– Дышит?

– Погодите, проверю.

– Переключите меня на громкую связь, сэр, и я буду говорить вам, что делать.

Ставлю телефон на громкую и кладу на пол рядом с собой, снова беря в ладони лицо Кэтрин.

– Кейт! Ты меня слышишь?

– Она дышит, сэр?

Наклоняюсь и подношу ухо к ее рту.

– Проверьте ее грудь. Она поднимается и опускается? – невозмутимо командует диспетчер.

Черт!

Она умерла?

Вокруг меня все плывет, и я ощущаю приближение паники.

– Пришлите две машины, – рявкаю я. – У меня сейчас у самого будет инфаркт!

– Проверьте ее грудь, сэр, – повторяет диспетчер.

Я прижимаю ладони к груди Кэтрин и чувствую, как она поднимается и опускается.

– Она дышит! – облегченно восклицаю я.

– Можете нащупать ее пульс?

Закрываю глаза. Ну почему, почему я снова должен это делать? В голове звенящая пустота; вот почему я не стал врачом – в чрезвычайных ситуациях толку от меня никакого.

– Приложите пальцы к ее шее прямо под челюстью, – напоминает мне диспетчер.

– Ах, да. – Прижимаю пальцы к ее шее и чувствую мерное биение. – Пульс есть!

– Она упала? Проверьте ее голову, нет ли ушиба.

– К чему эти вопросы? Вы что, не можете просто прислать гребаную машину?! – кричу я. – Она может умереть в любую секунду!

– Мне нужно знать, что случилось, сэр, я не смогу помочь вам, не зная фактов, – отвечает эта непрошибаемая тетка.

Я торопливо оглядываюсь, ища на полу следы крови, но, кажется, их нет. Рабочая одежда Кэтрин сложена в сумку. А потом я замечаю на ее столе нечто необычное для офиса – белую упаковку какого-то рецептурного лекарства.

– Здесь какие-то таблетки, – говорю я, хватая коробок. – Похоже, обезболивающее.

– Как называется?

Я верчу в пальцах коробку, пытаясь поскорее прочесть название, роняю ее и с тихими проклятиями шарю по полу под столом, нащупывая беглянку.

– Да едрена мать!

– Успокойтесь, сэр, – советует диспетчер.

– Пришлите уже чертову машину! – срываюсь я. – Как твоя фамилия? Я хочу слышать твою фамилию и должность, коза драная!

Эту суку ждет увольнение.

Кэтрин издает тихий стон.

– Кейт, – почему-то шепотом зову я, беря ее за руку. – Очнись!

Она морщится, силясь прийти в себя.

– Вы еще здесь, сэр? Как называется лекарство?

– Э-э… Гидрокодон, дефис, ацетаминофен, – читаю я.

Веки Кейт трепещут, и она открывает глаза.

– Ты в порядке? – шепотом спрашиваю я.

– Что такое? – Она хмурится и опирается на локоть, пытаясь сесть.

– Лежать! – рявкаю я.

– Сколько таблеток она приняла? – спрашивает диспетчер.

– Сколько ты приняла таблеток? – повторяю ее вопрос Кейт.

Лэндон только морщится и снова валится на пол; она как будто пьяна.

– Она ни черта не соображает, – говорю диспетчеру.

– Естественно, она же приняла сильное обезболивающее. Пересчитайте таблетки, сэр. Мне надо знать, сколько она приняла.

– Пришли скорую, пока я не просунул руку сквозь телефон и не придушил тебя! – рычу я.

Эта стерва безнадежна… неудивительно, что люди гибнут каждый день.

– Пересчитайте. Таблетки, – раздельно повторяет она.

Ярость кипит во мне, пока я пересчитываю полные ячейки блистера.

– Здесь тридцать восемь таблеток.

– Сколько таблеток было в упаковке?

Я торопливо просматриваю текст на коробке, ища указание количества.

– Сорок штук.

– Значит, она приняла только две?

Я с сомнением смотрю на лежащую передо мной без чувств женщину.

– Думаю, больше.

– Можете осмотреть ее вещи и проверить?

– Что?!

– Просто сделайте это.

– Слушай, ты, дрянь такая! Мне нужна скорая в «Майлз Медиа» сейчас же! Если эта женщина умрет, я выдвину против тебя обвинения в… – делаю паузу, пытаясь придумать что-то достаточно страшное, – в чем-нибудь очень плохом! – выпаливаю наконец. – В убийстве!

– Проверьте ее сумку.

