Сигареткой? Он же не курит. Хотя Баха как-то забыл тут пачку «Кента». Надо найти. И, думает Боб, врет она? Да не похоже. А вот дежавю у меня вполне может быть. И тогда еще случится покушение на африканского королька. И мне пуля достанется.

Нашел он сигареты, кинул Еве пачку и решил, что он пока еще мэр. Зону надо закрывать. Все фантики, какие можно, вернуть обратно. Никого в этот мрак пускать нельзя. Охрану придется увеличить и платить им хорошо. Жалко, забор неприступный в горах не построишь.

– Ты чего задумчивый? – спрашивает Ева. – Головка, наверное, болит? Пить надо меньше. У тебя коньяк есть приличный? Я бы не отказалась, да и тебе не повредит. А я еще кофе сварю.

Коньяк был. «Арарат», три звезды, настоящий армянский. Ева кофе очень быстро сварила. Разлила из термоса. Она его в «Шарке» заказала час назад.

Налил Боб коньяку Еве и себе. Поднял рюмку.

– За любовь, – говорит.

Ева кивает.

– А ты почему за меня замуж вышла? – спрашивает он. – Любишь меня?

– Давно и тайно, – отвечает. – Ну, наливай, теперь за меня, красивую и умную, выпьем.

А у Боба в голове этот проклятый вопрос застрял. Тот он или не тот Гринберг? Будет покушение или нет?

Сотка заиграла «Марш американских десантников».

– Господин мэр? Это капитан Квазилиди. Вы просили напомнить. Вопрос с Рожко сегодня утром надо решить.

«Какой вопрос?!» – вспоминает Боб. Вспомнил. Вчера на свадьбе Вадим признался, что грибов каких-то в Зоне наелся. С тех пор периодически в транс впадает и события предсказывает.

Боб тогда прямо спросил:

– А все сбывается?

– Ну как тебе сказать… – стал он тянуть, а потом ответил: – Сбывается, только я во времени плохо ориентируюсь, когда что должно случиться, точно не знаю. Я вот уже неделю должность директора школы жду, а все не назначают, а вот свадьба твоя мигом случилась.

– Ну, директором завтра назначим, – отвечает новый старый мэр, а потом вдруг до него доходит. – Так ты, значит, тоже фантик живой?

Вот тогда Квазилиди и спросил, что делать с ним будем, а мэр на завтра этот вопрос перенес. Теперь решать надо. Подумал Боб секунду и приказ отдал:

– Капитан, фантик, который из Зоны выполз, необходимо обратно положить. Без права возвращения. С семьей Рожко может видеться на КПП в ночное время. Все, исполняйте.

Посмотрел он на Еву. Мари была брюнетка. Эта блондинка. Значит, теперь у меня такая жена. Как бы у нее быстрее «стразы зла» забрать.

Ева рассказала, как Легат на свадьбе еврейский танец «Семь сорок» отплясывал. Вот чего не помнил Боб совершенно, так это Легата.

– А где он теперь? – спрашивает.

– Да как обычно, инопланетян своих ждет, – отвечает Ева. – А ты мне что подаришь по случаю нашей свадьбы?

Только он стал соображать, чего бы ей подарить, как помощник Эрик позвонил из мэрии.

– Ваше превосходительство, разрешите вас поздравить с большим событием в вашей жизни.

– Спасибо, – сухо отвечает Боб.

– Не хотел беспокоить, но не можем решить один вопрос.

– Слушаю.

– Сегодня к нам в город прибывает последний абсолютный монарх Африки, король Свазиленда Мсвати III. Встречать его и показывать Зону по протоколу должны лично вы.

– Что?! – орет Боб так, что в мэрии его должно быть слышно и без телефона. – Африканский королек?! Не пускать его сюда! – И тут же соображает, что поздно визит этот отменять.

Помощник молчит в растерянности.

– Хотя нет, – продолжает Боб, – скажи, что меня нет и в ближайшее время не будет. Я в отпуске, где-то в Анталье, на Камчатке или лучше в Антарктиде.

На той стороне после минуты молчания помощник наконец выдавил из себя:

– Но как же? Что нам делать?

И стыдно стало нынешнему мэру за свой страх. И Ева так жалостливо смотрит.

