Королевство Агрия —на Южном тракте

Уставший, выжженный летним зноем березняк примыкал к пожелтевшему, такому же уставшему лугу. Мелко трепетали сухие бумажные листочки, а душный, прогретый за день воздух вязко подрагивал, неохотно пуская сонных, тяжелых от духоты насекомых.

На самой опушке, где деревья стояли свободнее, расположилась на отдых разношерстная компания: высокий воин, скрытый под капюшоном плаща; миниатюрная девушка, которая тоже не скинула плащ, несмотря на жару; блондинка, одетая на мужской манер, и молодой темноволосый мужчина.

Вечерело.

Блондинка задумчиво поглядела в огонь и спросила темноволосого:

– Ты не хочешь снова надеть свой лекарский балахон?

– Нет, – ответил Тамаш и поправил на руке повязку, которая заменила утерянную перчатку, – это сильно нас задержит и привлечет внимание. Пока в королевстве спокойно – ни эпидемий, ни мора – мой дар всерадетеля не так уж и нужен; с простыми делами хорошо справляются и обычные лекари, которые ходят по трактам.

Эстер покачала головой:

– В дороге может всякое случиться… или встретиться. А лекаря, тем более всерадетеля, никто и пальцем не тронет.

– Ну, – улыбнулся Тамаш, – у нас такие попутчики, что и так никто не решится тронуть.

Эстер оглянулась на отдыхающую неподалеку парочку: мужчина расслабленно привалился к стволу и пожевывал травинку, которая забавно подрагивала из-под капюшона, а девушка – невысокая и хрупкая – недовольно нахохлилась чуть поодаль, так, что из-под плаща торчали одни коленки.

– Да, – согласилась Эстер, – хотя мне немного не по себе, особенно рядом с капитаном. Как думаешь, он до самых архивов с нами пойдет?

– Сложно предположить, – пожал плечами Тамаш. – Он не из тех, кто объясняет свои поступки. Но я уверен, он здесь неспроста – что-то поменялось после происшествия на болотах. В общем… как бы там ни было, мне в их присутствии спокойнее: дорога предстоит дальняя, а мы с тобой – легкая добыча для лихого народа. Правда, позже, когда выйдем к городам, могут возникнуть трудности.

– И какие же у тебя будут трудности? – раздался из-под капюшона голос Берка.

– Ну… ты довольно приметный, – охотно откликнулся Тамаш, – а нам бы лучше не выделяться.

– Приметный… – фыркнул капюшон. – Да вы, люди, дальше собственного носа не видите. Никому и дела нет до тех, кто ходит по дорогам.

– Здесь, на севере – да: тут и народу меньше, и не особо он разговорчивый. А вот южане любопытные, да еще и болтливые. И наша цель как раз на юге.

Берк пожал плечами и ничего не ответил. А Тамаш оглядел смуглые кисти орка, видневшиеся из-под плаща, и задумался – на свету кожа лишь немного отливала оливковым, и при беглом взгляде цвет сошел бы за чрезмерный загар, хотя в лесах Орман-Калик ему казалось, что орки более… зеленые, что ли. Он покрутил эту мысль и, не найдя объяснения, решил выкинуть из головы: кроме цвета кожи у капитана, безусловно, было достаточно черт, выделявших его среди окружающих – от доспеха и тяжелого вооружения до немаленького роста вкупе с атлетическим сложением. Такой спутник при всем желании не останется незамеченным. И если он действительно пойдет с ними до главной лекарской обители – монастыря в самом сердце южного герцогства, нужно будет что-то придумать с одеждой.

Тамаш перевел взгляд на даллу: вот она вполне могла бы затеряться среди людей – хрупкая, неприметная, но глаза… слишком яркие и слишком необычные для человека: большие травянисто-зеленые зрачки, окруженные тонким золотым ободком, мгновенно привлекали к ней внимание.

Тамаш оглянулся на Эстер, которая положила на колени лютню и в задумчивости пощипывала струны. Девушка изменилась – она заметно похорошела с первой их встречи, волосы отросли, кожа порозовела, лицо приобрело сдержанную девичью миловидность, а в фигуре появились заметные женские округлости, на которых мужская одежда слишком бросалась в глаза, делая женственность только очевиднее.

