– Ты сума сошел? Мы упустим время. Наше судно потерпело крушение. Возможно вахтенный успел передать сигнал SOS. Сейчас корабли и самолеты уже ищут выживших. Пока мы гуляем по острову, нас перестанут искать.

–Во-первых, прошло уже около трех суток с момента аварии. Если бы нас искали, то уже бы нашли еще в воде. Во-вторых, здесь на острове что – то не так. Я много чего нашел в пещере. Все это надо как следует изучить. Ну, и на конец, чтобы разжечь костер, большой костер, нужны бревна. В лесу костер разжигать опасно, может загореться лес, а маленький костерок не будет заметен с океана. Бревна для костра придется таскать на уступы скал или вот на этот чудесный пляж, опять-таки через скалы. Так что давай, поднимайся и будем добираться до пещеры, пока не стемнело.

Александр подал Маше свою руку и помог ей подняться с песка. Одежда на ней уже почти совсем высохла и песок посыпался с нее, как горный оползень. Саша все еще держал Машу за руку, готовый в любую секунду удержать ее от падения. Но она устояла и, даже, шатаясь побрела к морю.

– Ты куда? Нам в другую сторону.

– Я умою лицо. Солнце высушило мне кожу аж до боли.

Маша зачерпнула в ладони океанской воды и с удовольствием умыла свое лицо. Ей стало реально легче и тогда, она обратила внимание на свои руки. На пальцах были давние следы от химических ожогов. Создавалось впечатление, что кто-то, когда-то пытался скрыть возможность установить ее личность по отпечаткам пальцев. Не отрывая взгляда от своих рук, она наклонилась над водой. Солнце было у нее за спиной. Маша посмотрела на свое отражение в воде и четь не упала от неожиданности. Из воды на нее смотрела испуганная молодая женщина лет тридцати, тридцати пяти.

– Вот это меня бабахнуло по голове! Я совсем не узнаю себя. Руки, лицо, все не мое, -

Она в истерике шлепнулась прямо в воду и начала изо всех сил бить кулаком в свое собственное отражение. – Кто я? Как я теперь?

– Вот только твоей истерики нам и не хватает. Ты обязательно все вспомнишь. У тебя посттравматическая амнезия. Такое, к сожалению, бывает. Сначала у тебя был стресс от крушения и, в тот же миг, удар по голове. Сотрясение мозга и амнезия – это результат. Вставай, нам надо идти. Только в пещере ты сможешь отлежаться в безопасности, восстановить силы и память.

– Да с чего ты взял, что нам надо кого-то бояться? Что нам надо прятаться? Нас явно надо спасать и лечить. Особенно меня, – рыдая выкрикивала Маша.

– Перестань истерить и пойдем, пока еще не начало темнеть. Доверься мне и моей чуйке. Один раз я тебя уже спас, – и Саша опять протянул ей свою руку.

Она совсем опустошенная, как робот, повинуясь чьему-то приказу, поднялась и нехотя побрела за Сашей в сторону скал.

– Ну и как я, по-твоему, сюда заберусь?

– Придется постараться. Здесь есть более или менее безопасный подъем. Я к нему нас и веду.

И действительно, в почти отвесных, но невысоких скалах, был узкий и сравнительно пологий проход на верх. Этот проход был усыпан камнями, через которые приходилось переползать на животе. Иногда этот проход резко сворачивал, и они шли практически в обратную сторону. Но все же, им удалось подняться на верх.

Взору Марии открылось довольно большое плато, которое, на сколько хватало глаз, чередовали холмы, скалы, поляны и леса. С лева от них возвышалась огромная гора, которая вся бала покрыта зеленью; в свою очередь, это подтверждало то, что это давно потухший вулкан. Левый край горы доходил до океана и там, похоже, чернели только мокрые скалы. Сказать с уверенностью, что это остров, с данной точки обозрения, конечно, было невозможно. "Надо будет взобраться на эту гору и оглядеться," – подумала Маша.

Они шли уже более двух часов. Маша чувствовала себя сравнительно неплохо, если не считать головокружения, мокрых кроссовок и ужасного голода. Маша периодически клянчила у Александра тушенку, но он был непреклонен. Сказал, что у них нет времени на остановку, скоро стемнеет.