– Вот что, – говорит Боб помощнику, – позвони от моего имени капитану Квазилиди. Скажи, чтобы Рожко пока оставил в покое. Вот усилим охрану Зоны, тогда и положим этот фантик обратно, чтобы не выбрался. А сейчас капитан мне в мэрии нужен. Вот так, – громко заявляет он, чтобы Ева слышала, – пусть король приезжает. Никто в нас не выстрелит. Я прослежу.

В конце концов, думает Боб, я тоже фантик. И никаким «стразам зла» меня не одолеть. Человек должен быть сильнее обстоятельств. Если получится…

Понедельник – день тяжелый. Еще и нервный. Появилось это поганое предчувствие: случится что-то нехорошее, и уже скоро. Дверь открываю в собственную квартиру, а ноги не идут. Все не так, как всегда, воздух стал другим. Это не моя атмосфера, запах не родной. Неуютно как-то. И предметы в комнате будто шевелятся и жалуются на незаконное вторжение. Кто-то проник в мой дом.

Нос защекотало до нетерпимости. Аллергия проклятая. Вот как конец мая – чихается непрерывно, а потом и весь июнь слезы из глаз льются. И ведь не от тополиного пуха эта аллергия приключается, от какой-то другой дряни.

Я обычно не болею, не могу позволить себе такой роскоши: некогда болеть, очень многое в жизни надо успеть. Да, жизнь полна сюрпризов, засажена минными полями неприятностей, застроена непролазными карьерными лестницами, повсюду разбросаны тонны бесплатного сыра в мышеловках. По сути, по жизни мы играем в русскую рулетку, но только револьверы хорошо бы заряжать холостыми патронами, хочется иметь право на ошибку.

В подъезде дико заорала кошка. На хвост ей наступили, что ли? А вот и зашипела грозно, сейчас коту морду набьет.

Осторожненько вползаю в комнату. Вроде все на месте. Мебель из квартиры не вынесена, драгоценностей у меня не было, деньги в банке, ноут на столе, но тревожно. Прямо кошки на душе скребут. Зябко. Страх незаметно проник под кожу и сжал сердце. Руки стали потные, липкие, дрожат.

– Да что ж это такое, это я в собственном доме боюсь неизвестно чего? – зло спрашиваю себя в полный голос.

И представилось, что кто-то сидит в шкафу, смотрит на меня, дрожащего от страха, довольно ухмыляется.

Воображение у меня больное, но смешно, что некто от меня в шкафу прячется.

– Выходи, подлый трус! – громко ору.

Щелкнул замок, входная дверь горько скрипнула. Дверь я определенно запирал, вспоминаю, и неторопливо, никого не боясь, двинулся навстречу.

Непроницаемые серые глаза. Серый же костюмчик в елочку. Этот, серьезный, вошел первым. Вторым вошел тот, что повыше. Молодой, в синем свитере с белым оленем. Он как будто ветер с собой принес, злой и холодный.

– Здорово, Фокин, – крикнул мужик в свитере, вроде весело крикнул, а получилось угрожающе.

Встаю перед пришельцами, загораживаю проход, выражаю недовольство голосом:

– Ты кто?

Очень хотел добавить «северный олень», но сдержался.

Удивление на лицах мужики изобразили оба.

– Сергей Сергеич, ну что вы, в самом деле? Невежливо встречаете, однако, – укоризненно произнес тот, который в свитере.

– Мы при исполнении, – угрюмо пробурчал второй, – вот мое удостоверение.

Беру, внимательно рассматриваю. Кошечкин Артем Матвеевич, майор, Федеральная служба безопасности, и буква «Т», очень одинокая. Отдел, наверное, есть в ФСБ такой.

Проявляю понимание, широко улыбаюсь в знак готовности сотрудничать, чуть ли не раскланиваюсь с ними. Шире распахиваю дверь и очень ласково, издевательски, произношу:

– Прошу в дом, дорогие гости.

– Мы здесь уже были, – мрачно констатировал майор.

– Давайте зайдем на минутку, проявим уважение, – попросил второй, – от него ж не убудет. Одиноков меня зовут, – представился он.

Кошечкин прошел в комнату. Одиноков последовал за ним. И тут же начал заговорщицким шепотом терзать мой слух.

– У нас слишком мало времени, – шипел он, – совсем не осталось, надеюсь, вам не составит труда помочь нам в этом запутанном деле.

– Чего случилось-то? – недовольным тоном спрашиваю.

Ситуация перестала казаться забавной.

– С нами поедете, – твердо заявил Кошечкин, – нужно кое-что выяснить.