– У кого ни спроси, всегда кому-то что-то должна и не должна! – продолжала кипеть семерида, шагая из угла в угол по кабинету лекаря, как загнанный зверь. Кровь капала из раны на деревянный пол. Воительница молча стояла в стороне и наблюдала за происходящим, скрестив руки.

Промыв в деревянной мисочке пинцет, эльф опять принялся разглядывать камень в свете большой пузатой свечи.

– А-а-а, вот в чем дело! – не обращая внимания на Сашины метания, протянул он, словно нашел ответ в этом свете. – Камень исполосован трещинами. Если его сжать, – лекарь надавил посильнее на камень, послышался легкий щелчок, из-за чего фасолина рассыпалась мелким песком на стол, – то он развалится.

– Он просто разрушился и перестал питаться, оставив только оболочку, – добавил эльф и ушел в собственные раздумья, рассматривая то, что осталось на столе.

– Витае! Надо обработать рану и отпустить девушку. – попросила с нажимом Гланса, пытаясь вернуть лекаря на землю.

– Я больше к нему не подойду! – запротестовала Саша, отрицательно качая головой.

Некоторое время спустя, оказавшаяся у овальных дверей, на верхнем ярусе, огромного дерева, девушка поглаживала аккуратно наложенную повязку на плече. Лекарь быстро и безболезненно залатал её рану каким-то клейким веществом, несмотря на все Сашины страхи и протесты. Сейчас, стоя рядом с сопровождавшей ее воительницей, девушка чувствовала себя немного неловко.

Между тем солнце ушло на отдых, и на небе стали загораться звезды, становясь тем ярче, чем темнее делалось небо. А две луны в серебристо-белом цвете начинали освещать окружающее пространство.

– Завтра, когда солнце полностью выйдет из-за горизонта, я за тобой зайду, – сухо проговорила Сашина провожатая и, махнув рукой, покинула гостью.

«Странная особа, прям не баба, а мужик», – посмотрев вслед уходящей женщине, подумала про себя Саша.

Отворив дверь, она прошлепала босыми ногами в слабо освещенную комнату. Свет от костров и факелов, попадавший через небольшие окна с улицы, позволил разглядеть стоящий у стены стол, на котором высилась пузатая свеча с бутылку размером.

– Ага, а зажечь – то тебя как? Пагубной привычки, благо, не имею, но порой жалею, что зажигалки нет с собой. – сказала негромко девушка и, подойдя к столу, взяла в руки свечу.

Глядя по сторонам, она пыталась среди расположенных в поле видимости полок и сундуков найти хоть что-то похожее на спички или любое другое приспособление для разведения огня. Но огонь на фитиле неожиданно вспыхнул сам, отчего Саша чуть не выронила источник света.

– Да твою на лево! … – выругавшись, она поставила свечу обратно на стол, чувствуя, как в груди бешено заколотилось сердце.

Когда огонь достаточно разгорелся, девушка смогла разглядеть место своего ночлега.

Это была небольшая хижинка. Через центр её проходил ствол дерева, на котором был закреплен домик. Вправо уходил полукольцом коридор, слева же располагались ещё две ниши, занавешенные плотной тканью. Скромная мебель, состоящая из стола, пары стульев, сундука и полок, – вот и всё, что было в комнате.

На деревянном обеденном столике стояла корзина, накрытая бежевым полотенцем в полосочку. Семерида приподняв краешек полотенца, увидела лежавший в корзине кусок сыра, хлеб, вяленное мясо и кувшинчик с молоком. Только сейчас она вспомнила, что давно уже нормально не ела. Она бы что угодно отдала за полную тарелку супа, а лучше борща с четвертинкой лука и белым хлебом. Но как говорится дареному коню в зубы не смотрят, поэтому, не раздумывая, тут же села и принялась ужинать.

«Господи, как вкусно!» – мысленно благодарила она жителей городка, чувствуя, как силы возвращаются к ней. Наконец-то никуда не надо было бежать, наконец-то вокруг было тихо и спокойно.

Закончив трапезу, девушка поднялась со стула и подошла к шторе зеленого цвета с бежевым рисунком в виде листьев.

– О, да! – отдернув ее, благоговейно произнесла девушка.

