Щелкнул замок, и внутрь проскользнула Лейла. Встретившись взглядами, сёстры печально улыбнулись друг другу.

— Вижу, ты тоже нервничаешь, — констатировала младшая, нарушая тишину хранилища.

— Да. Думаешь, этого достаточно, чтобы спасти мастерскую?

Лейла пожала плечами и прошлась вдоль шкафов, кончиками пальцев касаясь упакованных артефактов. Оберточная бумага скорбно шелестела.

— С большинством из этого нам придется попрощаться, — прошептала сестра, разглядывая надписи на свертках. — Мне так грустно от этой мысли…

Она присела в углу, потянула коробку, стоявшую под шкафом и тихо засмеялась. Дина подошла ближе и заглянула через плечо. Из коробки торчал вышитый угол самобранной скатерти.

— Я думаю, настал час! — торжественно возвестила Лейла и вытащила её целиком. — Идем скорей.

Её лицо озарилось хитрым, по-детски задорным светом. Она схватила Дину за руку, потянула за собой. Дина, как бы ни старалась казаться строгой и серьезной, легко поддавалась на такие провокации, будто продолжала играть с младшей сестрой даже теперь, когда та выросла.

Они выглянули в коридор, проверяя, нет ли слежки, и выскочили наружу одна за другой. Похихикивая, Лейла первой прокралась на лестницу и оттуда поднялась на третий, жилой этаж. Дина сначала заперла хранилище на ключ и проверила защитный контур, потом деловитой походкой занятого человека прошла на кухню и заварила чай. С большим подносом в руках она поднялась в комнату сестры и захлопнула дверь за спиной.

Лейла уже разложила самобранную скатерть прямо на полу. Тарелки с лакомствами заполняли все пространство полотна. Рисунок был такой реалистичный, что, казалось, стоит только протянуть руку, и можно схватить булочку, посыпанную корицей, или пышное безе. Тонкая, похожая на масляные картины вышивка переливалась шелковым блеском.

В хранилище лежало три таких скатерти с разным набором блюд, но Дина сразу поняла, какую именно сестра выбрала для их печального торжества. Больше десяти лет назад какие-то богачи заказали полотно, полностью расшитое сладостями и пирожными, но так и не выкупили его. Чтобы создать самобранную скатерть, нужно было принять суровый обет и не менее года провести в кропотливой работе, ограничивая себя во многом. Поэтому их вышивали только на заказ и только за большие деньги. Если поискать по закромам богатейших семей, то во всем мире едва ли нашлось бы больше десятка таких скатертей, появившихся за последние пару сотен лет. Две из трех скатертей, хранящихся у семьи Дайвари, вернулись к ним от заказчиков после долгих лет использования.

Скатертью с пирожными пользовались крайне редко — бессердечные взрослые признали такое количество сладкого вредным для здоровья. После того, как однажды маленькие Дина и Лейла выкрали скатерть и объелись до животных колик, артефакт заперли в одном их магических сундуков. Дина помнила о том, что она где-то хранится, но никогда специально не искала.

— Я случайно наткнулась на неё полгода назад, — призналась Лейла, с плохо скрываемой гордостью оглядывая находку. — Теперь периодически таскаю корзиночки с масляным кремом. Хотелось бы чаще, но увы.

Дина кивнула: если самобранную скатерть использовать слишком часто, блюда теряли вкус и превращались в красивую, но пресную и неаппетитную снедь.

Лейла царственно развела руками и несвойственным ей приказным тоном произнесла:

— Скатерть-матушка, накорми и напои нас!

И тут, словно первые цветы из грядок, вышитые блюда стали прорастать из скатерти вместе с тарелками и приборами. В воздухе разлился аромат свежеиспеченной сдобы с легкими нотами корицы. Пирожные всех мастей на изысканных фарфоровых тарелках усыпали пол, умоляя не выбирать одно, а понадкусывать их все сразу.

— Будто у меня день рождения, — пробормотала Лейла.

— Хотя повод больше напоминает поминки, — мрачновато прокомментировала Дина, садясь прямо на пол. — Тем более, твой день рождения уже был на прошлой неделе.