Начинаю рыться в сумке Кейт: бумажник, ключи, косметика… тампоны. Морщусь и отбрасываю их через плечо.

– Ну? – торопит диспетчер.

– Я ищу, ясно тебе? Здесь целая куча всякого дерьма!

Ох, да пошло оно все! Переворачиваю сумку вверх тормашками над ковром, и дамские мелочи летят во все стороны.

– Что вы делаете? – слабым голосом спрашивает Кейт и садится, медленно, как сомнамбула. – Руки прочь от моей сумки!

Мои глаза едва не вываливаются из орбит.

– Руки прочь от твоей сумки? Ты это вот сейчас серьезно?!

– Что? – шепчет она.

– Что у вас там происходит, сэр? – окликает диспетчер.

Скрежещу зубами.

– Пациентка ваша норовит кони двинуть! Вот что происходит!

– Как вас зовут, дорогая? – обращается к Лэндон диспетчер.

Кейт морщит лоб.

– К-Кейт Лэндон.

– Что с вами случилось?

Кейт растерянно оглядывается.

– Не знаю.

– Вы принимали какие-нибудь медикаменты? – продолжает расспросы диспетчер.

– Нет, – полушепотом открещивается Кейт.

Я предъявляю ей коробку и делаю большие глаза.

– А это что, по-твоему?

– Ой… – Она хватается за лоб, вспоминая. – Да, я приняла обезболивающее.

– От чего вы приняли обезболивающее, дорогая?

– От боли при месячных. – Кейт косится на меня.

Закатываю глаза. Даже не представляю, как бы я жил без этой информации!

– Сколько вы приняли? – уточняет диспетчер.

– Только две штуки.

– Вы уверены?

– Да.

В изнеможении сжимаю пальцами переносицу.

– Напомни мне потом никогда не предлагать тебе кокаин, – сердито шепчу Лэндон.

– Сесть можете? – не унимается диспетчер.

Кейт пытается сесть и не может. Беру ее за руку и помогаю занять сидячее положение.

– У меня голова кружится, – жалуется она.

– У вас неблагоприятная реакция на этот лекарственный препарат, вы становитесь сонной и дезориентированной. С некоторыми людьми такое случается.

– Значит, с ней все в порядке? – встреваю я в их диалог.

– Ей нужно поспать, пока действует лекарство.

– Я привезу ее в больницу и хочу, чтобы ее обследовали, – предупреждаю диспетчера.

– Сэр, возможно, вам придется ждать в отделении скорой несколько часов, – предупреждает она в ответ. – Если леди приняла только две таблетки, могу вас уверить, что ей нужно просто поспать, и ничего больше.

Бросаю взгляд на Кейт.

– Сколько ты приняла на самом деле?

– Две.

Зло смотрю на нее.

– А если честно?

– Клянусь!

– Отлично! – бросаю я.

– Кто-нибудь сможет забрать вас с работы, дорогая? – воркует тем временем диспетчер.

– Я сам отвезу ее домой!

Кейт тут же пытается встать.

– Со мной все в порядке… – С этими словами она теряет равновесие и снова опрокидывается на спину.

– Поздравляю, сэр, вы отлично справились, – резюмирует диспетчер.

Корова тупая!

– О да, жаль, что не могу сказать того же про вас! – язвительно отзываюсь я. – Повезло еще, что она не померла тут, с вашим-то черепашьим темпом работы! Слава богу, что это был не чрезвычайный случай. В следующий раз работайте быстрее. Всех благ! – И я отключаю звонок.

Кейт задумчиво смотрит на меня с пола, и тут ее отяжелевшие веки снова смыкаются.

– Давай же, вставай, отвезу тебя домой.

– Со мной все в порядке, – упрямо мямлит она с закрытыми глазами. – Я просто буду… сегодня спать здесь.

Начинаю собирать ее вещички, которые разбросал по всему полу.

– Тебе надо навести порядок в сумке, в ней полно всякого дерьма, – ворчу, запихивая упомянутое дерьмо обратно.

– Прямо как в тебе, – шепчет она, не открывая глаз.

– Почему эта сумка такая большая? – досадую я. – Не дамская сумочка, а целый чемодан!

Кейт морщится и закрывает глаза локтем.

– Просто заткнись. – И поворачивается на бок.

Я забрасываю сумку себе на плечо, беру Лэндон за руку и пытаюсь поднять на ноги; она по-прежнему дезориентирована, и ее сильно ведет вбок. Обхватываю ее талию рукой.