– Нет! – прокричала женщина, и в попытке дотянуться до дитяти рванулась с земли, но тут же сжалась от боли.

Мужчина, державший живой сверток, лишь отстранился от матери. Мягко ступая кожаными ботинками по утоптанной высокой траве, он подошел к каменному столу и уложил младенца. Развернув одеяльце, жрец с черной ухоженной бородой хищно улыбнулся, всматриваясь в крохотное серое личико. Ребенок продолжал плакать, сжимая маленькие кулачки и прижимая все сильнее к себе ножки. Легкий порыв ветра уронил на слипшиеся черные волосики с редкими белыми прядями мелкие листочки и пыль.

Взяв кинжал у напарницы, мужчина начал что-то шептать, а рука его медленно заносила над крохотным тельцем оружие. Ребенок замолк и разомкнул веки. Совершенно черные глаза смотрели на острие кинжала.

Увидев необычность младенца, палач ликующе рассмеялся и приготовился опустить руку.

Его заставила остановиться неожиданно упавшая на стол соратница, из спины которой торчала дрожащая стрела. Человек с кинжалом вскрикнул, началась суматоха. А из чащи леса на поляну выбегали фигуры в зелено-бежевых одеждах с оружием в руках готовясь напасть на жрецов.

Неожиданно перед лицом появился женский образ темно-серого цвета, с такими же, как у младенца, черными глазами -… и Саша проснулась.

Увидев ясное синее небо с медленно плывущими по нему редкими облаками, девушка поморгала, и, отгоняя дурной сон, тряхнула головой. Голова тут же отозвалась пульсирующей болью.

– О, Боже, за что?… – прошептала девушка и стала тереть веки. Это не принесло облегчения: перед глазами поплыли ярко-оранжевые круги, к горлу подступила тошнота. Пришлось некоторое время просто полежать с закрытыми глазами, ни о чем не думая.

К реальности её вернули непривычные звуки. Пели какие-то неведомые птицы и голоса их никак не походили на те, к которым привыкла Саша. Замерев от неожиданности и удивления, она приподнялась на локтях.

Восхищенными глазами девушка осматривала незнакомую ей местность. Вокруг росли огромные деревья и кусты. Легкий ветерок гулял по зеленой сочной листве и траве. Сквозь кружево раскидистых крон деревьев светило яркое солнце, раскрашивая лесной полог золотыми пятнами.

«Что за шутки! Где я? Это сон?» – начала рассуждать девушка, но неожиданно подкатившая тошнота прекратила все ее мысли. Не в силах сдерживать содержимое желудка, она подалась в сторону и облегчила свою участь, сгибаясь в три погибели.

Восстановив дыхание, Саша стала убирать прилипшую к лицу прядь и – застыла. Кожа на ее руках была темно-серого цвета, а пальцы заканчивались длинными острыми ногтями, покрытыми почти черным цветом. Черные волосы, лежавшие в ладони, перемежались редкими белыми прядками.

– Что я пила? – вслух спросила она саму себя и уселась удобнее на траву.

Дернув себя за локон, девушка почувствовала боль.

– В черный? Зачем в черный? – она решила, что вчера была настолько пьяна, что назло всему миру покрасила волосы да ещё таким странным образом. – А что с моей кожей? Она, задрав рукав, попробовала отскоблить серый макияж с предплечья. Но тон не сходил, хотя Саша старательно тёрла её длинным ногтем.

– Пффф, здорово… И как это смыть? А ногти…замечательно! – пробормотала ещё более удивленная девушка, рассматривая специфический маникюр.

Сняв с кисти резинку, она попыталась собрать волосы в хвост, но, дотронувшись ладонями до ушей, невольно вскрикнула и ещё шире распахнула глаза. Лицо её свело от напряжения, а дыхание участилось.

Любительница необычных напитков стала аккуратно ощупывать пальцами уши, надеясь, что ей всё просто показалось. Но очень быстро поняла: изменения произошли во всем, и даже уши поменяли форму.

– Они длинные и острые?! – срывая голос, воскликнула она и больно прикусила нижнюю губу. – Ммнн…

Трясущейся рукой прикоснулась к взорвавшейся болью губе и почувствовала подушечками пальцев заостренные нижние зубы. Девушка резко отдернула в испуге руку и ощутила дикую пляску сердца. Что это? Саша ущипнула себя за руку. Боль появилась, но ничего не изменилось. Значит, не сон?