За тканевой преградой оказалась большая деревянная чаша, над которой поднимались слабые струйки пара. Саша, не раздумывая, вошла в нишу и забралась в теплую воду, завязав волосы в огромный пучок.

Нежась в уютном тепле, девушка смотрела в деревянный потолок. Он слегка запотел от поднимающегося вверх пара. Понемногу проступающий конденсат начал собираться в капельки. Девушка опустила глаза вниз. Мыльная пена еле покрывала поверхность воды. Тот кусочек что мыла, что прилагался к ванне очень плохо мылился, но его вполне хватило, что привести себя в порядок. Серые коленки торчали из воды, и от них шел легкий пар. Блаженству не было предела, что может быть лучше.

«Вот ведь как. Такое даже в пьяном бреду не придумаешь. Сама себя узнать не могу. Везде серая кожа, волосы странные, уши…Только грудь как небольшая была, так и осталась… – чуть разочарованно подумала она. И вдруг спохватилась. – И что же мне делать? Как обратно вернуться?».

Обычно в конце каждого дня она прокручивала планы на день грядущий, но тут мозг совершенно отказывался работать. Перед глазами стояли события, произошедшие с ней за последнее время. Думалось плохо. Почувствовав, что ноги начинают затекать, а голова тяжелеть, она решила закончить купание. Поднявшись из чаши, она стала обтираться хлопковым полотенцем.

– Черт! – выругалась Саша, заметив, следы крови на полотенце. Рана вновь открылась, обагрив повязку.

Она открыла стоящий рядом с чашей небольшой шкафчик и, обнаружив тонкую материю, принялась мастерить новую повязку. Оказалось, не все так плохо. Руки слушались плохо, глаза слипались, но в конце концов рана была перевязана.

Совершенно измотанная девушка вышла в комнату и открыла первый попавшийся сундук. Одевшись в лежавшую сверху длинную бесформенную рубашку, семерида прошлепала босыми ногами по деревянному полу в сторону второй шторы, мечтая обнаружить там хоть какую-нибудь кровать.

Ее догадки подтвердились: всю вторую нишу занимало спальное место.

Завязав волосы в плотную ткань, девушка плюхнулась на относительно мягкую кровать и, едва успев натянуть одеяло, провалилась в сон.

***

В назначенное время скрипнула дверь, ведущая в мрачные покои, где огонь в камине облизывал остатки поленьев. Хозяина на месте не оказалось. Тогда огромная тень проползла к открытой двери балкона.

Сквернув чешуей в лунном свете, Залтис, обратившийся в змея, подполз к краю карниза. У каменных перил увидел чуть сгорбленную фигуру. Повелитель стоял, обхватив себя руками, всматривался в даль. Лианы, обвивавшие каменные стойки, в лунном блеске, казались совсем безжизненными.

– Вы хотели меня видеть, господин? – склонившись, проговорил змей.

Пролетевший мимо ветер унес с собой пару сухих листьев и выбил самые тонкие серебряные пряди на чешуйчатое лицо Залтиса.

– Да, – коротко ответил повелитель. – Я очень обеспокоен твоим промахом и опечален тем, что существо оказалось у этих оборванцев.

Змей проглотил обвинительные слова и еще ниже склонил голову.

– Аргиопа видела силу сосуда и сказала, что эта девушка великолепна. А я почему-то ничего не почувствовал… Те восемь душ, конечно, улучшат мое состояние, но девятая решила бы все мои проблемы, – удрученно продолжил властитель здешних земель.

Неожиданно старик развернулся и вознес руку над подчиненным, отчего змей съежился и, стиснув зубы, простонал от невыносимой боли.

– Она мне нужна как сосуд жизни или как воин – покоритель! – разгневанно прогремел Золтак. – А ты подставил меня… Может, девятым станешь ты?

Старик зарычал, сжимая руку в кулак, и змей повалился в конвульсиях на каменный пол балкона.

– Но… я тебя прощаю, – разжав руку, вдруг спокойно проговорил повелитель. – Всем свойственно ошибаться. Никто не знал, что именно ты найдешь на этой захламленной и умирающей планете. Не найди ты ее, я бы так и продолжал выгребать жизнь из других по крупицам, страшась, что земли захватит мой брат или какой-нибудь другой желающий.

Проговорив всё это, Золтак повернулся к подчиненному спиной.