Маше показалось, что Саша заблудился и кружит каким-то неисповедимым маршрутом. Но на ее вопрос заблудился он или нет, Саша сказал, что абсолютно уверен в правильности их пути. А петляют они, потому что прячутся за холмиками, горушками и лесочками от предполагаемого врага.

– Похоже, дружочек, ударилась головой не только я. Тебя тоже чем-то накрыло, – съязвила Маша.

Саша даже не подумал обижаться. Уверенно шагая вперед, он сказал:

– Потерпи еще чуть-чуть. Нам осталось совсем немного.

Минут через пятнадцать или двадцать они подошли к самому краю скалистого берега. В низ спускалась высокая, отвесная стена, совершенно без выступов, а в низу бились волны океана. Маша было страшно подойти к самому краю. Саша же, напротив, уверенно, как хозяин, подошел к самой кромке, нагнулся и потянул рукой металлическую цепь. Маша даже ахнула от удивления. Этот, обрывающийся к океану, скалистый берег был довольно продолжительным и однообразным. Как можно было так точно и безошибочно подойти к обрыву именно в том месте, где прикована цепь? Саша не ошибся даже не на дюйм. Причем, случайно наступить на цепь, Маше показалось просто невозможным. Цепь была прибита в самый край скалы. Гулять по самому краю никто бы не стал. Что это, феноменальная зрительная память или удачливость, которыми от природы обладал этот морячек? Или здесь скрыто что-то еще?

Из противоречивых мыслей, нахлынувших на Машу просто сплошным шквалом, ее вывел удар грома, раскатившийся как удар артиллерии. Резко, как это и бывает в тропиках, пошел сильный дождь. Саша, моментально промокший, как говорится, до нитки, с сожалением тяжело вздохнул:

– Совсем немного не успели. А в пещере сейчас сухо и тепло. Одно хорошо, все наши следы на берегу уже смыло. Я все равно полезу в пещеру сейчас. Как только я буду на месте, я пущу волну по цепи, и она звякнет о камни. Значит цепь свободна и можно спускаться тебе. Ты попытайся спуститься за мной. У ухода в пещеру я тебя встречу и помогу войти внутрь. По цепи лазать легче, чем по веревке. У цепи есть звенья. За них легче ухватиться пальцами. В низ спускаться тоже легче, чем подниматься на верх. Если не сможешь, побоишься, то стой здесь, никуда не уходи. Я буду ждать тебя у входа в пещеру тридцать минут. А затем, если не спустишься, поднимусь к тебе и мы что-нибудь придумаем.

Лил сильный дождь, сверкали молнии и гремел гром. Мария стояла как вкопанная. Она не могла понять, что происходит. Ей казалось, что вот-вот на нее обрушатся небеса. За что? Почему? Зачем? Лучше бы она утонула там, в Тихом океане, во время крушения корабля. "Сашка меня спас. Притянул к этому пустынному берегу. Он и сейчас старается что-то делать. Я просто зануда. Мне во всем кажется подвох. Это потому что у меня амнезия", – размышляла Маша.

Цепь звякнула о камни и Маше надо было решаться. за серой пеленой ливня океан не был виден совсем и казалось, что там, под обрывом нет совсем ничего. Существуют на всем белом свете только они трое: отвесная скала, цепь и Маша. Она ухватилась за цепь Ее пальцы легко проходили в кольцо каждого звена и это помогало удержаться на мокром скользком металле. Обвив ногами цепь, Маша начала медленно передвигать руками. То правую, то левую… На удивление, ей не было очень трудно. "Видать я тренированная дамочка", – подумала Маша. Примерно метров через пять ее ног коснулись Сашины руки. Он велел ей продолжать спуск руками, а ее ноги он уже поставил на уступе при входе в пещеру.

                                    "В пещере этой сухо и тепло.

                                    Здесь нет чужих и на душе светло.

                                    Вот только бы вспомнить, кто она

                                    И чашу сомнений выпить до дна."

В пещере горела не то какая-то тусклая лампа, не то лучина. Но глаза потихоньку освоились. В полумраке уже можно было кое-что увидеть. Здесь было действительно просторно, а главное сухо. На каком-то "примусе" что-то булькало в котелке. Запах от варева был просто божественным. У стены напротив что-то валялось на полу. "Похоже это какая-то лежанка", – подумала Маша.