— Мне это не нравится, — указывая на печать что груди Данзо ворчит Ирис. — Надо исправить. Вот так. Это сюда, это перенаправить. Вот тут добавить. Вот это вообще убрать. Готово! Ух, это будет нечто!

— Стесняюсь спросить, что именно ты там намудрила?

— Заменила шаринганы, — перечисляет Ирис. — Особые кристаллы. Старой кочерыжке они не нужны, а тебе пригодятся. Провела лоботомию. Данзо больше не опасен. Вести себя будет почти также, но к тебе не сунется. Тебя для него больше нет. Головную боль, невыносимую, до конца жизни, я ему обеспечила. Печать на груди. Печать самоуничтожения. Теперь, в случае активации, печать вызовет неконтролируемый приступ диареи и рвоту. И… Покажется дико, но при активации у него взорвутся тестикулы.

— Нихрена себе… — глядя на то как Ирис с помощью магии восстанавливает на Данзо одежду выдыхаю.

— А что ты хотел? — улыбается Дала. — Наша Ирисфем, несколько столетий работала главным дознавателем. Она как никто знает строение человеческого тела и как причинить этому телу боль.

— Оу…

— Любимый, это в прошлом! — бросается ко мне Ирис. — Это просто…

— Молодец, — обнимая её глажу по волосам. — Нет, я не злюсь. И не напуган. Всё нормально.

— Мне снимать очарование? — спрашивает Дала и пинает в лицо подползшего к ней Анбу.

— Подожди. Несколько секунд.

Пинком валю ползающего на четвереньках Хирузена. Несколько раз бью в лицо, пробиваю в живот.

— Это тебе за клан Учиха, сука. А вот это за Узумаки. Кушай, не обляпайся.

Отлупив старую обезьяну отхожу назад. Встаю рядом с Далой и киваю ей. Демон снимает очарование. Все приходят в себя. Хирузен прижимает руку к разбитому лицу. Данзо вообще не здесь. Улыбаясь как дебил стоит. Из уголка губ текут слюни. Взгляд коровий…

— Минуточку внимания, — взлетев повыше говорит Ирис. — Вы, придурки, не вняли нашим предупреждениям и сунулись на нашу территорию. За это, с вас стоило бы содрать кожу. Но вам повезло, Саске добрый и не хочет калечить вас. Но я вас предупреждаю, больше такого не повторится. Ещё одно поползновение в сторону нашего квартала, и вы все кровью умоетесь.

— Скажу больше, — берёт слово Дала. — В случае повторения, я лично возьмусь за вас. Что такое Очарование вы только что испытали. Сунетесь ещё раз, применю кое-что по серьёзнее. Заставлю вас любить друг друга, по взрослому, на площади у резиденции. Вы у меня такую оргию закатите, что описать слов не хватит. И всё это будет на глазах ваших жён, детей, родственников. А потом, я вас убью. Всех и без жалости. Решайте сами. Или вы оставляете Саске в покое, или опозоренные и униженные, подыхаете как собаки. Лично ты, Хокаге, сдохнешь с членом во рту. А может и не с одним. Всё поняли? Тогда исчезли отсюда.

Все кто был, как зомби разворачиваются и уходят. Неспеша и покачиваясь бредут к выходу.

— Не слишком ли сильно?

— О нет, любимый, я же не дура, — обнимает меня Дала. — Они всё ещё под влиянием. Всё сказанное нами, они запомнят не дословно, а на подсознательном уровне. Для них, ничего этого не было. Так, кошмары помучают. Особенно Хирузена. А остальное, они сами додумают. Вот увидишь, это сработает. Репутация подскажет тебе. Минусовых значений не будет.

— Ну что я скажу. Молодцы. Люблю вас. Что дальше?

— Сегодня пойдём домой, — вздыхает Дала. — Я немного устала. А завтра видно будет.

****

В мире демонов, поскольку Люци ещё не вернулась, приступаем к исследованию добычи. Шаринганы, не мангекё, но каждый с тремя томое.

Добыча ценная, но по сути бесполезная. Каждый из гляделок сохранил небольшую часть души прошлого владельца. И теоретически, если эти части извлечь, то я смогу качнуть свои гляделки. Вот только части не части, а слабенькие искры и скорее всего, даже всех их будет мало. Решаем оставить на чёрный день. Ирис обещает подумать как их наиболее правильно приспособить.

