– Я польщена заботой Вашего господина, но, пожалуй, откажусь от его приглашения и отправлюсь обратно, домой, – чуть склонив голову твердо проговорила она.

Змей начал тихонько посмеиваться и, оголив в улыбке острые зубы, покачал головой.

– Зря, Александра, зря… – и, словно сняв приветливую маску, стал серьезным и грозным.

Неожиданно он бросился на девушку.

Саша, шагнув назад, удивленно смотрела на пролетавшего, как в замедленном фильме, мимо врага. Его когтистые лапы рассекали воздух. Резко развернувшись, оборотень повторил попытку. Но семерида вновь инстинктивно увернулась, нырнув под огромное существо, почувствовав лишь легкое прикосновение к волосам.

Не дожидаясь дальнейших действий чешуйчатого противника, она поспешила к Навною.

Однако сильный удар сбоку заставил её отлететь в сторону к одной из клеток.

Попытавшись быстро подняться на ноги, девушка рухнула на колени, захрипела. Воздух отказывался поступать в легкие, как бы жадно она ни пыталась его вдохнуть.

– Саша! – вновь крикнул мужичок и побежал к ней.

Девушка, обняв почти бесчувственной рукой разрывающиеся от боли ребра, подняла голову и увидела торопливо приближающегося друга. Но огромный чешуйчатый хвост с белым рисунком дернулся и резко ударил бородача в грудь, так что маленькое тельце отлетело обратно к деревьям.

Сделав наконец глубокий вдох, Саша, поддавшись хлынувшему, как лава, гневу, опустила вновь ожившую руку на землю, вцепилась пальцами обеих ладоней в почву и грозно зарычала.

Ощутив исходящий от лица жар и пробегавшие по телу и рукам судороги, девушка почувствовала вибрацию под ладонями. Плечо невыносимо горело от боли, а нарастающий гнев, как будто проникал сквозь пальцы в почву.

Змей остановился на полпути к Навною и стал недоуменно вглядываться в закачавшуюся землю.

Твердь начала трескаться от вибрации. Все трещинки, словно длинные и узкие ленты исходили от той точки, где были серые руки девушки.

Неожиданно, земля под огромным существом раскололась, и чешуйчатый враг стал сползать в образовавшийся обрыв. Ухватившись за край когтистыми лапами, он попытался вылезти, но земля, крошась под пальцами, не позволяла ему этого сделать.

Стоящие вокруг тележки и клетки стали сваливаться в пропасть.

Время словно остановилось, и пустота поглотила разум. Саша ничего не видела, а только чувствовала распространяющийся по телу жар. Он ласково манил за собой, окутывая и убаюкивая сознание, заглушая боль. Но, почувствовав прикосновение к плечу, девушка вернулась в реальность и в ярком свете рассмотрела стоящего рядом Навноя.

– Хватит. Со мной все в порядке, – сказал мужичок, стараясь выглядеть как можно бодрее.

Девушка устало выдохнула и обмякла, хотя руки продолжала сводить судорога.

Саша в испуге попыталась оторвать ладони от земли, но безрезультатно, они отказывались слушаться.

Позади раздались тревожные крики. Оглянувшись, она увидела, что пленники и солдаты разбегаются от образующихся со страшной скоростью трещин и оврагов. Кто-то не успевал и падал в пропасть.

– Хватит! – обращаясь к рукам, сказала девушка, но тряска не прекратилась.

– Хватит! – чуть резче приказала она – но ничего не изменилось.

– Твоя рука!.. Ты истечешь кровью! Это надо остановить или все погибнут! – закричал в отчаянии мужичок, показывая на покрывшуюся извилистыми кровавыми полосами руку с жадным камнем. Образовавшаяся под ладонью лужица медленно, но неумолимо росла.

– У меня не получается! – нервно дернулась Саша, и из её глаз брызнули слезы. – Прошу, хватит! – закричала она, умоляя неизвестно кого. – Прекрати!!!

Девушка завыла грудным голосом и сжала веки так сильно, что перед глазами поплыли желтые круги. В груди что-то встрепенулось, и пальцы медленно разжались, выпустив почву.

Рухнувшая без сил на растрескавшуюся землю девушка тяжело дышала. Она чувствовала, что судорога начинает отступать, отзываясь покалыванием в пальцах. Бородач, поддержав её за талию, помог подняться на ноги.

