.

— Полностью согласен с вами, — глуша веслом всплывшую женщину киваю. — Знаете, я всегда считал убийцей себя. Думал что на моей совести сотни невинных, тех с кем я погорячился.

— Глупости, — поймав за руку пытающегося забраться в лодку парня и поднимая его морщится Люци. — Вот пример. Конченая мразь. Вместо того чтобы учиться, работать, как-то самосовершенствоваться. До двадцати пяти лет сидел на шее у престарелых родителей. А когда у них не оказалось денег, хладнокровно убил их.

Кривясь Люци срывает с верещащего тела кожу и бросает за борт.

— Да, иногда смертные способны на по-настоящему ужасные вещи, — вздыхает Дала. — И вся фишка в том, что виноваты все. Мы, другие смертные, родители, учителя, правительство, пролетающая мимо ворона, магнитные бури, вспышки сверхновых, но&nb 1f40 sp;вот только не они сами. Им демоны, злые силы, на ухо всякие гадости нашёптывают. А они, просто несчастные жертвы. Эх…

— Успокойся, сестра, — улыбается Ирис. — Зато это весело. Я всегда о нас много нового узнаю. А тот случай в женском монастыре никогда не забуду. До сих пор смешно.

— А подробнее можно?

— Можно, — пожимает плечами Люци. — В мире похожем на твой, в эпоху которую ты назвал бы средневековье, в горах находился женский монастырь. Там монахини и послушницы, возносили молитвы богине создательнице Валиаре. Постами истязали свои грешные тела. Молитвами и песнопениями пытались очистить порочные души свои. Светили целомудрием так, что в соседних звёздных системах все ослепли нахер. И тут… О ужас! На монастырь напали инкубы. И как начали соблазнять монашек и послушниц. Ночи не проходило, чтобы какая-нибудь монашка не проснулась на кровавой простыне с засохшей спермой на лице. Коварные инкубы, наплевав на веру, приходили в сны несчастных, соблазняли их там и самым наглым образом насиловали. Несчастных потерпевших, отлучали от церкви, топили, жгли на кострах, омывали кислотой, делали всё чтобы смыть позор. Сёстры день и ночь молились, питались только водой и хлебом. Как могли пытались выстоять в этой мерзкой и жестокой войне. Накладывали на себя руки, всего лишь подозревая что вера их пошатнулась. Собирались в залы, запирались и стоя коленями на горохе, хлестали себя по спинам. Некоторые шли на радикальные меры. Они раскаляли щипцы и прижигали самое чувствительное место. Думали, что раз им больше не получить удовольствие, то и проклятые инкубы к ним не полезут.

— И что дальше?

— Дальше больше, — хитро улыбается Люциана. — Когда счёт погибшим, замученным, казнённым, перевалил за три сотни. Несчастные сестры, обратились за помощью к местному аналогу инквизици. Следователь дураком не был. Он быстро вычислил подозреваемых, устроил засаду и уже на вторую ночь, выловил инкуба, даже двоих. Ими оказались отец Миртус, тусующийся в монастыре с неясными целями. И его племянник, можно сказать разнорабочий при монастыре. Один подливал жертвам снотворное в еду. Второй сшив костюм демона, насиловал несчастных. На допросе, Миртус клялся что его попутали злые силы. Демоны, инкубы и суккубы, вместе с дьяволом заставляли идиота насиловать сестёр и кончать им на лица. Даже когда придурка к столбу привязали, он продолжал кричать что это не он, а мы так поступали с несчастными. Но мы были ни при делах. Мы, несмотря на то что тот мир один из наших, тихо охреневая смотрели. И что ты думаешь? После сожжения придурка всё прекратилось?

— Не уверен.

— Да, любимый. Мы, как оказалось продолжили. Совсем совратили святых дев. Заставляли их лишать себя невинности и устраивать кровавые оргии с жертвоприношениями. Это, весь этот бред, быстро разошёлся по свету и разделил всех на два лагеря. Началась война, борьба верующих с еретиками. Мир пылал почти сто лет. И только благодаря Игроку, он не развалился. Твой учитель, уничтожил всех. Оставил горстку людей, все летописи, упоминания и даже воспоминания об этом, он уничтожил. Помогло…

— Не особо смешно…

— Нам смешно не от того что мир захлебнулся в крови, — качает головой Дала. — А от того, что мы как всегда остались крайними, хотя ничего не делали. Мы проверяли, никто из наших, монастырь не трогал.

