Гэвин обхватил ладонями ее лицо. Он долго молчал, пока на его лице менялись выражения, внутри него бушевала борьба. “Я уже говорил тебе, что у меня не очень хорошие отношения”.

“И я уже говорил тебе, что мне все равно”.

“Ты заслуживаешь лучшего”. Он отступил назад. “Дело в Лондоне, это будет непросто…”

Она изучала свои руки, не желая, чтобы он видел разочарование на ее лице. Спустя месяц они наконец признались, что нравятся друг другу, и она была полна надежд, вне себя от радости, а теперь… теперь все вернулось на круги своя.

Она сморгнула навернувшиеся на глаза слезы и, отчаянно пытаясь отвлечься, спросила: – Почему вы поссорились с Купером?

Гэвин провел рукой по своим светлым волосам. – Задание. Это было совсем не то, чего я ожидала. Я думаю, Купер знал подробности и предпочел их не раскрывать.

“Например?”

“Я не хочу втягивать тебя в это”.

”Слишком поздно”.

Он разочарованно покачал головой. “хорошо”. И затем он рассказал ей о пятнадцати молодых женщинах, которые были найдены мертвыми, с клеймом Феникса, и о погибших следователях. Когда он закончил, она поблагодарила его за то, что он поделился, зная, как тяжело ему было это сделать.

“Вы думаете, в этом замешаны преступники?” Он вздрогнул, и она поняла, что на что-то напала. – Расскажи мне.

Он вздохнул. – Я изучала фотографии жертв. Под символом Феникса на груди жертв была выгравирована буква ”С”.

К горлу подступила желчь, но она проглотила ее. Преступники были в Лондоне, устраивали погромы, убивали невинных женщин. Знали ли они, что Сьерра была так близко? Если нет, то скоро узнают и придут за ней. Она вздрогнула, а затем подумала обо всех сверхъестественных существах, которые остались в Лэнгкомбе. Если Хэлберт и его люди придут сюда, не только ее жизнь, но и жизни всех в академии будут в опасности.

Она посмотрела на Гэвина. Ей так много всего хотелось сказать, но она сказала только: “Пожалуйста, будь осторожен”.

“Я буду”.

Она надеялась, что он не шутит. Она не знала, что будет делать, если с ним что-нибудь случится. Они поцеловались на прощание, Сьерра не знала, и Гэвин ушел.

“Я буду скучать по тебе”, – сказала она, оставшись одна в своей комнате.

Глава 8

Поезд подошел к вокзалу Виктория. Гэвин вышел на платформу и погрузился в шум столицы, позволяя ему смыть с лица земли спокойствие Суррея.

Поскольку до встречи оставалось еще много времени, он отказался от такси, решив вместо этого прогуляться вдоль Темзы до Аттербери-хауса. Было удивительно, как мало туристов знали об этой тропе или не обращали на нее внимания, предпочитая оживленные, почти безлюдные главные улицы.

Чем меньше людей, тем меньше отвлекающих факторов, и Гэвин с головой ушел в работу. Ему было тяжело оставлять Сьерру в Суррее, но он понимал, что это необходимо, особенно сейчас, когда ему стало очевидно, что он не может завести новые отношения. Он думал, что трех лет ему хватит, чтобы двигаться дальше, особенно учитывая, что Сьерра была полной противоположностью Пии. Сьерра обладала внутренним спокойствием и двигалась медленно, но настойчиво и размеренно. Пия, напротив, была бурной, необузданной и непостоянной. Он покачал головой. Тот факт, что он сравнивал двух женщин, говорил ему о том, что, как бы ему ни было неприятно это признавать, Фернанда в чем-то была права. Ему нужно было разобраться со своими прошлыми проблемами. Ему нужно было разобраться с тем, что Пия обманула его доверие. Ему нужно было решить свои проблемы с доверием, чтобы иметь возможность строить открытые и честные отношения. Если бы он только знал, как это сделать……

Пришло время резко затормозить отношения между ним и Сьеррой. Ему нужно было остановить это, пока все не зашло слишком далеко – пока она не отдала ему всю себя только для того, чтобы обнаружить, что он никогда и никому не сможет отдать всего себя целиком.

Черт. Почему Сьерра должна была появиться в его жизни? Гэвин был доволен собой, а теперь растерялся. Только что он хотел быть с ней, несмотря ни на что, а в следующий момент ему захотелось сбежать, найти легкий выход.