Далее, шаринган из головы Данзо. Не простой. Шаринган Шисуи. Не только мангекё, ещё он даёт доступ к особенной зрительной технике. Котоамацуками. Штука серьёзная, позволяющая подменять воспоминания и подавлять волю. С долгой перезарядкой которая всю серьёзность портит. Но тем не менее, это мангекё, а значит в нём есть: Аматерасу, Цукиёми и нет Сусаноо для которого нужны два глаза. Да и пересадить его гляделку мне, до пробуждения мангекё ну вот никак не выйдет. А вот потом…

И тут у меня вопрос. Что если взять глаз Шисуи и глаз Тоби? Будут они работать в паре? Могут не прижиться, но и я не человек. Надо уточнить у Игрока.

Дальше идут пробы тканей с морды Первого председателя. Морды удобно расположившейся на руке Данзо. И тут двояко. Клетки Первого если что живые, хранят немного его души. И если их скушать, то можно получить особенную чакру. Нет, по силам равным Хашираме я не стану, а со слов Ирис, легко могу стать деревом. Клетки Первого, субстанция серьёзная.

— Вывод, — откидываясь на спинку стула выдыхаю. — Всё зря. Шаринганы бесполезны, гляделка Шисуи пока недоступна. Клетки Первого вообще опасны.

— Клетки Первого — да, — кивает Ирис. — А вот с остальным ты зря расстраиваешься. Шаринган можно прокачать самому.

— Для этого нужны мощные эмоции. Положительные или отрицательные.

— Они тебе будут, — улыбается Дала. — Такие положительные, что ты лет десять под впечатлением ходить будешь. Ну и отрицательные. Я тебя расстраивать не хочу, но если надо, мы тебе и это организуем. Не заморачивайся, мы с тобой. И не спеши, всему своё время. Всего и сразу можно не вынести.

— Но я хочу быстрее.

— Мы тоже, — смерив меня масляным взглядом облизывается Ирис. — Очень хотим побыстрее. Но пока нельзя.

— Скажи ещё что рано.

— Нет, просто ты даже прилюдию с Люци не переживёшь. А если мы будем втроём, то к утру от тебя вообще ничего не останется. Поэтому ждём, не суетимся и не нервничаем. По времени ты не ограничен, торопить тебя в твоём становлении никто не собирается. Расслабься, отдыхай, наслаждайся нашим обществом. Купайся в океане нашей любви, нежности и заботы. Хочешь я разденусь?

— Хочу, — сглотнув выдыхаю.

Дала выпрямляется, проводит пальцем по животу. Одежда исчезает с неё. Попрыгав на месте, демон виляя бёдрами и взмахивая крыльями идёт ко мне.

Пытаюсь встать из-за стола. Поворачиваюсь и вижу на столе обнажённую Ирис, которая как кошка потягивается. Взлетает и подлетает.

— Девочки, — по их улыбкам понимая чем всё это сейчас закончится всё же встаю. — Нам ведь нельзя. Люци пришибёт.

— Пришибёт она нас только в том случае, если ты лишишь нас девственности раньше чем её, — усаживая меня на стул и наваливаясь грудью на голову мурлыкает Дала.

— А мы, — спускаясь на пол, становясь на колени и поглаживая мои бёдра шепчет Ирис. — Мы столько всего читали. Столько знаний от душ получили. Не будем скрывать, ели и всяких куртитуток. Поэтому мы, знаем как получить удовольствие без проникновения. Ты согласен? Ну, пока Люци нет.

— Поверь, то что мы можем тебе дать, не даст ни одна смертная женщина, — гладя меня по груди шепчет Дала. — То что было в твоей жизни, то что творилось в твоём президентском люксе, покажется тебе серым и унылым.

— Не сопротивляйся, — расстёгивая мои штаны шепчет Ирис. — Поддайся искушению. Получи наслаждение. Выпусти пороки.

— Я…

Попытки хоть как-то сопротивляться, пресекает поцелуй в шею. Ирис стягивает с меня штаны, Дала задирает футболку и целуя в ухо гладит грудь и живот.

— Искусительницы, — закатив глаза выдыхаю. — Искусайте меня. Искусайте полностью!

— Кхем, — слышится за спиной.

Дала и Ирис мгновенно отскакивают от меня. Уже одетые, если эти их тряпочки и полоски можно назвать одеждой, встают у стола и опускают головы. Шмыгают носами, поправляют волосы, бросают почему-то на меня виноватые взгляды. Неожиданно взвизгивают, подрываются и улетают из зала. За ними, размахивая монструозной косой летит Люци. В полёте матерится и обещает спустить с Ирис десять шкур.

Она летит и тут… Время как будто останавливается. Люциана, не летит, она рассекая воздух и закручивая вокруг себя пространство плывёт. Её глаза, улыбка, лицо, тело. Она на самом деле идеальна. Да что там, она совершенство. Каждый изгиб её тела, каждый волос. Каждая полоска ткани на её потрясающем теле.