— Вот так, любимый, — смотрит на меня Люци. — Именно так один идиот, может уничтожить целый мир. И он бы уничтожил, но вмешался Игрок.

— А почему вы не вмешались?

— Глупые были. Молодые. Плюс знатно так охренели. Конечно, сейчас мы& 1f40 nbsp;бы завалили их лидеров контрактами, обманули и выпили их души. Но вот тогда… Тогда мы прокололись.

— Печальная история. Но поучительная. Игрок говорил мне что белое и чёрное, не всегда таковыми являются и на самом деле…

— На самом деле, любимый, тебе только предстоит всё это понять. Это не просто. Ты совсем недавно научился делить мир на три цвета. Поверь мне, их гораздо больше. Придёт время и ты увидишь, что разделяющая чёрное и белое широкая полоса серого, на сам деле вырвиглазная палитра самых разных цветов и оттенков. Но это будет позже.

— Боюсь представить что я там увижу…

Хм… Очень интересно. Но да, всему своё время. Пока же, отдыхаем.

****

Отдых продолжается двое суток. По истечении которых понимаю что я здесь всё не на курорте и приступаю к действиям. Сам надеваю на себя защитные приспособления, запираюсь в комнате с мягкими стенами и совершаю страшное. Выпиваю души Хаширамы.

Плющит ужасно. Огромнейшие объёмы информации, новые силы и изменения тела заставляют выть от боли. Но в этот раз только выть. Нет провалов в памяти, вспышек ярости и желания выдрать себе глаза. По сравнению с прошлым разом, когда я выпил сразу две души, этот проходит относительно нормально. Ну и результаты, они радуют.

У меня теперь есть мокутон. Ага, счастье, я того рот шатал. Полезная способность, ничего не скажешь. А ещё у меня чакра, её теперь аж в пятнадцать раз больше. Она изменила структуру, стала более концентрированной. Подтянулись другие стихии, сила увеличилась на сорок процентов. Про ирьёниндзюцу вообще молчу. Я теперь Цунаде за пояс заткну. Конечно я бы заткнулся за её пояс и в декольте лицом зарылся, но я женат мне нельзя. Нельзя… Нельзя вообще. Можно только с Люци и её воплощениями, то есть с Далой и Ирис. А… О чём это я?

Ах да! Ну и, появились вопросы. Вопросы потому как в памяти почти ничего нет. Большая часть знаний потеряна. И именно поэтому… А как, собственно, зажмурился сей монстр имя которому Сенджу Хаширама? Его убили? Если так, то кто? Он же чудовище! Настоящий монстр. Он Какузу натянул, но почему-то не убил. От болезни? Столь великий мастер ирьёниндзюцу? Не поверю. Вроде как, Хаширама осознавал, что своими без преувеличения могу сказать чудовищными техниками он понемногу сжигал себя. Но тем не менее, сова на глобус не налазит. И тут… А ещё эта реинкарнация Ашуры, при всём своём уме, силе, опыте, была полудурком. Оно считало Мадару своим другом и не убивало при возможности. А возможности эти были и не один раз.

Мир крикливых полумотков. Вас бы сил лишить, дать десяток крышек и старенький пистолет, да и отправить в окрестности Ниптона. Вам бы рейдеры быстро политику партии и правду жизни объяснили. Мгновенно. И им, сколько бы вы не говорили о дружбе и воле огня, наплевать на всё. Может быть, спуская с такого идиота штаны и упирая руками в камень, они бы и согласились с такими доводами. Перед тем как вставить, но это…

Какой же блядь бред здесь происходит? Тут не великие шиноби реинкарнируют, тут сплошь и рядом долбоёбы перерождаются. Упёртые и непроходимые. Вы же убийцы, у вас сил хоть жопой жуй. Да вальни ты кретина пытающегося тебе кишки вырвать и живи спокойно. Посади его на кол, сожги, вырви глаза, проткни печень. Оторви яйца! И только потом, раз ты весь из себя такой добродетель, попытайся достучаться. Уверен, сам несколько раз так делал. Точно могу сказать, пуля в бедре, нож в животе, брикет С-4 в заднице или на худой конец несколько ударов ногой по яйцам, кардинально меняют мировоззрение человека и заставляют прислушиваться к тому что говорят. Как грёбанные убийцы с почти божественными силами этого не понимают? Что блядь за&am 1201 p;nbsp;пацифизм?