Отвечаю мелкому взаимностью и с интересом наблюдаю как меняется обстановка. В доме Тадзуны с какого-то хера появилась еда. Новые вещи и игрушки для Инари. Нанялись рабочие, причём не два человека, а больше сотни. Причём это не те кто согласен работать за еду, это спецы. Которым соответственно надо платить. И им, вот неожиданность, на самом деле платят. Порядочно. Тадзуна, бухающий дед по причине своей похоти в отношении к Ирис попавший в мой личный чёрный список, каждый вечер по завершении работы, отваливает рабочим нехилые суммы.

Откуда деньги? Тадзуна в заначке держал? Не верю. Не верю и всё. Не бывает так. Ну вот не бывает и всё. Здесь торчит жиденькая бородка Хирузена. Пока торчит, но скоро я её с корнями вырву. Не сейчас, позже. На экзамене.

Хм… А я ведь теперь смогу вытащить души первых председателей колхоза под названием Коноха. Если их души… Да, смогу. Главное не спешить. Мне ещё старейшин убирать.

****

Сидя на траве, смотрю как строители батрачат. Тискаю сменившую Ирис Далу. Никого не трогаю, даже не помышляю об этом. Просто наслаждаюсь моментом.

Но кое-кому, такое явно не по душе. Рядом с нами падает Узумаки. Улыбаясь смотрит на нас и вздыхает.

— Что надо?

— Ничего. Просто пришёл сказать кое-что.

— Удиви меня, — утыкаясь лицом в грудь хихикающей Далы выдыхаю.

— Ты мой друг.

— Да неужели?

— Саске, подожди. Не перебивай. Я знаю что с тобой происходит, знаю что ты попал в беду. Я помогу тебе, я спасу тебя.

— Спаси себя.

— От кого? — удивляется Наруто.

— От приступов идиотизма например. От душераздирающих криков о твоём грядущем величии. От позорного, мерзкого и отвратительного, волочения за Сакурой-тян. От всего этого.

— Саске, я спасу тебя, — сжав кулаки рычит Наруто. — Я спасу тебя, это мой путь ниндзя. Ты не подумав совершил призыв. Эти женщины используют тебя. Тебя развратили, озлобили. Ты… Ты…

Встав делаю рога видимыми. Расправляю крылья и изменив глаза нависаю над Наруто.

— Несчастное безумное дитя. Кто сказал тебе что мне нужна помощь? Ты, слушая россказни и домыслы Какаши думаешь что меня используют? Что мной помыкают, а я ведусь. Я отворачиваюсь от вас, моих друзей. От деревни. А ты скажи мне, Узумаки, кто ты такой?

— Я…

— Ты? Ты, Наруто, наивно полагаешь, что как только ты станешь Каге, тебя всеми гонимого и презираемого признают равным. Не-е-ет, друг мой. Этого не будет. Да, они будут кричать о том какой ты хороший, пуская слюни толпы девушек будут визжать от того как сильно хотят от тебя детей. Как ты благородный, правильный, надёжный. Но это всего лишь слова. Даже став Каге, ты не добьёшься их признания. А знаешь почему? Потому что ты всего лишь крикливое, раздражающее ничтожество. Ты, Сакура, Какаши

Все вы, просто пыль. Жалкие, бесполезные существа. Игрушки в чужих руках.

— Игрушка здесь только ты, — мрачно выдаёт подошедший Какаши.

— Да неужели? — заставляя копирующего вздрогнуть резко поворачиваюсь к нему. — В чём? В том сто в отличии от вас не иду по подготовленному мне сценарию? Возьмём тебя, Хатаке. Точнее не тебя, а твоего отца.

— Не смей!

— А то что? Убьёшь меня? Заставишь замолчать? Прикажешь? О нет, не выйдет. Итак, Хатаке Сакумо. По-настоящему величайший шиноби своего времени. Проваливает миссию, допускает смерть своих друзей и заканчивает самоубийством. Какое позорище.

— Саске! Прекрати!

— Слушай, слушай меня, Какаши. И думай. Думай как твой отец провалился? Сам или по чьей-то милости? Возможно, я допускаю, что некто, в руководстве деревни, просто увидел в нём угрозу для себя. И по-тихому устранил. Тебя такие мысли не посещали, нет? Ах да, ты же занят. Ты всегда занят. Ты или читаешь или проводишь время у могилы своих друзей. Тебе больно, больно вспоминать о том как ты своими руками убил Рин. Как беспомощно наблюдал за смертью Обито. Как ты, ничего не сделал…

— Заткнись.