За один-единственный месяц она превратилась из обузы в женщину в его объятиях, разрушившую его стены. Что она сделает с ним через месяц? У него все еще были барьеры, и он не собирался от них отказываться. Гэвину нравилась Сьерра, он заботился о ней и хотел защитить ее. Но мог ли он вынести уязвимость, которая сопутствовала проявлению чувств? Мог ли он позволить ей заботиться о нем в ответ? Он не знал. Он не был готов узнать это. По крайней мере, не сегодня.

Широкие шаги Гэвина замедлились, как только показался Аттербери-хаус. С каждым шагом его мышцы напрягались так, что, казалось, вот-вот лопнут.

Дверь в главный кабинет была приоткрыта. Лорна и Пия о чем-то оживленно беседовали, но прервались, когда он вошел.

Глаза Пии встретились с его глазами, и что-то шевельнулось в нем. Ему захотелось дать себе пощечину, он ненавидел себя за то, что ей удалось пробудить в нем столько эмоций.

“Дорогой, пожалуйста, дай нам пару минут побыть наедине”, – сказала Лорна.

“Конечно”. Взгляд Пии снова скользнул по нему. Ее знакомые сапфировые глаза вернули его в их школьные годы в Коннектикуте. Они вместе совершали бесчисленные выходки, которые неоднократно приводили их в кабинет директора, и все же они всегда выходили невредимыми, а их истории всегда совпадали.

Но те времена давно прошли. После смерти Доминика их пути разошлись. Пия придерживалась их плана поступить в британскую штаб-квартиру и продвигалась по службе, в то время как Гэвин не мог продолжать жить своей жизнью, как будто ничего не случилось, как будто Доминик не умирал.

Больше не было никаких “мы”. Только “я”. И Пия, безусловно, не была доверенным лицом Гэвина в преступлении. Чтобы выжить на этом задании, ему пришлось отточить свое безразличие и сохранять профессиональную дистанцию.

Лорна прочистила горло, и Гэвин осознал, что все еще стоит, уставившись на дверь, за которой исчезла Пия. Он быстро сел. Он сделал глоток чая, который подал дворецкий, осматривая кабинет и собираясь с мыслями. Тусклый свет освещал полки с книгами, выстроившиеся вдоль четырех стен. Названия разделялись на два раздела: “как раскрывать дела о сверхъестественных убийствах” и “более тонкие корешки с подробным описанием конкретных результатов предыдущих расследований”.

– До моего сведения дошло, что вы хотели бы получить разъяснения по некоторым аспектам вашего задания, – сказала Лорна.

Гэвин обратил внимание на полную неподвижность ее позы и решил перейти прямо к делу. – Вы пытаетесь меня убить? Лорна откинулась назад, склонив голову набок. Одной изящной рукой поднесла фарфоровую чашку ко рту, а другой поощряла его продолжать. – Четверо Ардере уже погибли в ходе расследования этого дела. Почему поручили это мне?

Я проработал в правоохранительных органах всего три года, и за все время моего пребывания в Саванне у нас было совершено только одно серьезное преступление. Конечно, у вас должны быть более подготовленные кандидаты”. Во второй раз за двадцать четыре часа он подавил свою гордость и признал свою некомпетентность.

Чашка Лорны со звоном ударилась о блюдце. “Опыт – это еще не все, особенно в таком беспрецедентном деле. У меня есть основания полагать, что вы раскроете это дело. Что касается твоего страха, это неприятная эмоция, которой ты не должен позволять управлять своей жизнью”.

“Если я умру, то не останется ничего, чем можно было бы управлять”, – сказал он, а затем обратился ко второму бельму на глазу. “Почему Пия? Ты знаешь нашу историю”.

“А теперь знаю? Если бы я принимала во внимание, кто с кем встречался, я бы никогда не смогла составить кому-нибудь пару”.

Она, конечно, была права. Сообщество сверхъестественных существ было небольшим, поэтому было трудно избежать прошлых скандалов. И все же, они говорили не о романе на одну ночь. Они с Пией встречались много лет. Он любил ее.

“Очаровашка и Драгун – идеальная команда для этой миссии. И у вас, и у Пии самые высокие результаты на экзаменах, и Пия отлично справлялась с каждым заданием, которое брала за последние несколько лет. Я очень уважаю ее”.