Тамаш вздохнул – в таком виде далеко они не уйдут. Нужно было что-то решать. К тому же леса должны скоро закончиться, и хочешь не хочешь идти придется по дорогам. Он снова перевел взгляд на капитана и деликатно спросил:

– Берк, а почему ты все-таки решил пойти с нами?

Орк пожал плечами:

– Людям нет дела до незнакомцев. А для меня… – он сделал паузу и кивнул на даллу, – и для нее пока лучше исчезнуть.

– Да, но ты мог выбрать любое направление, почему именно с нами?

– Ты недоволен? – недружелюбно осведомился Берк.

– Да нет, просто любопытно.

– Захотел и пошел, – буркнул орк. – Если тебя не устраивает, пойду в другую сторону.

– Не нужно, – улыбнулся Тамаш. – Я рад вашей компании. Правда. Нужно только придумать, как сделать вас не такими заметными.

На это Берк только неопределенно хмыкнул, а Тамаш снова поглядел на Эстер – северянка с рассеянной улыбкой наигрывала незатейливую мелодию. Вдруг ему пришла в голову неожиданная идея.

– Эстер, – окликнул он, и девушка, не прерывая музыки, вопросительно подняла взгляд, – я тут вот о чем подумал: если хочешь что-то спрятать, нужно положить это на видное место.

– Так говорят, да, – рассеянно откликнулась она, – но как это применимо к нам?

– Мы при всем желании не сможем смешаться с толпой – слишком разные и нас много. А вот стать неинтересными нам вполне под силу.

– И как? – удивилась Эстер и даже отложила лютню.

– Очень просто. – Тамаш загадочно подмигнул. – Такая компания, как наша, неизбежно бросается в глаза, а то, что выделяется, люди обычно запоминают. Зато на бродячих артистов никто и не взглянет, будь с нами хоть кто. К тому же в трактирах менестрелям бесплатно подносят еду, а бывает, что и ночевку дают в обмен на выступление. Южнее, где много поселений и почти нет лесов, это может быть очень кстати.

– Забавно. И кто у нас будет выступать? – улыбнулась Эстер.

Тамаш многозначительно поглядел на лютню.

– Что? – враз осипшим голосом пискнула Эстер. – Но я и знаю-то всего пару мелодий!

– У тебя тонкий слух и музыкальное чутье, – возразил Тамаш, – а песням я тебя научу.

– Ты их откуда знаешь?

– Я же много лет лечу простых людей, а они все делают с песней: и работают, и грустят, и радуются. Я тебе помогу.

Эстер растерянно оглянулась на орка с даллой, но те не проявили интереса к беседе, и она снова перевела взгляд на лекаря. Тот терпеливо ждал, и она с сомнением протянула:

– Не знаю… Мы ведь не похожи на артистов.

На это у Тамаша тоже оказался заготовлен ответ:

– Если я правильно представляю, где мы находимся, то довольно скоро должны выйти на дорогу и после – к небольшому городку. Там что-нибудь найдем из одежды – денег осталось немного, но должно хватить.

На следующий день они действительно вышли на ровный утоптанный тракт, и идти стало значительно легче. Временами навстречу попадались странники – одиночки, по двое-трое или даже целыми семьями – они отрешенно брели на север, зачастую неся на плечах нехитрый домашний скарб и не обращая внимания на окружающих. Тамаш, исполняя свою затею, тихонько напевал для Эстер, и она так же тихо ему вторила, а по вечерам упражнялась с лютней и подбирала мелодии.

Привлеченные музыкой, Берк и Ксатра тоже, казалось, сменили холодность на осторожное любопытство. И хоть разговоры по-прежнему не клеились, но натянутость стала понемногу сглаживаться.

Дорога в основном шла через светлые лиственные леса, изредка выкатываясь на широкие, ровные, как стол, поля, где измученные зноем крестьяне жали сухие и ломкие колосья. Людей на тракте день ото дня прибавлялось – и не только горемычников, бредущих на север, но и самых обычных странников: пеших и конных, с торговыми обозами или на крестьянских телегах. А вскоре замаячили и невысокие городские стены.

Когда до города было рукой подать, Тамаш объявил остановку и предложил остальным подождать, пока он наведается в торговые ряды. К его удивлению, Берк вызвался присоединиться. И не сумев разубедить неразговорчивого капитана, Тамаш махнул рукой и отправился к городским стенам в компании орка, который после уговоров согласился не брать хотя бы оружие.