А Бобу бежать пора. «Уазик» уже давно пробибикал у ворот. Сегодня одна из крупных ставок играет. Алекс Легат хочет банк сорвать.

– Поехали, – важно говорит Боб личному шоферу.

Вот они, превратности фантиков. Он разве знал, что в тридцать три года станет мэром города? Ладно, не города, а городка, но все равно. 14 000 жителей, это вам не кишлак какой-нибудь с населением из трех баранов.

А перед казино много народу собралось. Смотрит Боб, там любопытных пропасть. Все чего-нибудь выиграть хотят. Алекс стоит, который Легат. Голову задрал, глаза к небу поднял. Большой такой, толстый, важный, добродушный. Трубку в зубах держит нераскуренную. Сейчас опять что-нибудь умное скажет. Как это он во вторник выдал, когда ставку на фантик свой делал:

– Я исследовал проницаемость Зоны, она увеличивается.

– Кто, – спрашиваю, – Зона?

– Проницаемость, – раздраженно он отвечает и смотрит на народ, как на тупое стадо.

Пришлось Бобу многозначительно кивнуть, типа, знаем такое слово, в школах проходили. Но он тоже заметил, что днем в Зоне кое-что видно становится.

А Легат дальше продолжает:

– Зона претерпевает метаморфозу.

Боб не перебивает, неохота мэром-дураком выглядеть, делает вид, что все понимает.

– Я исследовал совокупность изменений свойств Зоны и закономерности срабатывания фантиков, экстраполировал, соотнес с фазами Луны и солнечной активностью. И пришел к выводу…

Дальше он попроще выразился:

– Значит, если взять «холодного пороху», смешать с «металлическим воздухом», разжечь его бесшумно, полить «тяжелой водой», а в это время еще и «погодный пузырь» должен лопнуть, то к нам ровно через сто шестьдесят восемь часов пришельцы внеземные пожалуют. «Пузырь» у меня лопнул. Ставлю на это событие сто тысяч евро.

Ну что ж, хозяин казино «Фант», Боб, он же мэр города, ставку принял. Сперва даже один к двадцати эта ставка играла, а сегодня, когда срок приближается, ставка уже один к десяти играет. Но для Легата все равно приличный выигрыш будет. Но все сильно сомневаются, что пришельцы к нам пожалуют. Он ведь, когда «порох» жег, не сказал волшебных слов – «крэкс, фэкс, пэкс».

Боб спрашивает:

– Ну что, господин Легат, где наши дорогие гости?

– Рано еще. – И опять в небо уставился.

А на небе облачко появилось. Формой на корабль космический смахивает. Три ватных цилиндра разного диаметра один на другой поставлены, нос заостренный, дым сзади струится, по боку льдинки сверкают, будто иллюминаторы. Среди толпы вздохи удивления слышны. Кто-то, наверное Вадим Рожко, преподаватель пения и математики из второй школы, возмущаться начинает, мол, и не корабль это вовсе, а облако обыкновенное, формы только удивительной. Наверное, его ставка против Легата играет.

А американец голову опустил, будто и не интересует его, что в небе происходит. Трубку пытается раскурить. Вот он уже клубы дыма пускает, знаки пришельцам подает. А этот корабль облачный как висел в небе, так и висит. Чего выжидает?.. Народ кругом молчит смущенно.

Боб пока мозги напрягает, память свою освежает. Какие еще ставки сегодня играют? Ну, эти «пузыри погодные» считать не будем, ставки на них ма-аленькие, зато кучка «пузырей» большая, а погода у нас в горах изменчивая. Пускай уже менеджеры с этим разбираются. «Стразы зла», кажется, 1:10 играют. На меня поставили. Добрый народ, из зависти зла мне желает, думает Боб. Приятно, значит, знаменитым становлюсь. Только не боюсь я ни черта этих «страз». Меня ихнее зло стороной обойдет. Я об этом знаю, а те, кто эту ставку заявлял, 10 000 евро потеряют. Это мне в доход пойдет. Как и процент от проигрыша Легата. А он точно проиграет, облако диковинное – это ведь еще не пришельцы. Еще чего? Ну, с «жареных векселей» тысяч пять получу. «Тяжелая вода» нынче не играет. «Атомный кактус» играет бессрочно, ставка на него, на Третью мировую ядерную войну, 1 к 1 000 000. Зачем мне миллион или даже миллиард евро, если война мировая будет? Нет, не надо этому фанту играть, деньги лучше в мирное время тратить. Запретить надо эту ставку. И «кактусы атомные» запретить надо из Зоны таскать. Все равно еще ни один не сработал. А если сработает, неизвестно, что случится. Так он зла не несет. Мерцает и тикает фиолетовый колючий цветочек в форме атомариума. И кто это выдумал, что за ним ядерные взрывы стоят? Может, это всего лишь часы космические?