– Так, либо это чья-то шутка! – начала она кричать кому-то в лес. – либо я сошла с ума… – шепотом договорила она и уставилась на свои серые с черными полосами ладони.

Раздавшийся где-то рядом шорох заставил девушку вздрогнуть, и она молниеносно устремила взгляд в сторону звука. Что-то опять послышалось, но уже с другой стороны. Однако кроме кустарников и деревьев она ничего не увидела.

– Не хватало, чтоб меня еще что-то сожрало здесь, – вспомнив самые нелепые картины из фильмов ужасов, связанные с лесом, подумала девушка.

Судорожно втянув воздух в легкие и собрав объемную копну волос в хвост, отчего резинка затрещала, владелица лимонной куртки поднялась на ноги и, пошатываясь, отправилась искать тропинку, всматриваясь в зеленую массу из листвы и травы.

В голове жужжал рой мыслей, но ни одна не помогала объяснить происходящего. Пытаясь вспомнить, что было вчера, удивленная путешественница сосредоточенно смотрела себе под ноги. Но подкативший к горлу комок заставил остановиться и согнуться в три погибели.

«Вода, тебе нужно пить,– моментально пронзила голову мысль. – Надо найти ручей».

Саша стала прислушиваться, внимательно вглядываясь в пейзаж. Однако ничего не могла уловить, кроме шелеста листьев и скрипа стволов.

«Стоя на месте, делу не поможешь,» – прозвучал в голове голос.

– Верно, – ответила она себе и, ссутулившись, стала медленно, неуверенными шагами двигаться к лесу, лихорадочно вздрагивая от охватившего всё тело холода и кутаясь в лимонную куртку. Ботинки были совсем сырыми внутри, а развязавшиеся шнурки волочились по траве.

***

В мрачном, сыром коридоре, где никто не отважился бы разгуливать, резко скрипнула тяжелая дверь, и в эту неприветливую атмосферу вошел седовласый мужчина, одетый в зеленую рубаху, поверх которой крепился железный нагрудник серебряного цвета. Свободные брюки темно-зеленого цвета были заправлены в мягкие сапоги. На кистях до локтя сидели туго зашнурованные кожаные наручи. За спиной развевался красный плащ из плотной ткани. На поясе же, в ножнах висели меч и несколько кинжалов. Волосы цвета стали служанка убрала в тугую косу, обнажив заостренные уши хозяина.

Мужчина торопливо шел в дальний угол коридора. Его прекрасное лицо выражало напряжение и раздражительность. Но, оказавшись у массивной деревянной двери, красавец словно надел маску: чувства исчезли, сменившись полнейшим безразличием.

Он протянул руку, чтобы постучать, но дверь сама отворилась.

– Входи! – раздался уставший мужской голос.

Послушно войдя в темную комнату, Залтис остановился у высокого кресла перед камином. Свет огня от зажженного камина плясал на стенах, бросал красные отблески на обивку мебели. На мягких подушках в небольшом кресле сидел пожилой человек. На нем была надета черная мантия, с золотым узором на груди и плечах. Богато украшенные кольцами костлявые пальцы выглядывали из длинных рукавов. Тяжелый медальон из черного камня, инкрустированный золотыми символами, лежал рядом с малым кубком на небольшом столике. Лицо старика, обрамленное редкой длинной бородой, казалось измученным и сонным.

– Прошу прощения, повелитель, – почтительно склонившись, отчего коса соскользнула со спины на плечо, обратился змей к старику. – Избранных доставили в темницу плача…

Повелитель прервал его нетерпеливым жестом поднятой руки.

– Сколько? – прохрипел он.

– Восемь душ,– ответил спокойно мужчина.

– А где десятый? – скосив холодные мутные глаза на подчиненного, с нажимом спросил старик.

– Сбежал, – склонив голову, признался Залтис и напрягся в ожидании наказания, понимая, что его не просто так посчитали. Но… ничего не произошло.

В кресле сидел повелитель замка и здешних земель по имени Золтак, но народ, находящийся за границей болотистых земель, называл его Тираном. Он больше 2 веков правил этими землями. Жизнь и молодость ему поддерживали магические существа – сосуды. Слабых и средних он выборочно сортировал и мог или оставить в подчинении, или же опустошить. Сильных же старался сразу поглощать.