— Всё прошло. Ты молодчина, — шептал он, не в силах остановиться. — Было страшно?

— Было, — призналась она, дрожа. — Но ты же пришел. Я знала, что ты меня спасешь.

Он отпустил её на секунду, коснулся щеки и притянул к себе.

— И мне было за тебя страшно, — прошептал Алек так близко, что от движения губы будто сами коснулись её губ. Поцеловал трепетно и осторожно, пытаясь успокоить и успокоиться сам.

Потом они выбрались наружу, не разрывая объятия. Динины длинные хрупкие пальцы лежали на его предплечье. Алек скосил глаза, поймал её ладонь и провел пальцем по красному следу от веревок.

— Руфин тебя связал? — спросил он напряженно.

— Моей же веревкой, — Дина презрительно скривилась. — Что за дурак?

Алек хмыкнул. Его сильно шатало; оставалось только надеялся, что он обнимает её так крепко, чтобы подарить тепло и защиту, а не потому что иначе упадет.

— О, скатерть, — удивленно вскрикнула Дина и склонилась к сваленной кучей грязно одежде. Она вытащила серое, измазанное песком и цементом полотно с тонкой вышивкой, всё такой же яркой под слоем грязи.

— Мне жаль, что она испорчена, — пробормотал Алек ей в макушку.

— Почему? — Дина улыбнулась. — Это, бесспорно, уникальный артефакт. Но вообще-то это просто тряпка. Ты знаешь, какие сейчас есть алхимические смеси для стирки?

Они вышли наружу. На горизонте розовело небо, отвоевывая у темной ночи право на новый день. Алек склонился над Руфином, прикорнувшим у перил. Тот был невменяем: будто без сознания, но с открытыми глазами серебристого блестящего цвета. По пальцам бегали блестящие искры, воздух вокруг дрожал маревом.

— Он в порядке?

— Передоз Гранулой, — пояснил Алек. — Еще несколько часов он просидит так в прострации, с легким тремором по всему телу. А потом пойдет откат, и это его убьет. Нам всем надо в больницу, как можно скорее.

Алек поднял Руфина на ноги, подхватил подмышкой, Дина пристроилась с другой стороны. Вдвоем они поволокли несопротивляющееся тело к автомобилю.

Они не успели даже выйти с придомовой территории, как звук мигалок взрезал тишину, и у калитки остановились два автомобиля. Из одного выскочил детектив с ярко рыжей копной волос и мужчина в медицинской форме, из другого — Варрон и тройка полицейских.

* * *

— Следователь Зорбас, я вас сейчас убью, — рыкнула капитан, подскакивая к Алеку. Он давно не видел её такой злой: белые кудри разметались в стороны, как живые змеи, а из глаз вот-вот должны были посыпаться молнии. — Безалаберный, безответственный, своевольный, упрямый мальчишка…

— Руфину срочно нужно в больницу, у него передоз, — перебил Алек, сгружая напарника на подбежавшего врача. — И поставьте к его палате охрану. Он арестован за пособничество семье Ласкарисов.

Варрон поджала губы и кивнула.

— Улики собрал?

— Вот, — Дина протянула ей мятую серую скартеть, с бахромы капала мутная вода. — Нашли у него в гостиной.

Вмиг вокруг началась шумная суета. Алек медленно моргнул, повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую и понял: всё, силы только что официально закончились, и он больше ничего не соображает. Гул голосов смешался в один большой клубок, без начала и конца, слышимый все менее и менее отчетливо.

— Дайте осмотреть ваши зрачки, вы плохо реагируете на свет…

— Зорбас, что случилось с домом?

— Госпожа Дайвари, вы повели себя крайне неблагоразумно, ваш отец…

— Да я вам все на блюдечке принесла, а вы смеете тут меня воспитывать…

— Господин, вам нужно в больницу…

— Докладываю, потоп из-за выбитой трубы на кухне…

— Я не рассчитываю на что-то экстраординарное, детектив, но обычное «спасибо»…

— ТИШИНА!

Рёв капитана, отрикошетивший от стен, эхом разнесся над спящей улицей. Все вокруг замерли, позакрывав рты. Варрон оглядела их исподлобья — спорить с таким взглядом никому не хотелось.

— Доктор, забирайте бывшего следователя Красса и госпожу Дайвари в больницу, срочно. Следователя Зорбаса я привезу сама чуть позже, ему явно не помешает осмотр. Детектив Милонос, возьмите людей и обыщите дом. Посмотрим, что там еще интересного. Зорбас, за мной… Что стоите?

И люди, отмерев, кинулись выполнять приказы. Даже Дина бросила на Алека вопросительный взгляд — он лишь сочувствующе улыбнулся — и без лишних вопросов залезла на переднее сидение отъезжающего в больницу автомобиля.

Алек проводил их взглядом и поплелся за Варрон к одинокой кособокой лавочке напротив дома. Он неловко уселся, откинулся на спинку и вытянул ноги — стало так хорошо, что он чуть не застонал.

Варрон села рядом, достала из кармана пачку сигарет, в полном молчании закурила.

— Я уволен? — Алек через силу открыл рот. Слова рождались в сердце, но будто застревали в гортани, поэтому голос был скрипучий, словно не родной.

— С какой стати?

— Ну я своевольный, безалаберный… и что-то там ещё.

Варрон покосилась на него и ухмыльнулась.

— Вы правы, Зорпас. Я абсолютно точно лишу вас премии, которую вам выпишут за арест Ласкариса. Но увольнять я вас не буду. Во-первых, иначе у меня в команде останется одна Туллия. Во-вторых, вы толковый.

Алек фыркнул от такой похвалы.

— Тогда проведёте со мной воспитательную беседу?

— Я не хочу проводить с вами беседу, — призналась она, стряхивая пепел на землю. — Я хочу перегнуть вас через колено и отшлепать ремнем так, чтобы искры из глаз летели.

Алек прищурился, глядя в быстро светлеющее небо. Из дома Руфина доносился неразборчивый гомон — Алек слышал его обычным, человеческим ухом; кровь Оленя будто иссякла, не отзываясь.

— Я думал, что это вы работаете на Эстета, — признался Алек. — Поэтому не мог поделиться с вами деталями плана. Хотя, если честно, у меня не было никакого плана, так что и делиться было нечем.

— Я? Ну вы не первый за сегодня. Видели бы вы сцену, где этот детектив Милонос размахивал передо мной правительственным постановлением и грозился арестовать, — хрипло хохотнула она.

— А почему не арестовал?

— Он арестовал, прямо у горящего участка, — Варрон явно смаковала каждую фразу. — Привез к себе в офис, подозрительно напоминающий клоповник. А потом позвонил в Парламент, пытаясь меня сдать, и оказалось, что я сама сотрудничаю с Парламентом напрямую по одному деликатному делу. А потом уже позвонила госпожа Дайвари, и мы объединились.

Алек хмыкнул. Варрон оставалась для всех темной лошадкой и, даже будучи капитаном Бюро, продолжала участвовать в каких-то непонятных обычному обывателю серых схемах.

— Не переживайте, — продолжила капитан. — Я почти начала подозревать вас, так что мы квиты. В последнюю встречу Лукро признался мне, что получал от Эстета деньги и саботировал расследование по Грануле. Но почему-то не признался, что их было двое. Сначала я расслабилась, решила что после его смерти вопрос исчерпан, и слишком поздно сообразила, что это не так. Оставалось решить, что крыса: вы или Красс.

— Вы подозревали меня из-за отца?

— Шесть лет назад, когда я приняла вас на работу, вы ответили мне на вопрос про отца пылко и честно. За это время вы ни разу не дали мне повода усомниться в своем решении. Но последние две недели… Зорбас, если бы ваша афера не кончилась успехом, вам была бы крышка. Даже если бы вы выжили.

— Я знаю. Я просто везучий.

Они помолчали. Варрон закурила вторую, пуская клубы дыма в воздух. Алек настолько устал, что ему было лень даже поморщиться.

— Госпожа Лейла Дайвари пела вам такие дифирамбы, что я диву далась. Ей бы героический эпос писать. После её рассказа сразу стало понятно, кого арестовывать. Нужно было не заниматься самоуправством, а подождать нас. Час не решил бы ничего.

— Ну кто же знал… А вдруг бы решил? Кажется, мы и так слишком долго медлили.

Варрон поднялась и критически посмотрела на него сверху вниз.

— Что ж… Быстро гляну, что там с осмотром дома и отвезу вас в больницу.

— Я сам доеду…

Алек попытался встать, но мир закружился вокруг него в дерзком танце.