Так, чего-то я отвлекся, рано еще деньги считать, решил Боб. Где пришельцы? Ага, облако засветилось и изменилось неуловимо. Стало привычным диском. Летающей тарелочкой из облачного пуха. Это мне уже не нравится, оно что, снижается? Это как? Пришельцы из облака появятся, прозрачные, как привидения? И я должен буду засчитать Легату выигрыш? Не-е, не должно так быть.

Народ вокруг замер, ветер улегся, муха бы кашлянула – и то все услышали. А тарелочка летающая вдруг металлической оказалась и зависла метрах в пятидесяти над головой. Серебром вся сверкает, но иллюминаторов никаких не видно.

Вдруг тишина кончилась. Это Вадим Рожко прокашлялся.

– А вот я интересуюсь, – авторитетно он заявляет, – как мы этот мираж руками щупать будем, если он к нам вниз на землю не опустится?

– Не, – отвечает Боб, – мы его щупать не будем. Развеется он сейчас.

– Ну-ну, завистники, – ухмыляется Легат, – денег жалко стало? Не переживайте сильно. Боб, когда я весь ваш городок куплю, тебя начальником сделаю. Будешь директором Зоны. А Рожко прямо сейчас инопланетянам подарю для опытов.

Боб не болтун по натуре. Поэтому коротко говорит:

– Да пошел ты!..

Зато Вадим поспешил ответить:

– Господин Легат сам пришелец в нашем городке. Не понимает, что порядки в Алатаньге не он устанавливает и не его пришельцы, которые пока не пришли ниоткуда.

– Порядки порядками, а деньги вы мне мои отдадите, – возражает Легат.

– Деньги? Отдадим деньги, – заявляет Боб, – если, значит, инопланетяне появятся. А пока пришельцев нет – и денег нет.

– Хорошо, – грозно отвечает Легат, – будут вам пришельцы. Сейчас на вас налюбуются и спустятся.

Рожко сквозь толпу протискивается, к Легату подходит.

– И чего это вы, мистер американец, в этом так уверены? – спрашивает. – Вы что, агент инопланетян на Земле? Резидент их разведки? А Зона – это ваш контейнер со шпионским оборудованием? Только мы нашли его раньше и вскрыли? А сам мистер Легат тоже не человек? Инопланетянин? А вот интересно, что там у вас внутри? Шестеренки, колесики? Или червячки, личинки? Где моя любимая бензопила «Дружба»? Щас вскрытие проводить будем.

Легат глазками сверкнул сквозь очки.

– Господин мэр, – говорит с обидой в голосе, – наведите порядок. Оградите меня от приставаний местного сумасшедшего. Он мне, между прочим, угрожает, поэтому лучше его изолировать.

– Куда я вам его изолирую? – отвечает Боб. – Да и нет у него бензопилы никакой. Шутит он так.

– Хороши шутки.

Легат плечами зябко повел и снова в небо уставился.

Толпа гудит помаленьку, народ бормочет что-то неразборчиво. Тарелка летающая мутнеет и медленно-медленно поднимается. Кораблик инопланетный опять ватным становится. Один миг прошел всего, глазом никто моргнуть не успел, а облачко скукожилось, еле заметным клочочком стало и исчезло, как будто и не было ничего в небе.

– Не, ну я так не играю, – Рожко говорит. – Вскрытия сегодня уже не будет? Где мои братья по разуму?

А Легат будто окаменел. Стоит неподвижно. Человек-скала. Обиду свою скрывает. Подразнили его, повертели перед носом большими деньгами и не дали, в свой кошелек спрятали.

Люди разочарованно плечами пожимают. Некоторые к Легату подходят, сочувствие выражают. А он закипает. Вдруг как заорет:

– Господин мэр, вы как хозяин казино и букмекер, принявший мою ставку, обязаны засчитать прибытие инопланетного корабля на Землю как визит пришельцев и выдать мой выигрыш.

– Ты на меня чего орешь? Какой такой корабль? Ты мне еще про зеленых человечков анекдот расскажи.

Легат зубы стиснул, нижнюю губу презрительно выпятил, мол, с вами, недоумками, ученому человеку разговаривать трудно, и дальше возмущается: