— Кот?

— Ну да. Породы ориентал. Назову Толяном. Буду приходить домой, смотреть на него и говорить. Ну и хлебало у тебя, Толян.

— Пф… Твой юмор. Раньше он был чернее.

— Мы знакомы?

— Не лично. Но да. Я тебя знаю. Нет, не расскажу. Нельзя.

— Ладно.

— Всё, — до хруста сжав мою руку стонет Люци. — Идёт… Начинается. Любимый, мне страшно.

К алтарю, опираясь на клюку подшаркивает с виду пожилой, рогатый как не знаю кто демон. Кашлянув нацепляет монокль. Открывает книгу, ведёт пальцем по странице. Тычет в текст… Крякает… Поворачивается к стоящим слева от нас демонам. Откашливается…

— Дети, сегодня, вы решили скрепить узами брака ваши бесценные души. В этот знаменательный час…

— Знающий, — шипит на него Дюци. — Мы здесь.

— В этот знаменательный час, — как танк разворачивается на месте демон, но ни сколько не теряется. — Под нашим небом… Кхем… Дети. Вы же контракт заключили. Пожалейте меня старого.

— Знающий, — шмыгнув носом стонет Люци. — Пожалуйста. Пожалуйста, не портьте мою грёбаную свадьбу! А-а-а-а-а!

— Хорошо. Если вам меня не жалко. Продолжу.

И демон продолжает. Монотонно и заунывно читает тексты. Просит нас соблюдать условия, желает счастья, сотню детей. И спустя час, наконец-то переходит к клятвам.

— Курьер, демон-инкуб, принц мира Айденс, обладатель божественной искры, клянёшься ли ты любить Люциану, только её и все её воплощения?

— Клянусь, — заметив что Люци облегчённо выдохнула киваю.

— Люциана Айденрис, Архидьвол и королева мира Айденс. Клянётесь ли вы, ты и все твои воплощения любить Курьера, хранить ему верность, окружать заботой, лаской и вниманием?

— Клянёмся, — дрожащими голосами отвечают все трое.

Знающий берёт кубок. Сжав в руке кинжал просит дать ему руки. Режет наши запястью и подставляет под струйки кубок. Шепча что-то жутковатое, водит над кубком руками. Как только жидкость закипает, просит нас выпить.

По очереди пьём непонятную бурду. Косеем…

— Замечательно, — закрывая книгу выдыхает демон. — Я, Маэстар, Знающий, хранитель королевской библиотеки, властью данной мне предками, объявляю ваш брак действительным и не рушимым. Живите в радости. Вечность с вами. А теперь целуйтесь и давайте пробовать угощения, мне ещё лекарства принимать.

— Поверить не могу, — всхлипывает Люци. — Это… Это случилось. И не по расчёту, а по любви.

— Да… Идите ко мне. Идите ко мне.

Слова про воплощения пока пропускаю мимо ушей. Целую жён. Долго и как в последний раз. На меня водружают корону… Нас глушат аплодисменты.

В зале, по размерам устремляющимся в бесконечность, начинается праздник. Гости наплевав на правила приличия, напиваются, едят, некоторые уединяются. Хотя соитие на столе между тарелками или на стуле у стола, или даже в воздухе уединением назвать сложно, по местным меркам всё более чем нормально. Парочки и троечки или женаты, или близки к этому. Поэтому сказать им нечего.

Для нас праздник заканчивается через час. Демоны просто утаскивают меня в спальню. Раздеваются и укладываются на кровать.

— Вот, — указывая на себя и сестёр рукой мурлыкает Люци. — Всё это, теперь твоё. Подходи, бери.

— Сейчас, разденусь.

— А не надо было вот так выряжаться, — ворчит Дала. — Надел бы набедренную повязку, как все нормальные демоны делают. Так нет же, в смокинг нарядился. Не спорю, красиво, но снимать долго. Ты чего там возишься?

— Ремень заело.

Закатив глаза, Люци щёлкает пальцами. Перемещаюсь на кровать. Уже с неё вижу как падают мои вещи. Понимаю что голый…

— Вот так, — забираясь на меня шепчет Люци. — Сейчас всё случится. А ты знаешь, я умолчала про одну важную деталь. Ты наверное испугаешься. Но теперь я молчать не могу.

Дала и Ирис, хватают мои руки и прижимают их к кровати. Люци улыбается, закидывает руки за голову…

— Не бойся, любимый. Вреда я тебе никогда не причиню. Если только ты мне не изменишь. А о том что умолчала… С этого, момента, у нас начинается медовый месяц. И весь этот месяц, мы тебя из спальни не выпустим.

