На тротуарах пешеходы застыли, ошеломлённые внезапным хаосом. Некоторые торопливо отступали назад, избегая выехавших за бордюры машин. Люди с опаской оглядывались, на их лицах читалась смесь растерянности и тревоги. Они оглядывались друг на друга, словно пытаясь отыскать ответ, что же творится вокруг. Но вместо ответов они находили другое – улицы начали заполняться мерцающими огнями дронов. Они вылетели из своих гнёзд на крышах небоскрёбов и устремились в эпицентр событий, выпущенные корпорацией «Nexus Systems» для наблюдения и контроля.

В это же время уличные фонари начали мигать синхронно со светофорами, разыгрывая странное световое шоу. Сначала медленно, а потом всё быстрее, они вспыхивали и гасли, словно город пытался привлечь внимание к своей агонии. Ослепительные вспышки освещали улицы и тёмные закоулки, разрывая привычную утреннюю мглу. Люди щурились, закрывая глаза от неожиданно яркого света, вглядывались в темноту между вспышками, будто ожидая увидеть там что-то пугающее.

Кабели и провода, протянувшиеся над улицами города, словно огромная паутина Дзёрогумо, начали дрожать от перепадов напряжения. Искры вырывались из перегруженных линий электропередач, озаряя пространство вокруг холодным голубым светом. Время от времени с треском падали обрывки проводов, вызывая очередные волны паники среди прохожих. Откуда-то сверху доносился неровный звук электричества – высоковольтные линии не выдерживали, и яркие вспышки искр засияли в небе. Теперь город выглядел словно гигантская, взбесившаяся машина, вышедшая из-под контроля.

Роксана слегка усмехнулась, склонив голову к монитору. На мгновение задержала пальцы над клавишами, а затем набрала последнюю команду.

На громадном плазменном экране, занимавшем почти всю поверхность небоскрёба корпорации «Nexus Systems», красовалась привычная реклама. Успешные люди, улыбающиеся лица, новейшие технологии, обещающие лучшее будущее. Но внезапно изображение начало мерцать, исказились лица и надписи, раздался приглушённый звук помех. Экран на мгновение замер, став чёрным пятном на стеклянной стене небоскрёба.

Затем он вспыхнул ярким белым светом, обнажая новую надпись: «FUCK NEXUS CORP». Огромные буквы, будто выжженные на экране, бросали вызов самой могущественной корпорации в городе. Надпись на мгновение застыла, а затем начала дублироваться по всему Киото-Паласу – на фасадах других зданий, в витринах магазинов, на экранах уличных банкоматов и даже в окнах жилых домов, подсвеченных неоновыми вывесками. Казалось, будто город сам обращался к своим жителям, выкрикивая это сообщение в лицо каждому прохожему. Экран вновь мигнул, и надпись изменилась: «Доброе утро. Это не сбой. Это начало.» Слова проникли в сознание каждого, словно ядовитое жало, не оставляя пространства для сомнений: кто-то не побоялся пойти против системы. Некоторым на мгновение показалось, что они слышат голос, произносящий эти слова прямо у них в голове, тихий и холодный.

Рекламный экран начал ярко пульсировать, будто огромное сердце, зловещё бьющееся в такт растущей панике на улицах. Затем он перешёл к трансляции тревожного видеоряда. На кадрах мелькали фрагменты сегодняшнего безумия: люди, бегущие в разные стороны; перепуганные лица, отражающиеся в разбитых витринах магазинов; автомобили, бесконтрольно скользящие по мокрому асфальту и врезающиеся друг в друга; красные огни светофоров, беспорядочно мигающие в такт гулу сирен. Всё это напоминало спектакль безумия, где не было ни сценария, ни режиссёра, а только нескончаемая панорама расползающихся по улицам беспорядков.

Внезапно картинка на экране начала дрожать, будто старый кинопроектор запнулся. Секунда искажений – и снова появился знакомый текст: «FUCK NEXUS CORP». Прохожие замерли, как кролики под взглядом удава, ожидая, что же произойдёт дальше. В воздухе повисла пугающая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра между зданиями, пропеллерами дронов и отдалёнными звуками сирен.