— Ничечего не сделал, когда погиб твой наставник. Четвёртый Хокаге Минато Камикадзе и его жена Кушина Узумаки. Расскажи мне, как перешагивая через сына дорого тебе человека, ты стыдливо прикрывая лицо книгой сжигал себя. Да, Наруто. Да! Ты сын Четвёртого и Узумаки Кушины. Да… И все об этом прекрасно знали, даже добрый дедушка Хирузен, который неожиданно для тебя, приходил к тебе.

— Саске…

— Взгляни в глаза призракам, Хатаке, — принимая облик Минато улыбаюсь. — Посмотри мне в глаза и скажи почему ты бросил моего сына?

— Мне запретили…

— Запретили что? — меня облик и представ перед ними в облике Кувшины спрашиваю. — Что? Воспитывать? Может быть. Но кто запретил тебе по человечески относится к нему? Кто запретил стать для него наставником и хотя бы учить? Я отвечу. Запретили твоя лень и безразличие. Твоё наплевательское отношение ко всем и всему и придуманное тобой горе.

— Чудовище…

— Да-а-а-а… — приняв облик Обито улыбаюсь. — Я чудовище. Но сделали меня таким не мои жёны, не злые силы. А вы, люди. Ваши рассказы про честь. Ваши лживые привязанности. Ваша ложь, идиотизм, глупость.

— Ты врёшь! — кричит Наруто.

— Может быть, я же чудовище. Мне можно врать, в отличии от вас честных и благородных. Верных друзей, надёжных товарищей. Мне можно врать. Или всё же говорить правду? Что ты на это скажешь, Какакаши? М-м-м?

— З-зачем ты так? Зачем… Мы…

— Оставьте меня в покое. Просто отцепитесь. Не надо меня учить, не надо помогать. Просто не трогайте. Ещё несколько дней, и меня с вами не будет. Я займусь по-настоящему важными делами. А вы… Ещё одна попытка заговорить со мной или обещание помочь… Нет, я не убью вас. Хотя, я бы с радостью. Я сведу вас с ума. Я вытащу на поверхность все ваши страхи, грехи и фобии. Я заставлю вас страдать. Боль которую я причиню вам, заставит вас уйти из жизни. Я предупредил и это последнее предупреждение.

РЕПУТАЦИЯ:

Люци: +250

Дала: +170

Ирис: +320

— Это как?

— Это так, — голос Люци говорит Наруто. Меняет форму, увеличивается и превращается в Люциану.

— Небольшой тест, — превращаясь из Какаши в себя кивает Ирис.

— Получилось, без преувеличений хорошо, — улыбается Люциана. — Но рано. Топиришься, любимый, сильно торопишься.

— Ух ты…

— В этом нет твоей вины. Но всё же надо подождать. И да, получилось отлично. Для первого раза. От такого они бы долго не оправились. Но всему своё время.

— Да, действительно. Что-то я разошёлся.

— Разошёлся не то слово, — улыбается мне Ирис. — Ты демон, твои слова имеют силу. Наговорив что-то смертному, ты не просто сотрясёшь воздух, ты толкнёшь его к действиям. Или уничтожишь, если грехов слишком много. Просто сказать, наговорить, вспылить и высказать всё что думаешь, у тебя уже не выйдет. Сила твоих слов теперь реальна. О том что думаешь, разговаривать ты можешь только с нами, Игроком и его братом. Учись держать себя в руках. В остальном ты молодец и как всегда идёшь впереди всех планов. Пошли домой, мы скучаем.

Принимаю свой нормальный облик беру Далу за руку. Виновато смотрю на жён, которые и не думают ругаться.

По их мнению я расту и хоть сработал всё же грубовато, грехи и страхи вытащил хорошо. Но опять же пока рано.

Все события начнутся во время и после экзамена. И до этого времени, кроме устранения старейшин, с выставлением их убийств как смерть по естественным причинам мне делать ничего не надо. То есть нежелательно.

****

В Стране Волн проводим почти месяц. Когда безымянный мост готов, Тадзуна закрывает нам миссию, и мы… Дрим-тим светящиеся от чувства собственного достоинства и выполненного долга, уходит.

Правда спокойно идти не получается. На том месте где я убил Забузу, Наруто вдруг решает возвести монумент. Похоронить тела, а меч Забузы, просто взять и воткнуть в землю. Чтобы помнили.

Кто будет помнить? Нахрена всё это надо? Капающий на дорогу мудростью и вытряхивающий из штанин сгустки гуманизма Узумакаки не уточняет. Пытается настоять за что получает красочную, матерную трёхэтажную тираду. С подробным описанием того, что именно я делал с ротовым отверстием Наруто, в какие именно кусты водил его мамку и под каким деревом шатал его папку.