— Я согласен!

Люци демонстрируя острые клыки широко улыбается. По моей ноге скользит её хвост, поднимается выше. Обвивает моё достоинство и сжимает. Люци приподнимается, закрыв глаза резко опускается и вскрикнув проводит острыми ногтями по моей груди.

— Да, это случилось. Я теперь женщина. Твоя женщина. А теперь понеслась! Я выжму тебя до суха. Я за этот месяц компенсирую все годы ожидания. Я… Ох…

Круто… Это круто. Я уже что-то нехорошее подозревать начал. А тут… Я согласен. Согласен. Согласен! Какая же она горячая. И кровь… Её кровь обжигает как кипяток. Но блин, это действительно круто.

****

Месяц спустя, Коноха, появляюсь в парке. Один, что непривычно. Осматриваюсь, принюхиваюсь, сканирую.

В парке хоть и немноголюдно, на меня никто не набрасывается. Присутствующие представители прекрасного пола, судя по их мыслям, не против бы со мной и поразвлечься. Красивый, по их мнению, сучонок.

Сунув руки в карманы, строю ехидно-надменную рожу и топаю на разведку, то есть к резиденции.

Пока всё тихо. Шиноби и куноичи вида не подают. Обыватели… Они обыватели. Им до меня дела нет, кроме женщин мне до них тем более. А раз Анбу меня повязать не пытаются… Прошвырнусь по деревне. Узнаю новости, посмотрю свою квартиру в общежитии и домой. Медовый месяц слава всем богам закончился. Можно вернуться к тренировкам.

Закуриваю, выдыхая клубы фиолетового от которого с кустов листья осыпаются дыма, шурую прямо. Иду себе иду, о экзамене мечтаю, о предстоящей я не побоюсь этого слова жатве душ.

— Саске! — отвлекает меня голос Узумаки. — Вернулся.

— Здравствуй, крикливый недомерок, — медленно поворачиваясь киваю. — Что надо?

А Наруто не один, с ним Великий Извращенец. Потенциальная жертва.

— Здравствуйте, Джирайя-сама, — как только они подходят улыбаюсь. — Как ваши дела? Как новая книга?

— Наруто, а это точно тот Саске про которого ты говорил? — разглядывая меня удивляется Джирайя.

— Я, — затянувшись киваю.

— Хм. Не такой дурак как тебя описывали. И не грубиян. Наруто, ты что, наврал мне?

— Я? Нет. Саске! А ну веди себя как всегда!

— Друг мой, я всегда себя так веду. Так что ты хотел от меня? Вы извините, мне просто по делам нужно.

Наруто, как оказывается, хотел поделиться со мной новостью о том, что у него теперь есть призыв. С его слов огромные боевые жабы. Которых он может призывать и которые помогут ему в бою. Их он готов продемонстрировать. Жаб и свою несоизмеримую крутость.

Кажется, всё пошло кувырком. Не помню точно, но вроде как, с жабами Нарик снюхается позже. Хотя… Не канон, меня предупреждали.

Соглашаюсь посмотреть, иду за ними и мечтаю как уделаю их своим призывом. Потому как оба шумные, горластые и уже в край задолбали. Плюс солнце какое-то слишком яркое, глаза режет. Холодно… Блекло всё. Хотя поначалу мне здесь нравилось. Но хуже всего, местные запахи. Особенно благоухающая за домами помойка. Аж тошнит.

Уходим за деревню. С Джирайей садимся на траву. Наруто убегает метров за сто. Прыгая как дурачок машет руками. Хлопает по земле… Из клубов белого дыма появляется Гамабунта. Наруто бежит обратно. Останавливается и пытаясь отдышаться спрашивает как оно?

— Не очень впечатляет, — вставая отряхиваю брюки. — Если честно, то так себе. Я чего-то большего ожидал.

— Чего большего? — теряется Джирайя и смотрит на Гамабунту. — Эй! Что не так?

— Жаба, — морщась киваю. — Не красиво.

— У тебя призыв, три полуголые тётки! — орёт мне в ухо Узумаки. — А у меня гигантская жаба.

— И чему ты радуешься? Жабе? Ну иди поцелуй, может в принцессу превратится.

— Саске, ты бы не грубил, — качает головой Джирайя. — Бунта мой друг.

— Да хоть любовник. Я тут причём?

— Наглец, — встав кривится Жабофил. — Такой молодой, а уже такой злобный.

— Я не злобный. Просто людей не люблю. Особенно приставучих и шумных. Мой призыв круче.