Роксана откинулась на спинку стула, наблюдая за происходящим через многочисленные мониторы в своей комнате, на которые транслировался прямой эфир с городских камер слежения. Уголки её губ снова слегка изогнулись в улыбке, на сей раз короткой и зловещёй. На экране монитора её лицо отражалось словно тень, плывущая по поверхности кода.

Высоко возвышаясь над городом, в стеклянной башне в самом центре Киото-Паласа, находился главный офис корпорации «Nexus Systems». На последнем этаже, в зале для совещаний, стоял массивный овальный стол и десяток кресел, обитых кожей. Панорамные окна, которые полукругом обрамляли зал, открывали завораживающий вид на город, погружённый в хаос.

На экране перед собравшимися мелькали картинки с камер видеонаблюдения: стоящие без движения поезда метро, перекрёстки, на которых мигают светофоры, и рекламные щиты с дерзкими посланиями. Сотрудники корпорации в строгих костюмах выглядели встревоженными. Их лица искажала смесь паники и гнева. Они нервно обсуждали ситуацию, и их голоса сливались в единый шум. Здесь и там звучали фразы на японском, хотя по внутренним правилам корпорации предписывалось использовать только английский – язык власти, язык элиты.

С тех пор, как государственные границы растворились под тяжестью корпоративных договоров, и всё, что осталось от старых мировых порядков, превратилось в развалины, на которых процветали финансовые магнаты, Киото, некогда сердце древней Японии, стал Киото-Паласом – мировым финансовым центром, где всё вращалось вокруг торговли, технологий и власти. Сюда хлынули корпорации из Америки и Европы, привнеся свои порядки и культуру, которые смешались с остатками древних японских традиций. Город, раньше славившийся древними храмами и самурайским кодексом чести, за одно поколение превратился в мультикультурный мегаполис, где всё решают деньги, а уважение к коренным жителям исчезло. Английский стал языком элиты, на нём разговаривали в залах заседаний, заключали сделки, управляли миром. Японский оставили для «обывателей» – для тех, кто обслуживал, выполнял приказы и существовал на обочине корпоративного мира. Коренные жители теперь считались людьми второго сорта. И хотя улицы были полны вывесок с иероглифами, настоящая власть возвышалась над ними за надменными фасадами корпораций, которые отбрасывали свои тени на остатки того, что когда-то было Киото.

Дверь в зал совещаний резко открылась, и внутрь вошёл Харрисон Лей, глава отдела кибербезопасности «Nexus Systems». Его походка была уверенной, как всегда, а движения – точными и выверенными. Он обвёл собравшихся холодным взглядом серых глаз, в котором читалось едва заметное презрение.

– Кто-нибудь может объяснить мне, что, чёрт возьми, происходит? – его голос был тихим, но полным угрозы, как затишье перед бурей.

Один из аналитиков, молодой человек с растрёпанными волосами по имени Рэй, попытался встать:

– Это хакерская атака, сэр. Похоже, кто-то взломал нашу систему управления городом и… – он замолк под тяжестью взгляда Харрисона.

– Благодарю за очевидное, – саркастично ответил Лей, подходя к столу и облокачиваясь на него. – Я хочу знать, кто это сделал и как они смогли взломать наши, – он сделал акцент на слове, – «неприступные» системы. И почему мы смотрим на это как на шоу в прямом эфире?

В этот момент на экране за его спиной вновь появилось сообщение: «ЭТО НАЧАЛО». Лей обернулся и внимательно посмотрел на мерцающие слова. Затем глубоко вдохнул, словно пытаясь обуздать нахлынувшую ярость.

– Запустите протокол изоляции, – тихо приказал он. – И найдите мне эту сволочь. Немедленно.

Он развернулся и направился к выходу из зала, бросив через плечо:

– Эта игра только началась, и я не привык проигрывать.

В этот момент в зал вошла женщина. Её облик был воплощением строгости и профессионализма: чёрный костюм, волосы, собранные в аккуратный пучок, и бесстрастный сосредоточенный взгляд. В руках она держала планшет, который излучал мягкий свет от отображаемых на экране потоков данных.