– Нам нужно скорее скрыться, – на удивление спокойно проговорил он и медленно стал уводить за собой в лес шатающуюся семериду, прижимая к кровоточащей ране в плече подруги носовой платок.

Саша в последний раз оглянулась на то, что осталось вместо стоянки, и с ужасом увидела, как за край ближайшей пропасти уцепилась серо-бежевая когтистая рука.

Вздрогнув, она постаралась забыть увиденное и ускорила шаг.

***

В мрачные покои залетел мотылек. Его привлекал одинокий огонек масляной лампы, стоявшей в глубине комнаты. Стремясь к теплу и свету, он забыл обо всем. Ему так сильно хотелось прикоснуться к прекрасному, но мечты крылатого создания были разрушены точным взмахом руки. И он, такой светлый и беззащитный, упал на письменный стол, еще живой, но уже поверженный. Повелитель земель смотрел на умирающего крылатого гостя отсутствующим взглядом.

Неожиданно распахнулась дверь, вернув Золтака в реальность.

– Твой любимец потерпел поражение! – бесцеремонно ворвавшись в покои владыки, брезгливо произнес женский голос.

К большому красному креслу, точной копии того, что стояло у камина, подошла женщина, облаченная в красное платье. Шелк выгодно подчеркивал идеальную фигуру ведьмы, наполовину открывая пышную грудь. На узкой талии красовался золотой пояс с пристегнутым знаком гильдии магов в виде раскрытой золотой книги на перламутровом фоне. Черные, как смоль, волосы, убраны в высокую прическу. Образ завершал лежавший на плечах зеленый плащ и закрепленная в волосах золотая шпилька в форме паука.

Новобранцы всегда нервничали, встречая главу гильдии магов в коридорах замка. Женщине это, конечно, нравилось: она любила упиваться вниманием окружающих, будоражить кровь у представителей мужского пола. Один только военачальник не поддавался ее чарам, и это сильно раздражало ведьму.

Отчеканивая металлическими набойками на каблуках дробь по каменному полу, она подошла ближе и чуть склонилась, дабы не испортить прическу, подобрав изящными пальцами складки красного платья. Золотые кольца с кроваво-красными камнями сверкнули в тусклом свете лампы.

Макияж на лице как всегда был аккуратен и подчеркивал только немного выдающиеся на слегка вытянутом лице скулы. Красная паста выгодно вписывалась в весь образ украшая полные губы. Черный карандаш ненавязчиво увеличивал узкий разрез глаз. Ни единой морщины не было на прекрасном лице.

– Откуда тебе известно? Хотя …кого я спрашиваю? – лениво ответил Золтак, перевел глаза с мотылька на подчиненную и без нажима спросил. – Что же ты увидела, Аргиопа, что тебе так подняло настроение?

– Мощь, которой наш мир не видел долгие годы! То, что так долго прятал от нас лес! – торжественно проговорила ведьма, словно присваивая себе все лавры. – Это существо исказило рельеф до неузнаваемости, стоянка была почти полностью разрушена и многие погибли. Твой змей брыкался, как пойманный птицей червь. Она великолепна! – ликующе закончила свою тираду женщина.

Золтак, чуть подумав, поднялся со своего трона и подошел к окну. Сквозь потускневшее стекло он глянул на горизонт, где проходила граница между корявыми ветвями деревьев и серым небом.

– Это замечательно, – протянул он равнодушно.

Лицо ведьмы исказила гримаса недоумения.

– То есть, как это замечательно? – переспросила она, но тут же прикусила язык, поймав грозный взгляд владыки.

Повелитель подошел к женщине и, взяв ее за подбородок, ответил на вопрос, взглянув в карие, почти красные глаза:

– Либо я упьюсь ее силой, либо мы получим самого сильного воина, и я, наконец, избавлюсь от опеки своего братца и надоедливого роя пресловутых спасителей из леса. А там, может, и расширим границы владений в сторону севера.

Отпустив дрожащий подбородок дамы, Золтак снова вернулся в кресло.

– А Залтис просто недооценил силы противника в первый и последний раз. – словно самому себе объяснил он и, взяв мотылька, который начал шевелить крылышками, закинул его в лампу. Тот сгорел в горячих объятиях своей мечты.