— Это просто к слову… Поиграем в принцесс на чаепитии? — Лейла театрально передала ей чашку с чаем. Дина подхватила суповую ложку и, не церемонясь, воткнула её в воздушный бисквит.

— Угу, — целая ложка пирожного отправилась в рот. — В нас столько аристократизма, что лопнуть можно. Твое здоровье!

— И пусть наша мастерская здравствует до конца времен, а аукцион пройдет успешно!

Они чокнулись чайными чашками.

Глава вторая

Алек откинулся на водительском кресле автомобиля и с силой нажал на виски. Головная боль не отпускала, хотя он выпил целый бутылек обезболивающей микстуры. После перестрелок голова всегда гудела, как огромный колокол, будто пули залетали внутрь и отскакивали от стенок черепа в хаотичном порядке. Вчерашняя же ночь пестрела неприятными событиями, погонями и звуками выстрелов. И кровью, её тоже было много.

Он тяжело вздохнул, нацепил шляпу и вышел из автомобиля к невысокой белой калитке. Двухэтажный побеленный дом стоял внутри гранатового сада. До него пришлось добираться сорок минут по отвратительным дорогам — никто не прокладывал асфальт в этот отдаленный район пригорода.

Алек не знал, зачем снова приехал сюда и что хотел узнать. Доркас Гракх — житель этого ничем не примечательного дома — много раз разговаривал с полицией еще до того, как разум начал покидать его. На что же рассчитывать теперь, когда дед перестал узнавать собственную сиделку и прогонял работников разных госслужб, постоянно околачивающихся около его дома?

Алек постучался в дверь и сделал шаг назад, ни на что, в общем-то, не надеясь. Он всегда удивлялся, почему такой богатый человек живет в этом захолустье. Разве он не может позволить себе усадьбу в центре города со всеми современными удобствами?

В этот раз, кажется, повезло. Открывшая дверь сиделка в благопристойном чепчике смерила его высокомерным взглядом и спросила без вежливых прелюдий:

— По какому вопросу будете?

— Александр Зорбас, следователь Бюро Магического Контроля, — представился Алек, приподнимая шляпу. — Хотел поговорить с господином Гракхом.

— Господин болен и не желает принимать гостей, — холодно ответила сиделка, впрочем, обернувшись в сторону гостиной.

— Так вы у него лично узнайте, — Алек попытался включить всё своё обаяние, в существование которого не очень-то верил. Взгляд сиделки стал еще высокомернее, она буркнула что-то типа: «Сейчас спрошу» и хлопнула дверью перед его носом.

Алек прислонился к перилам большого деревянного крыльца и стал ждать. Он считал терпеливость своим положительным качеством, практически профессиональной чертой. Поэтому, когда ожидание затянулось на бесконечную четверть часа, он почти не возненавидел сиделку, старика и работу следователя.

Дверь распахнулась наотмашь.

— Заходите, — сиделка встретила его в дверном проеме с таким жутким выражением лица, что будь Алек поумнее, то рванул бы в противоположную сторону. Однако другой своей профессиональной чертой он считал безрассудную смелость, поэтому нырнул в негостеприимный коридор. Сиделка заставила его снять шляпу, переобуться в тапки с розовыми помпонами и проводила к старику.

Господин Гракх сидел в кресле-качалке, его ноги были укутаны клетчатым пледом. На кофейном столике стояла пашотница с яйцом и чашка с чаем — обе нетронутые. Старик встретил следователя добрым взглядом пронзительных голубых глаз.

— Александр, говорите? — переспросил он. — Присаживайтесь, молодой человек. Рад, очень рад.

Алек смущенно притулился на краешке дивана. Такого теплого приема он не ожидал.

— Вы что-то узнать хотели? Наверное, пришли поговорить про Гранулу?

— Да, — кивнул Алек, быстро включаясь в игру. — Именно. Как вы знаете, мы расследуем незаконное распространение Гранулы и ищем людей, которые могли заниматься её производством. Вы обещали составить список людей, которые, по вашему разумению, могли бы нелегально достать формулу Гранулы. Помните?

— Конечно, помню, как же не помнить. Мы с Герой составили для вас список, но он куда-то запропастился. Эй, вы, где вы там?