— Не совсем, — качает головой Игрок. — Она не просыпается, потому как проснулась в мире осадков. Здесь же… Это трудно объяснить.

— Я пойму. Меня самого всё это удивляет. Мне надо знать.

— Ты демон, — смотрит на меня Игрок. — И этим всё сказано. Ты язвишь и считаешь всех никчёмными не потому что у тебя съехала кукушка, а потому что ты выше смертных. Для тебя, как для демона, они всего лишь еда и объекты для наказания. Но не все. Как демон, ты не можешь прикоснуться к чистым и безгрешным. Ты, инстинктивно будешь помогать им, а не уничтожать. Такова твоя суть. Ты наказание дла падших, а не для всех. Спасая такаю душу, помогая, хоть и своеобразно, ты будешь радоваться. Ты доволен объяснением?

— Да. Спасибо. А ещё…

— А ещё, ученик, тебе рано знать многое, — вставая улыбается Игрок. — Это опасно. В первую очередь для тебя. Потому как среди нас, по силам ты даже не пылинка, ты атом. Потому что на самом деле, ты всё ещё в самом начале пути.

— А если ты попробуешь рассказать больше простыми словами?

— Даже если простыми, всё равно. Понять то что происходит, увидеть, услышать, почувствовать, принять, тебя на это не хватит. Тебя, ученик, если ты попытаешься взглянуть на нас, увидеть нас в настоящем облике, просто разорвёт. А то что останется, размажется по ткани мироздания. Тебя, за миллионную долю секунды уничтожит сенсорный шок, если ты услышишь наш настоящий язык. Но ты этого не заметишь, наши голоса сведут тебя с ума раньше. Это пока, пока ты не станешь архонтом или архидемоном. Когда это случится, а это случится, мы явим тебе настоящих себя. Мы откроем тебе такие тайны, о которых многие боги не могут мечтать. Просто жди. Всему своё время.

— А что мне делать сейчас? Что мне делать с собой?

— Хороший вопрос, ученик. Хороший и сложный. Я не говорю что чувства и эмоции необходимо отринуть или вообще убить. Без них даже нам нельзя. Просто, учись их контролировать. Даже если тебе попадётся чистая душа, ты можешь банально уйти. Помощь, спасение, это не всегда получится превратить в выгоду. Иногда даже помощь может вылиться в страшное зло. Смотри, думай, желательно думай перед тем как что-то сделаешь, а не потом. Учись просчитывать варианты. В нашем деле даже слово может изменить историю не отдельно взятой личности, и не группы разумных существ, а целого мира. И чем сильнее ты становишься, тем сильнее сила твоего слова. Ты знаешь, видел когда на экзамене стравил генинов. Да, получилось неосознанно, но получилось. И нет, легко не будет. Это здесь, под моей опекой и присмотром Люцианы у тебя всё легко и быстро, на других этапах обучения придётся напрячься.

— Я понял. Есть напрячься. Я пойду?

— Подожди…

— Ты хочешь рассказать мне о том кто я?

— А нет, иди, — морщится Игрок.

— Учитель, а можно ещё намёк?

— Нет.

— Пожалуйста…

— Ученик, хватит. Смотреть на меня глазами кота из Шрека, более чем бесполезно. И потом, мы договаривались. Если не отгадаешь, больше не спрашиваешь.

— Я помню. Ладно, уговор есть уговор. Я пойду…

Встаю, киваю Учителю…. Санёк, который пялится в окно, вдруг подрывается и заявляет что видел в пустоте летучую мышь. Игрок на это зеленеет. Шипит, вскочив хватает кресло и запускает его в Санька.

Момент встречи кресла с таблом Санька не вижу. Потому как просто переношусь в нашу спальню.

Сажусь на край кровати, думаю. О том что мне дали подсказку, но куда эту подсказку прикрутить? Летучая мышь. И чо? Ну мышь и мышь. Я что Бэтмен? Хе-хе… Нет. Если только не Бэтмен который смеётся. А вот от этого страшно. Но нет… Ладно, надо запомнить. А лучше где-нибудь записать.

Но тем не менее. Я жестокий, меня знает Санёк, и Игрок тоже. И летучая мышь. По-любому Дракула из какой-нибудь реальности. Хотя… Игрок когда я выдвинул данную теорию, сказал что близко, но нет. Тогда…

У кого была символом летучая мышь? Мёрбиус? Вряд ли. Может Блэйд? У меня и меч есть. Фигня какая-то.

Ответы есть в моей памяти. Пустоши вычёркиваем, там такой херни не было. Первая жизнь? Я много чем увлекался. Фильмы, игры, комиксы, книги. Тогда… Тогда мне как-то надо пообщаться с Саньком. Он расскажет…

ВХОДЯЩЕЕ СООБЩЕНИЕ

Сообщение от: Игрок

«Делом займись, оболтус. Придёт время всё узнаешь. Санька не трогай, он получил, больше таких внезапных подсказок не будет. »

— Ладно…

Он прав. Надо делом заняться

В комнате появляются девушки.

И нет, к ласкам, объятиям и поцелуям, всему тому что я обожаю, жёны не приступают. Люци переносит меня в лабораторию, укладывает на стол и пока Ирис и Дала набирают в шприцы какую-то ядовито-алых оттенков дрянь, приступает к доработке проклятой печати и извлечению из неё осколка души Орочимару.

Процесс сей болезненный и очень неприятный. Несмотря на то что меня пристегнули и всячески пытались успокоить, получалось плохо. Ни мои, ни демонические вещества на меня не действовали. Попытки отрешиться заканчивались провалом.

Бросать дело на полпути никто не хотел, поэтому пошли на крайние меры. Вызвали Адриану, уменьшили до почти человеческих размеров и попросили навалиться на меня всеми четырьмя грудями.

Почему-то помогло. Даже заулыбался. А что? Лежишь себе такой, а по лицу четыре сиськи елозят. Две верхние восьмого размера, две нижние шестого.

— И-и-и-и, готово! — судя по звуку и ощущениям вырвав что-то из моей шеи восклицает Люци. — Ну и дрянь… Адриана, пока всё. Можешь встать.

— Как? Уже? Ты уверена?

— Адриана я уверена, — грозно рычит Люци. — Убери своё вымя от лица моего мужа.

— Ладно. Но если что, я всегда готова помочь. Курьер, только свистни. Я сразу же примчусь и облегчу боль.

— Уйди! Извращенка. Итак, муж мой, я извлекла осколок. А печать оставила и доработала. Можешь мутировать в жуткую хрень когда захочешь.

— Спасибо. Я могу идти…

— Нет, — показывая мне шприц улыбается Дала. — Мы доработали клетки Первого, полученные от Данзо. Если поставить их тебе, ты…

— Превращусь в дерево?

— Сможешь лучше использовать техники мокутона которые ты усвоишь с душой Хаширамы. Это усилит тебя.

— Ладно. Вам виднее. А…

— Шаринганы из руки Данзо, — весело вещает Ирис. — Мы сняли с них астральные оболочки, чуть поправили, чуть доработали, теперь смело можем поставить их тебе. Конечно, никаких техник они тебе не дадут, никаких кроме Изагаги. Но, иметь дополнительные четыре жизни, большой плюс.

— А вы без дела не сидели.

— Милый, — вздыхает Люци. — Нам не важно какие цели ты преследуешь, станешь ты богом или нет. Нам надо, чтобы ты в процессе не погиб. И не убился. Мы сделаем всё, чтобы помочь тебе. Чтобы у нас с тобой была вечность.

— А если получится так, что я снова стану обычным человеком?

— Мы снова сделаем тебя демоном, — пожимает плечами Люци.

— А если не получится?

— Тогда мы станем людьми. Мы с радостью откажемся от сил и бессмертия и проживём с тобой отведённое время.

— А этот мир…

— Наша любовь к тебе — безгранична, — наклоняясь и целуя меня вздыхает Дала. — Клянусь своей сутью.

— Я слышал такое от Игрока. Это…

— Единственная нерушимая клятва, — объясняет Дала. — Если демон, архонт, бог, любая сущность или сверхсущность поклянётся своей сутью, это значит что клятва никогда не будет нарушена. Это будет значить что клятва истинная.

— А ещё это признак доверия, — хихикает Ирис.

— То есть Игрок и вы, мне доверяете?

— По-моему это очевидно. Ладно, переворачивайся на живот. Адриана… Не улыбайся так, отродье дьявольское. Помогай. Начинаем. Курьер, как только мы введём тебе клетки Первого, выпей душу Кабуто и запускай самолечение. Это должно помочь. Адриана, активнее.

Меня переворачивают на живот, лицом в специальный проём в столе. Адриана заползает под стол, приподнимается и прижимает свою грудь к моему лицу.

— Ай, больно.

— Держись, любимый, это поможет.

Помогает так себе. От места укола, волнами расходится боль. Спину вместе установки копий шаринганов обжигает. Начинаются судороги. Боль выходит на новый уровень и буквально сводит с ума. Прикосновения Адрианы становятся неприятными. Всё становится неприятным.